Россия - Европа (март 2008) - журнал Русская жизнь

Это, впрочем, тоже не было бы достаточным аргументом в пользу того, что Козловского призвали по политическим мотивам. Мало ли кого и каким образом призывают, искать в каждом случае политический мотив - занятие глупое, а если учесть, что у российской оппозиции есть замечательное свойство относиться к своим проблемам с гораздо большей заинтересованностью, чем к проблемам своего электората («Они не знали, кто мой отец!» - возмущалась дочка сатирика Шендеровича, когда ее на несколько часов забрали в отделение милиции после какого-то митинга), то «дело Козловского» выглядело и вовсе сомнительно. Нет, оппозиционеры в этом деле с самого начала выглядели весьма сомнительно. Но, как часто бывает, решающий вклад в правоту защитников Козловского внесло само государство.

Его демобилизовали - досрочно, по состоянию здоровья, - 4 марта, через два дня после президентских выборов и через день после очередного «марша несогласных». То есть если кто-то до этого момента мог думать, что Козловский - обыкновенный призывник, то теперь само государство расписалось в том, что - ну да, нам не нужен был такой солдат, нам просто нужно было изолировать этого парня на время выборов и маршей. Выборы закончились, несогласные отмаршировали - все, Козловский нам больше не нужен.

Производство биографий для «наших рыжих» в России двухтысячных (см. также заметку про Наталью Морарь) поставлено на промышленную основу.

Таруса

Ситуация вокруг районной больницы в городе Тарусе вроде бы разрешилась - калужский губернатор Анатолий Артамонов уволил своего «социального» заместителя Логинова и добился добровольной отставки главы Тарусского района Нахрова - это были основные виновники возникших у больницы проблем. Сейчас кардиологическое отделение больницы, закрытое и опечатанное ранее, снова работает, а уволенная Нахровым главный врач Ирина Олейникова, вероятнее всего, будет восстановлена в должности.

Мы в «Русской жизни» никогда не писали про Тарусскую больницу - наверное, это был такой снобизм с нашей стороны, что-то вроде «если все про нее пишут (а про нее действительно все писали), то лучше мы о чем-нибудь неизвестном напишем», но сейчас локальная история одного энтузиаста (врач Максим Осипов, отучившись в Америке и поработав в собственном издательстве, бросил все и посвятил себя маленькой провинциальной больнице на знаменитом сто первом километре) превратилась в, может быть, самую яркую метафору, объясняющую устройство современной России.

Больница, которую стараниями Осипова и главврача Олейниковой фактически взяли на содержание благотворители со всего мира и благодаря которой за два года смертность в районе снизилась в два раза, а смертность от инфарктов - в шесть раз, в последнее время находилась под постоянным давлением местных властей. На больницу насылали пожарных инспекторов и УБЭП, главному врачу приходилось отбиваться от выговоров и уголовных дел - при этом четких претензий к больнице никто сформулировать не мог. Впрочем, особой нужды в формулировках и не было - жизнь давно приучила россиян к тому, как нужно воспринимать подобные сигналы. В обращении в защиту Тарусской больницы, которое в эти дни распространялось в СМИ, содержится намек на «корыстный интерес» местных чиновников, но и без намеков давно известно - на любом уровне, в любой точке России не может существовать ничего, что не приносило бы личной выгоды государству в лице официальных его представителей. Смертность, рождаемость, здоровье нации и сбережение народа - все эти лозунги разбиваются вдребезги при малейшем соприкосновении с чиновничьей реальностью. И даже если вдруг защитникам больницы удастся ее отстоять, ждать перемен на остальных участках фронта, к сожалению, не приходится.

Коса

Министр природы Юрий Трутнев забраковал планы властей Калининградской области по созданию в национальном парке «Куршская коса» особой экономической зоны туристско-рекреационного типа. Автору этой идеи губернатору Георгию Боосу удалось добиться принятия соответствующей программы федеральным правительством, однако Минприроды отказалось одобрять эту программу и, как говорит Трутнев, не одобрит ее никогда, потому что строительство на Куршской косе курорта может нарушить природно-исторический облик полуострова.

