Нигде - Дмитрий Глухов

Вист удовлетворенно плюхнулся в кресло.

— А еще мы хотели бы задать вам несколько вопросов… Скажите, что вас не устраивает? Сегодня человечество живет в, не будет преувеличением сказать, идеальном мире. В мире исполнившихся желаний. В этом мире вы можете получить все, что пожелаете. За все тысячелетия истории такого не было никогда. Развитие науки и техники привело нас в золотой век… А вы… Скажите, разве есть сегодня желание, которое не может быть исполнено?

Ватутин снова мотнул головой, не глядя на собеседника:

— К сожалению, достижениями науки и техники существование человека не начинается и не заканчивается…

— Хм… — Вист расплылся в улыбке. — Тогда, может быть, обсудим морально-этические проблемы? Какие вас интересуют больше? Счастье? Бессмертие? Любовь?

Вист уселся в кресле поудобнее, словно готовясь к долгому разговору. Ватутин отвернулся к окну и засунул руки в карманы.

— Понятно, — Вист с сожалением вздохнул. — Но это были так, риторические вопросы. Те, ответы на которые нам интересно узнать, вам зададут через несколько минут.

Громилы в дверях расступились, и в комнату вошел худощавый человек с острым лицом. Бросив быстрый взгляд на Виста, он водрузил на стол, прямо перед Ватутиным, металлический кейс и открыл замки. Они щелкнули в наступившей тишине словно ружейные затворы.

— Он предпочитает, чтобы его называли господин Роберт, — ухмыльнулся Вист.

Роберт откинул крышку кейса и вынул оттуда резиновые перчатки и прозрачную дождевую накидку. В чемоданчике тускло заблестели сталью медицинские инструменты.

Вист поднялся и, оценив содержимое чемоданчика, развел руками:

— Ничего нового под луной, господин Ватутин. Все те же проблемы, все те же методы решить проблему… Заметьте, мы выбрали процедуру из столь обожаемой вами эпохи. Вы цените? Вы ведь не скажете нам добровольно то, что нас интересует?

Ватутин бросил короткий взгляд на Виста и спрятал глаза.

— Я так и думал… — Вист поджал губы. И кивнул человеку с чемоданчиком: — Прошу вас, приступайте.

Глава 1

Тяжелое пробуждение

Удивительно, но чем банальнее закон жизни, тем неукоснительнее он исполняется. Бутерброд падает маслом вниз, начальник подходит к твоему компьютеру, когда тот завис на твоей личной страничке, а из всех возможных неприятностей случается всегда самая неприятная. Стоит поздно лечь, как наверняка ты понадобишься на работе в каких-нибудь пять утра. Если ты еще вечером чего-нибудь выпил, то уж точно, — найдется такая проблема, что потребует не только максимальной ясности мысли, но и физических нагрузок.

Когда сквозь сон Макс разобрал мерное треньканье коннектора, он сразу понял: это звонок из дежурной части. Не проблемы с родственниками, не ошибочный вызов, не прилетевший лоу-кост рейсом родственник… Утешало одно: вчера он, невзирая на свадьбу, злоупотреблял несильно. И потому дело должно быть простым.

Быстро нашарив гаджет, пока противный зуммер не успел разбудить мирно посапывающую рядом Милу, Макс прошептал:

— Лебедев!

— Дрыхнешь, Лебедев? — загрохотал в трубке жизнерадостный голос.

Макс постарался разлепить глаза и посмотрел на будильник. 4:45, однако.

— Тебе чего? Ни свет ни заря…

Хотя, конечно, спрашивать было глупо: вряд ли старший лейтенант Гоша Никольский стал бы звонить в такое время для собственного развлечения.

— Догадайся с трех раз. У нас экстренный вызов. Код 87.

— 87? Это что еще за…

Гоша мрачно хмыкнул:

— Убийство.

— Шутишь?! — Макс окончательно проснулся.

— Макс, я похож на человека, который способен шутить в пять утра? Запоминай адрес: улица Мира, дом 22, квартира 16. Маячок адреса на коннектор я тебе тоже послал. От тебя это недалеко.

Макс с силой потер лицо ладонью, пытаясь заставить свой мозг соображать быстрее:

— Что за ерунда? Последнее убийство было лет десять назад…

— Девять… — мрачно подтвердил Никольский. — Я уже проверил. Сам удивился. А вызов, кстати, пришел от пользователя, незарегистрированного в Системе Экстренных Сообщений.

— Как такое может быть?!

— Черт его знает как. Пусть эксперты разбираются.

Макс вздохнул, нащупал форменные брюки и китель и стал пробираться в гостиную. И, естественно, задел вазу, подаренную вчера Кимом Стрельцовым, ближайшим другом и сослуживцем. Нет, подарить бы серьезное, или по крайней мере нужное. Но Ким не может без стеба: «Наши предки всегда дарили на свадьбу бесполезные вещи, и я не могу нарушать эту традицию!»

Подарок, естественно, попытался спланировать, подобно Икару, и красиво закончить свою молодую жизнь. Но не удалось: Макс совершил немыслимый пируэт и успел подхватить вазу у самого пола. Бросил ее на диван, и, осторожно прикрыв дверь, наконец заговорил в полный голос:

— Ну еклмн! Есть информация о потерпевшем?

— Согласно информации анонима — некто Кирилл Ватутин.

— Дежурная группа уже выехала?

Макс включил на коннекторе громкую связь и запрыгал на одной ноге, пытаясь попасть другой в штанину.

— Выехала. Только не туда. Десять минут назад был еще один анонимный вызов. Так что они попозже будут.

— Еще один анонимный?! Что там у вас происходит?! Маскарад?

Никольский грустно хрюкнул в трубку.

