Танар (СИ) - Герц Екатерина

Но Танар не один такой город. Гамильдтон — самое большое по территории, богатое по ресурсам и населению государство в мире. Но многие города бедствуют, а столица Гамильдтона — Шерман, тянет ресурсы из большинства рабочих городков. Шерман — город развлечений, соблазнов и макоров. Большинство простых людей может позволить себе только отправиться туда на заработки. Но погулять по чистейшим улицам столицы и полюбоваться красотой благородных сооружений — предел мечтаний. В Танаре всем заправляют макоры — десять элитных семей. Альберт Алистер — мэр города и самый уважаемый человек в Танаре. Далее по социальной лестнице идёт судья Верховного совета города. Затем уже остальные члены совета. Каждый из них имеет за плечами ещё какие-то источники дохода. В общей сложности всё в городе принадлежит им — от торговых лавок и завода до клуба и судового порта. Промышленность Танара основана на добыче ценной руды в шахтах и производстве магических товаров на заводе, а также на мелкой торговле на пристани.

Помимо Гамильдтона, существуют и другие государства, Империи и мелкие провинции. У всех есть свой правитель — короли или императоры. А каждый город имеет своего мэра. Но помимо простой человеческой знати и рабочего класса, есть и другие социальные группы иликасты: нарзенцы — представители полулюдей-полумагов (это государственная армия, стражи порядка, т. е. патрульные); кромолы — феи и друиды (жители лесов). Но некоторые феи проживают в крупных городах в качестве семейных фей у макоров с целью вести хозяйство, следить за детьми и всячески помогать своему Господину. В Танаре семейные феи есть только у элитных семей. Они живут в Элитном квартале, и практически никто из микоров их воочию не видел. Кроме того, к этой группе относятся полнокровные маги-долгожители, но их осталось слишком мало. Последняя каста — это кромешцы (падальщики, кровопийцы и другие тёмные сущности). Они обитают в таких бедных городках, как Танар. Скрываются в основном в канализации, на свалках и в безлюдных местах. Они как паразиты, которых сложно вывести, поэтому патрульные до сих пор от них не избавились. У них какие-то свои законы, взгляды на мир. Некоторые представители кромешцев настолько опасны, что их разрешено уничтожать без судебного следствия. Но многие относительно разумные. Они промышляют мелким воровством и другими тёмными делишками. Обычно танарцы стараются избегать безлюдные места и тёмные закоулки, включая Мёртвый квартал. Говорят, здесь не редко появляются кромешцы.

К счастью, Виолетте ещё не доводилось встречать агрессивных представителей этой касты. Один из её напарников по отработкам является кромешцем. Но постепенно девушка привыкла к его присутствию, самим отработкам и мрачным улочкам квартала. Виктория, та самая блондинка, стала не только её напарницей, но и своего рода подругой. За пределами квартала они редко общались, но во время выполнения очередной кропотливой работы было приятно убить пару-тройку часов за обсуждением последних сплетен. В их группе было ещё несколько человек, но их Виолетта знала только по именам.

Что до Виктории, про неё нужно знать только одно — она помешана на собственной внешности и богатой жизни. Единственная её цель — выбиться в высшую лигу. К сожалению, нынешнее положение, можно сказать, поставило крест на этой мечте, но девушка не унывает и делает всё возможное, чтобы постоянно вертеться в богатых кругах. Так она надеется подцепить наивного сынка одного из представителей макоров и выйти за него замуж. Виолетте только оставалось восхищаться её упрямством. Для обычного микора это редкость.

Спустя два часа она выполнила весь план на сегодняшний день. Белоснежная стена непонятного строения уже темнела в вечерних сумерках. Надзиратель давно ушёл, предупредив, что завтра утром оценит результат работы, и если тот покажется ему неудовлетворительным — её ждёт суровое наказание. Виолетта не раз замечала, что надзиратель злоупотребляет своими полномочиями. Он всегда должен приходить на работу первым и уходить последним. Но ребятам нередко приходилось долго ждать его по утрам и уходить последними. Впрочем, в Танаре многие по-тихому нарушают правила. Тут главное не попасться. А надзирателя лучше не злить — никто из жителей города не станет заступаться за обычных преступников.

