Крылатая Тьма (Ramainen duath) - Димитрио Мардини

— Ты не сильно ушибся? Пет тоже быстро бежала…

Мальчик смутился, и, встав, начал молча отряхиваться, не поднимая взгляда от земли.

— Оборванец какой-то! — услышал он голос старшей девочки. — Пойдём, Лил, а то мы уже давно должны быть дома. Мама будет сердиться…

Младшая сестра, которую назвали Лил, внимательно рассматривала странного молчаливого мальчика. Он уже несколько раз замечала, что он наблюдает за ней, когда играла с сестрой в садике у дома. Выглядел он ужасно. Очень худой, со слишком длинными грязными черными волосами, он был одет в изодранную, не по размеру одежду: слишком короткие джинсы, открывающие щиколотки, засаленную рубашку, заправленную в джинсы только справа, а слева и вовсе с оторванным низом, старые ботинки, замотанные сверху проволокой вместо шнурков и, несмотря на ещё тёплую осеннюю погоду, очень длинное, сильно потёртое сизо-серое пальто, которое сейчас было просто брошено на землю у ног. Несмотря на такой вид, мальчик не казался ей плохим, поэтому Лил протянула руку, как учила мама – ладошкой вверх и сказала:

— Я Лили. А тебя как зовут?

Мальчик застыл, словно громом поражённый, посмотрел Лили в глаза и, не трогая её руки, прошептал что-то неслышное. Потом закашлялся, выпрямился, взглянул на девочку прищуренными черными глазами и назвался:

— Северус. Северус Принс… то есть Снейп.

— Какое странное имя! — засмеявшись, воскликнула Лили. Задумавшись на секунду, она добавила с уверенностью в голосе:

— Я буду звать тебя – Сев. А ты можешь называть меня Лил. Или Ли.

Он хотела сказать ещё что-то, но её сестра, смотревшая на всё это, стоя в нескольких шагах, крикнула:

— Да идём же, Лил! Брось уже этого нищего! Мама будет очень ругаться, если узнает, что ты говорила с бродягой!

Лили виновато улыбнулась Северусу, но побежала за сестрой. Через десяток шагов, обернувшись, она прокричала:

— До встречи, Сев! Приходи завтра в парк! Я хочу увидеть тебя!

Северус, удивленно смотрящий ей вслед, пробурчал что-то, повернулся и медленно пошёл домой, надеясь, что мама с папой уже не кричат друг на друга. И вроде бы ничего не изменилось, но почему-то он несколько раз останавливался на дороге, один раз даже – в глубокой луже, совсем её не заметив. Быть может, вспоминал дружелюбный взгляд искрящихся, как бриллианты, зелёных глаз?

***

Спустя ещё 12 лет, поздней ночью субботы, 31 октября, Джеймс и Лили Поттеры, едва сдерживаясь, чтобы не наговорить друг другу гадостей, сидели в разных углах кабинета директора Школы волшебства и колдовства «Хогвартс». Молча. Молчали же супруги Поттеры потому, что ничего нового высказать уже не могли и потому, что ждали того, кто, возможно, разрешил бы самые тёмные из их опасений. Атмосфера в кабинете явно несла отпечаток застарелого и изрядно всем надоевшего конфликта, когда и говорить ничего уже нет желания, и молчать непередаваемо тягостно. Сам хозяин кабинета, Альбус Дамблдор, как ни в чем не бывало, рассматривал феникса Фоукса, аккуратно расположившегося на спинке пустующего кресла напротив стола директора, порой неясно улыбаясь каким-то своим мыслям.Внезапно в камине директора вспыхнуло сиреневое пламя и послышался тихий звон — гость с той стороны просил позволения войти, не называя пароля. Через несколько секунд недоуменного молчания директор протянул к камину руку, прошептав что-то неясное, дождался, похоже, одного ему слышного ответа и, разочарованно вздохнув, произнёс:

— Войдите.

Пламя на какую-то неуловимую долю секунды сменило свой цвет на малиновый, затем стало привычно-зелёным, и на ковёр у камина шагнул Люциус Малфой. Джеймс Поттер мгновенно вскочил, схватил мистера Малфоя за отворот мантии, приставив палочку к его горлу, и прорычал:

— Что ты тут делаешь?! Где Снейп?

— Полегче, Поттер. — с нарастающим гневом в голосе произнёс лорд Малфой, находя глазами Лили. — Эванс, я бы на твоём месте поторопился домой. Не знаю, что ты там застанешь, но Северус сделал всё, что мог…

Лили будто вихрем сорвало с кресла, она опрометью кинулась к камину, не слушая ни дальнейших слов мистера Малфоя, ни оклика директора, и исчезла в зеленой вспышке. Люциус проводил её тревожным взглядом и направился было к камину, резким движением руки освободившись от держащего его Джеймса Поттера, слегка растерявшегося от скорости развития событий, как вдруг тот схватил его сзади за горло и, оттащив в сторону, бросил в кресло, тут же направив в лицо палочку, после чего потребовал:

— Рассказывай всё, Малфой! Немедленно!

Тот только криво усмехнулся, но, поймав тяжелый пристальный взгляд директора, заговорил:

— Раз уж ты ненавидишь меня настолько сильно, Поттер, что тебе даже безразлична безопасность твоей жены и детей, то слушай…

— Быстрее, Малфой!

Не слушая его, лорд Малфой продолжал:

— Два часа назад Тёмный Лорд отправился в Годрикову Лощину. Тогда я ещё не знал, зачем и куда именно… он никому не сказал, а я не мог знать, что там вы и скрывались. Полтора часа назад в пещеру, где нам приказали собраться, аппарировал страшно окровавленный и измученный Северус, сразу же потеряв сознание. Привести его в чувство я не решился, он на волосок от смерти. Сейчас его жизнь пытаются спасти в Малфой-мэноре моя жена и вызванные медики. Судя по всему…

— Меня не волнует состояние Снейпа, Малфой! Что там произошло?!

… — это последствия нескольких «crucio» и много большего количества режущих проклятий, — по-прежнему игнорируя Поттера, продолжал Люциус, — он потерял много крови. Через некоторое время после этого появился Грейбек, которого Лорд взял с собой…

При этих словах Джеймс Поттер смертельно побледнел и рухнул в стоящее позади него кресло, сжимая палочку в кулаке с такой силой, будто хотел сломать её. Тем временем Люциус продолжал:

— Грейбек принёс тело Петтигрю. Правой руки не было, лица я не видел – он был замотан в мантию самого Грейбека. Оборотень во всеуслышание объявил, что Петтигрю предал Тёмного Лорда и, хотя и выдал место, где укрываются Поттеры, но пытался не пустить Тёмного Лорда к детям, и Лорд убил его…

— Так что с детьми, Малфой? Говори немедленно, или я…!

Тут уже Люциус не выдержал:

— Если так хочешь что-то узнать, Поттер, то заткнись и отправляйся в свой дом, к жене, а не трать тут моё время бесполезными придирками!

Джеймс Поттер выругался, прошипел что-то сквозь зубы и ушёл через камин. Люциус повернул голову в сторону Дамблдора, увидел всё тот же взгляд и, обреченно вздохнув, продолжил: