Облако Оорта - Вера Космолинская

Больше взрывов не было. В Лондоне. В тот самый день.

Зазвонил восстановленный телефон Джека.

— Рекс?

— Привет, ходячее недоразумение. Как я понимаю, у вас в Англии тоже все хреново.

— Чертовски, приятель. Кометы?

— Наиболее вероятный вариант. Только очень странные. Ни одну не замечали при подлете, они появляются сразу в верхних слоях атмосферы, и даже почти сгорают, но умудряются наносить удары как бомбы.

— Ага. Лондон, Кардифф, другие города…

— Та же хрень. Нью-Йорк раздолбан, будто на него напали бешеные кроты. Странно, что еще связь есть.

— Спутниковая еще держится, и то и дело подключаются аварийные сети. Опять же, ЮНИТ, Торчвуд, ЦРУ — тут свои пенки.

— Точно. — В трубке что-то взвыло, на некоторое время звук пропал, — судя по всему, рядом со вторым бессмертным человеком во Вселенной — Рексом Мэтисоном произошел еще один взрыв. — … Мать их!.. — прохрипел Рекс через некоторое время. — Перезвоню позже! — и «повесил» трубку.

Телефон зазвонил снова.

— Гвен?..

— Ну наконец-то! — бодро отозвалась Гвен Купер. — Какого черта! Весь день наперекосяк. Никак не могу припарковаться у собственного дома, и дозвонилась вот только что до тебя! Рис не отвечает ни в какую.

— Гвен, на чем ты пытаешься припарковаться?..

— Как на чем? На своей старой развалине! Только у нее заело лопасти! Едва пытаюсь приземлиться, как опять взмываю вверх, этак у меня скоро у меня закончится горючее, и я рухну камнем вниз!

Джек тяжело вздохнул.

— Гвен, послушай меня внимательно. Это не ты. Тебе только кажется, что это так. Каждый раз, как ты пытаешься приземлиться, ты сносишь пол-Кардиффа. Я не знаю, упадешь ли ты «камнем вниз», если перестанешь пытаться приземлиться. Но каждый раз, как ты пытаешься сознательно, ты это делаешь и убиваешь множество людей. Если ты веришь мне, пожалуйста, перестань. Если бы ты могла, ты давно бы уже приземлилась.

Пауза.

— Рис?.. Ты думаешь, я…

— Я могу только надеяться, что нет, Гвен. И могу рассчитывать только на твою веру.

Молчание в трубке.

— И на мою любовь. Ко всем, кого я любила и продолжаю любить. Хорошо, Джек…

Короткие гудки.

Джек застыл на несколько секунд, затем вернулся к памяти звонков и набрал номер Мэтисона.

— Хьюстон, у нас проблема! — сходу заговорил тот. — Я звоню себе сам, как, мать его, это возможно? И зачем-то пытаюсь посадить у собственного дома шаттл. Что за пурга?

— Ты звонишь себе сам? — переспросил Джек, соображая, что бы это значило. — Рекс, понятия не имею, но у меня есть мысль. Они звонят тем, кто может их остановить, кому они верят. У нас кажется, получилось. Поговори с ним — другим тобой. Если он послушает, он перестанет бомбить город.

— Усек, попробую сам себе перезвонить или подожду звонка, — отреагировал Рекс и тут же отключился.

В дверь кабинета забарабанили и, не дождавшись приглашения — просто не дав никому времени откликнуться, внутрь ворвалась Дженнифер Джованка:

— Они звонят мне! Они все! Что мне делать?!

Джек быстро воздел в воздух указательный палец.

— Успокойся, Джен, соберись. Сейчас я расскажу тебе, что…

— Все правильно! — Марта со вздохом поднялась из кресла. — Мы немедленно должны это сделать — предупредить всех, кого возможно, поднимаем весь ЮНИТ, перехватываем все телефонные звонки, отсеиваем те, что звучат похожим образом. Соберите всех штатных и не штатных психологов, создадим горячие линии на перехватах. С ними нужно разговаривать, надо все это прекратить или хотя бы уменьшить, насколько возможно!

— Именно! — подхватил Джек. — За дело! Некогда раскисать!

Сутки прошли будто в кошмаре, таком нереальном, что он не вызывал уже настоящего потрясения, да и какое тут потрясение, когда ты так занят делом, что чувствуешь себя лишь отточенным механизмом, сосредоточенным на выполнении сложной задачи. И конечно, им всем было не привыкать — и ЮНИТ, и Торчвуду, и даже ЦРУ.

Связь работала. Более того, первые предположения о резервных линиях, хоть и были технически верны — они функционировали взамен разрушенных, — были далеко не главной причиной, связь работала и помимо них, сама по себе, вся атмосфера стала прекрасно проводящим сигналы эфиром, для чего почти не нужны были дополнительные средства. С таким же успехом, как включенные и исправные, звонили отключенные и сломанные телефоны. Большая часть населения, сосредоточенного в городах, уже погибла, другая сходила с ума от поступавших к ним звонков их погибших родных.

Джек и Марта смотрели через стекло на один из оперативных центров, принимавших звонки.

— Я так и не поменяла фамилию, — задумчиво сказала Марта. — Как-то смысла не видела. И сейчас даже не чувствую себя вдовой. Будто снова сбросило в девичье состояние. Наверное, это даже хорошо. Для чего нужен остающийся призрак имени? Каждый из нас лишь то, что есть.

— Если бы прошлое можно было вернуть, ты бы ничего не изменила? — мягко спросил Джек.

— Нет.

— Понимаю. Я бы на твоем месте тоже. Правда, у меня и так не то чтобы мое настоящее имя, но выбрав однажды, я его не менял. Оно стало более моим, чем любое другое.

Марта кивнула.

— И я по-настоящему стала Мартой Джонс не сразу. Наверное, в то самое время, которого не было, когда это имя принесло кому-то надежду. С тех пор я чувствовала, что должна продолжать оставаться собой, что бы ни случилось, чтобы это напоминало мне, на что я способна, и о моем долге.

Джек тихо хмыкнул.

— Я знаю еще одного. Он менял жизни, менял лица, но никогда не менял выбранного имени. Хотя людям часто казалось, что это вовсе не имя. Но любое другое, даже «его собственное» — оно не будет настолько его собственным как то, что он выбрал, и которое что-то значит для других.

— Доктор, — тихо печально улыбнулась Марта.

— Доктор, — кивнул Джек. — А помнишь?..

Они посмотрели друг на друга, пронзенные одной идеей, воспоминанием, которое вдруг охватило их будто горячим восходящим потоком.

— Доктор!!! Мы должны попробовать!..

— Его трудно дозваться, но если заполнить весь эфир планеты его именем, он может откликнуться!

Марта включила громкоговоритель:

— Внимание всем! Передавайте в эфир одно слово, беспрестанно, по всем возможным каналам! «Доктор!» Я объясню вам, что оно значит, это наша надежда на то, чтобы все исправить!..

— Оставьте несколько каналов для Марты Джонс, — наклонился к громкоговорителю Джек. — Пусть она расскажет всем о Докторе.

Марта рассказывала до хрипоты. Будто сказку на ночь — холодную, бесконечную ночь — перепуганным детям, всем землянам, что еще могли ее слышать. Затем в эфир неслась, повторяясь, запись. А через несколько часов снова зазвонил ее телефон.

На экране светилось «Tardis». Когда звонил Микки, уверявший, что находится в ТАРДИС, такой надписи не было.

— Доктор?!

— Марта? Марта Джонс?! — то ли веселый, то ли просто дурашливый знакомый голос Доктора. — Я поймал оглушительный сигнал некоторое время назад… но никак не могу к вам пробиться. Что за напасть?..

Марте показалось, будто кругом заревели сирены сигнализации и принялись яростно вспыхивать красные лампы тревоги.

— Доктор…

— Доктор тоже может умереть, — почти неслышно пробормотал Джек Харкнесс, но тут же замолк. Это могло быть что угодно. Рекс Мэтисон звонил самому себе, но это не значило, что перед тем он не умер. И то, что умер — тоже, ведь он был жив. Джек себе не звонил — это не значило, что он не умирал. Но может быть, его альтер-эго знало, как остановиться, было слишком упрямым, закаленным тысячелетиями опыта. Или не верило никому настолько, чтобы позвонить. Кроме того, где именно его дом?..

— Собственной персоной. Отлично, я пробился! Запеленговал сигнал, отфильтровал сигнал именно твоего мобильного, иии… ждите меня! Сейчас буду!.. Allons-y!..

Марта чуть не выронила телефон из ослабевших пальцем, сердце бешено колотилось. Хрипло, скрежещуще… Это было не сердце! Это была ТАРДИС! Настоящая синяя полицейская телефонная будка, материализующаяся в бункере ЮНИТ!

Дверь распахнулась, и в проем тут же выглянул Доктор — взлохмаченный, в темных очках и гавайской рубашке.

— Ну и местечко вы выбрали для вечеринки! Просто жуть какая-то! — И тут же посерьезнел и, сняв очки, посмотрел на Марту и Джека строго, без улыбки. — ЮНИТ и Торчвуд, что же вам могло так понадобиться, что вы переполошили целую планету?

— Я убью тебя, Доктор! — выдохнула Марта и, шагнув к нему на встречу, на мгновение приобняла его, едва сдерживая и улыбку, и слезы. — Не думала, что еще когда-нибудь тебя увижу. Живой!

— Ну да, да, куда я денусь… — пробормотал Доктор рассеянно. — Давно, знаете ли, хотел заглянуть на огонек, да как-то минутки не выпадало. А потом я понял, что вообще не могу к вам попасть.