К сожалению, Виктория так и не вернулась. Воспользовалась, видимо, отсутствием надзирателя и ушла домой. Или в клуб. Поэтому Виолетта уходила последней. Она с огромным облегчением скинула с себя серый комбинезон и облачилась в собственную одежду. Сунув униформу в свой шкафчик, девушка закрыла его, погасила везде свет и покинула мрачное здание. Связку ключей она оставила под отходящей половицей у входных дверей.

Когда Виолетта шла по пустынным улицам, уже полностью стемнело. А тишина мучительно давила на слух. Ей становилось немного не по себе, и поэтому она старалась идти как можно быстрее.

Внезапная вибрация в кармане заставила сердце на мгновение остановиться. В пугающей тишине улицы это звучало по-настоящему громко. Девушка достала из кармана прямоугольный сенсер и с долей облегчения приняла вызов — это был её лучший друг. На плоской чёрной поверхности устройства возникла чуть подрагивающая голограмма его головы. Изображение было смазано, а звук голоса часто подвисал, но это обычное явление для дешёвых сенсеров.

— П-привет, кр-расотка! — раздался чуть заикающийся мужской голос.

Виолетта тяжело вздохнула и мысленно сравнила приятный звонкий голос лучшего друга в реальности и это заикающееся недоразумение в устройстве. В такие моменты она начинала жалеть, что запрещает ему покупать для неё дорогие подарки. Возможно, всё-таки есть смысл намекнуть на удачный подарок для следующего Дня рождения…

— Ещё не дома? — прервал её размышления его голос.

Он улыбнулся, и область губ на голограмме разошлась раздражающими пикселями.

— Нет, сегодня был тяжёлый день! — устало отозвалась девушка. — А ты почему не спишь?

— Да так, скор-ро лож-жусь! Просто хот-тел тебя увиде-т-ть… И попроить об одной вещи…

— Я слушаю. — Виолетта недоверчиво сощурилась.

Молодой человек чуть помедлил с ответом. Несколько секунд она любовалась на его застывшее подрагивающее изображение. А потом он тяжело вздохнул.

— П-просто обещай, ч-что не буд-дешь злиться на Влада… Он не хотел…

— Макс, что он опять натворил? — она с шумом выдохнула воздух. — Он никого ни во что не ставит… Макс?

Но ответом ей была звенящая тишина. Виолетта посмотрела на экран сенсера. Несколько раз он беспомощно замигал и потемнел. Она попробовала включить устройство, но оно сразу же отключилось. Батарея разряжена.

— Чёрт! — тихо выругалась Виолетта и сунула сенсер в карман.

С Максимом она дружила сколько себя помнила — ещё с раннего детства. Ей тогда было где-то четыре-пять, а ему всего три года, когда они столкнулись в Городском парке во время прогулки с мамами, и играли потом до самого вечера. На следующий день оба рвались обратно в парк, чтобы вновь встретиться друг с другом. Их родители не противились этому, и вскоре дети уже виделись практически каждый день. Виолетта ещё не знала, что её лучший друг сын мэра, да и не понимала в чём важность этих титулов. Так и строилась эта крепкая дружба. Девушка помогала Максиму пережить смерть матери, постоянные нападки со стороны требовательного отца, и другие тяжёлые переживания. А он в свою очередь всегда помогает ей и приглядывает за Владом в Училище.

Если говорить об учёбе в Училище, так там многие завидовали их тесной дружбе. В основном это были девушки со старших курсов. Виолетте даже льстила их ревность. Максим представлял из себя типичного аристократа с этой своей нездоровой бледностью, словно в спешке выписался из госпиталя, и соответствующими чертами лица. Долговязый и худой, он постоянно ходил с гордо поднятой головой, и в каждом движении его присутствовали лёгкость и грация. По сравнению с ним Виолетта ходила как неуклюжая гусыня, и иногда её саму очень раздражал этот контраст. Тёмные волосы всегда уложены — Максим никогда не позволял себе выглядеть неряшливо. Глаза чёрные. Говорят, эта отличительная черта присуща только истинным правителям. Вроде как у многих представителей королевской семьи чёрные глаза. Кого-то этот взгляд пугает, но Виолетта всегда видела в них только тепло, словно это два горящих уголька среди обугленных поленьев в печи. Иногда она удивлялась, как у человека с такой явной аристократичной внешностью и манерой двигаться могут быть превосходное чувство юмора и простой склад ума. Совершенно несовместимые вещи, но вместе с тем безотказно располагающие к себе других людей.