— Слушай, Гоша, ты что-то не договариваешь…

— Не зря говорят, что у тебя, Лебедев, отличное чутье… В нашей базе ничего по Ватутину нет. И даже адреса такого нет…

— То есть?

— Квартиры, в смысле, нет. Дом есть, квартира пятнадцать есть, семнадцать есть. А шестнадцатой — нет.

Макс взял коннектор, вырубил громкую связь, плюхнулся на диван.

— Ха! Ну так это точно розыгрыш! Хакер какой-нибудь развлекается! Пускай дежурные едут, а я…

— Я шефу уже сообщил, он приказал тебя поднять. Может, и хакер, но, согласись, странно, что квартира исчезла.

— Ох… Ладно, поехал.

Макс тихо вошел в спальню и наклонился над Милой, собираясь ее поцеловать. Он уже вытянул губы, но резко выпрямился, испугавшись, что может разбудить ее. Грустно улыбнулся:

— Вот так, однако, начинается медовый месяц…

И попытался почувствовать: счастлив он наутро после свадьбы или нет. И поняв, что счастлив, побежал вниз по лестнице.

Улица Мира, и правда, была недалеко, и минут через сорок, в худшем случае, можно было надеяться снова оказаться в постели.

Проверив, на всякий случай, багажник и убедившись, что все служебное оборудование на месте, Макс плюхнулся за руль и включил автопилот. Три года назад им в обязательном порядке оснастили все автомобили. При сильном движении это была штука почти бесполезная: центральный компьютер не успевал просчитать постоянно меняющееся геопозиционирование находящихся на улице автомобилей, и потому рекомендовал скорость не более 20–30 километров в час. Все убирали функции автопилота до минимальных и рулили сами. Но если движение было слабым, как сейчас, на автопилот можно было положиться полностью, и он сразу набирал максимальную позволенную в городских условиях скорость. В общем и целом полезная штука: благодаря системе связанных друг с другом автопилотов сильно снизилось количество аварий, а смерти на дорогах и вовсе прекратились. Пробки, к сожалению, пока оставались, но городские власти начали вводить отдельные полосы для тех, кто пользуется автопилотом на сто процентов, и те, на черепашьей скорости, около 20 километров в час, добирались, порою, быстрее полагавшихся на собственную смекалку.

Макс любил ночной город. Шумели влажные от лунного света листья тополей, моргали размытые расстоянием огоньки, машина врезалась в бегущие по дороге круги от фонарей. Людской поток схлынул, и можно было всмотреться именно в город, попытаться понять его душу. Он ведь всегда разный — то угрюмый и сумрачный, то наглый и нахрапистый, то равнодушный и жестокий. Город словно камертон резонирует с душой каждого и оборачивается тем обличьем, которое или наиболее близко, или, наоборот, сильнее всего пугает. Тут не угадаешь: города — они тоже большие шутники.

Автопилот разгонял автомобиль по пустым улицам, а Макс, глянув на свою сонную рожу в зеркальце заднего вида, покачал головой:

— Ну что поделаешь, служба такая…

Через несколько минут автопилот сообщил, что нужная точка достигнута. Макс посмотрел на дом и хмыкнул: неплохо здесь жить. Наверняка, ковры на лестнице, бесплатная загрузка газет в коннектор, пока едешь в лифте… Ну и все прочие прелести… Дом Академии наук как-никак. Распахнув багажник, Макс нацепил на себя рацию, радиомаяк, водрузил на голову фуражку.

Не торопясь прошелся по коротенькой дорожке к подъезду, чувствуя, как противоскользящие шипы ее цепляются к подошвам его ботинок. Вдохнул холодный утренний воздух и внимательно осмотрел дверь. Железная, недавно выкрашенная в какой-то грязно-голубой цвет, с порядком поцарапанным экраном сканера. Ничего необычного. Макс приложил руку к холодному стеклу — и дверь, пискнув, открылась. Секунду поколебавшись, он решил не подниматься по лестнице (что было бы благоразумнее с точки зрения исполнения инструкций), а отправился на лифте. Коннектор слегка завибрировал, подтверждая получение свежей газеты. Первый сюрприз ожидал Макса на нужном этаже: после пятнадцатой квартиры следовала все-таки шестнадцатая. Бывает так в жизни, когда хочется, чтобы элементарная логика не работала. Сейчас был именно тот случай. Макс вздохнул и прислушался. Где-то вдали уже неслись первые роллейбусы — новый экологически чистый вид общественного транспорта, откусивший у своего предка в названии букву «т». Максу почему-то вспомнилось детство, уютный троллейбус, еще из железа, с уютными фонариками над креслом, с вечно шипящим кондиционером, с бегущими по окнам сюжетами новостей… Новый транспорт, с силовыми полями вместо стенок, из-за которых складывалось ощущение, что толпа людей просто летит низко над землей вдоль улицы, симпатии у него не вызывал. Макс вздрогнул: с ревом пронеслись над крышами подростки на джет-байке, выкрикивая какие-то глупости. Неподалеку нестройный хор возвращавшихся не пойми откуда девушек душевно начал выводить какую-то старую песню, но внезапно запнулся. Снова воцарилась тишина. Было даже слышно, как кто-то по старинке плющил у помойки алюминиевые баночки. Была тишина и за дверью 16-й квартиры. Но только, в отличие от уличной, прерываемой различными звуками, она казалась Максу пугающей. «Кто рано встает — тому бог подает», — решил он, и дернул за ручку. Но дверь оказалась закрыта. Нажал звонок: в глубине квартиры прочирикала фальшивая иволга. «Однако хозяин большой оригинал», — подумалось Лебедеву. Эти птички, он считал, уже полностью вымерли. Но современность тут же взяла свое: Лебедеву показалось, что он кожей ощутил, как включился инфракрасный глазок видеокамеры.