Куршская коса - длинный узкий полуостров в Балтийском море, - досталась Советскому Союзу в 1945 году после Потсдамской конференции вместе с частью Восточной Пруссии. При этом тогда же часть косы вошла в состав РСФСР, а часть вместе с Клайпедским краем передали Литовской ССР. И как-то так вышло, что литовская половина очень быстро превратилась в полноценный курорт всесоюзного значения - с санаториями, домами отдыха и пляжами, - а на российской половине не было ничего, кроме воинских частей и рыболовецких колхозов (в 1984 году российская половина косы была объявлена национальным парком). Соответственно, туристический рай литовского типа на протяжении многих лет был заветной мечтой калининградских властей, а с наступлением рыночной экономики у этой мечты появился и денежный эквивалент (по «плану Бооса» на косу предполагалось привлечь полтора миллиарда рублей).

Собственно, вот вопрос - что лучше: сохраненный в первозданном виде национальный парк с дюнами, дикими животными и уникальной растительностью, или курорт с новодельными отелями, ресторанами и прочими аквапарками? Может показаться, что ответ очевиден, но это не совсем так, поскольку вначале нужно определиться с тем, что такое «национальный парк» в постсоветской России. И это действительно важно, потому что национальным парком в постсоветской России принято называть такую местность, в которой как бы запрещено строить дома, гостиницы и рестораны, но если знаешь, кому за это заплатить, то все можно. Российская Куршская коса и в советские времена была таким полулегальным курортом - я сам в детстве несколько раз отдыхал в «научно-исследовательской лаборатории НИИ океанографии», которая на деле представляла собой маленькую гостиницу на десять номеров. О том, что началось после 1991 года, и говорить не стоит - на косе строили и отели (среди них выделяется построенная в лучших лужковских традициях база отдыха Центробанка с собственными пляжем и набережной), и рестораны (разумеется, с браконьерской рыбой), и - в великом множестве - дорогие особняки (даже генералу Бульбову из Госнаркоконтроля, который сейчас сидит в тюрьме в рамках межчекистского конфликта, среди прочих обвинений предъявили незаконное строительство на Куршской косе). Национальный парк тем и хорош, что, будучи формально природоохранной территорией, он свободен от любых законов и правил и гораздо более выгоден с точки зрения полулегального бизнеса, чем курорт, застраиваемый по федеральной программе. Выбор между курортом и национальным парком на самом деле - это выбор между курортом и диким полем, поделенным между бандитами и взяточниками из райадминистрации. И теперь я повторяю вопрос - так что все-таки лучше?

Олег Кашин

Лирика

***

«Стабилизационный фонд был создан в целях борьбы с инфляцией и укреплением рубля», - отчетливо и бодро говорят по ТВ. Камера бежит по нарядным вывескам. Еще совсем недавно дикторы говорили, теперь они озвучивают текст.

***

В Хабаровске началась многомесячная акция «Это мой папа!» - серия мероприятий, «направленных на повышение значимости мужчины-отца в создании и сохранении семьи, воспитании гражданственности и патриотизма у детей». Все как всегда: концерты, лекции, стихи и песни, круглые столы. Что-то вроде Дня отца, по аналогии с трудно приживающимся Днем матери. Идеи праздника в принципе понятны: берегите мужчин; средняя продолжительность мужской жизни 58 лет; остановить феминизацию общества!

Интересна корреляция отцовства и патриотизма. Родина у нас все-таки мать - здесь, сейчас и всегда, а хороший отец - непременно в отлучке. Постоянное отсутствие - его, русского отца, главная воспитательная функция. В отце необходимо нуждаться, ждать, тосковать. Он должен быть на работе, на войне, в командировке, в тюрьме, на даче - но дома ему делать нечего. Если он дома - то кому скажешь: «Это мой папа!» - гораздо проще: «Папа, не пей!»

***

В двух саранских школах ввели электронный аналог классных журналов - родители смогут узнавать об оценках и прогулах детей по интернету. Прогресс прогрессом, но трудно представить более циничное покушение на саму природу школьного детства - с его отчаянным мифотворчеством, обманами и подменами, дубликатами дневников, обращением тайного в явное. А что за детство без конфликтов учителей и родителей? Что-то неполноценное… Нет, пресловутая прозрачность (впрочем, даже офисные барышни научились выговаривать: «транспарентность») - не лучший помощник в воспитании.