Три возвращения - Олег Себастьян

тут же, при всех. "Старички" не решились вмешаться и попросту отстали от Сергея.

Вторым большим разочарованием стало известие о том, что первый курс будет учиться во вторую смену, с половины второго до восьми вечера. Сергей не любил рано вставать, валялся до десять-одиннадцати, домашние задания делал наспех,

иногда в перерывах между лекциями, но заряда, сообщенного ему суровым воспитанием в школе, хватило на два года.

С первого же дня учебы Сергей продолжил заниматься спортом - сначала самбо, потом сходил как-то на тренировку по вольной борьбе, зачет по которой требовалось сдать перед сессией. Тренер, маленький Ермакович, вцепился в Сергея, буквально приказал перейти в сборную института и

серьезно занялся с ним.

Cо второго семестра до начала третьего курса Сергей ходил на вольную борьбу, беспрестанно торчал на сборах по два-три месяца, сессию сдавал досрочно, зачеты ему ставили после нашептываний замдекана по спортивной работе завкафедрой по физкультуре же. Иногда сессию ему

продлевали и всегда исправно платили повышенную

стипендию (как отличнику), а зачастую после соревнований выписывали изрядную премию (до ста рублей). Сергей вставал ни свет ни заря, никогда не делал зарядку, тянул вечно болевшие мышцы и ехал, как на работу, на тренировку. Вечером он валился с ног, спал без снов и на следующее утро повторял весь процесс, и на следующее утро после следующего... За пару недель до экзаменов он начинал бегать по институту, "забивать" конспекты у девчонок, аккуратно посещавших лекции. С общими предметами было просто преподаватели безразлично относились

к числу слушателей, но самые проблемы возникали

только на одной кафедре, потому что причины их

были связаны с подрывом основ самой дисциплинированной Дисциплины ! Ни одно построение не обходилось без рапорта об отсутствовавших и при произнесении фамилии Сергея повисала зловещая

тишина. Сергея хотел видеть каждый очередной СИПовик ( Специальная Инженерная Подготовка, а в жизни - заурядная военная кафедра, забитая несколькими десятками уютно служивших офицеров от

старлея до капитана первого ранга). Рапорт о неполном присутствии передавался непосредственному начальнику проводившего занятия, и, в конце концов, все рапорта сошлись к начальнику (а не какому-то там заву) кафедры малорослому кривоногому капразу Мозгалевскому. Он, как передавали Сергею одногруппники, высочайше присутствовал при одном из разводов на 'работы',

орал, обещал полное отстранение от изучения военного дела. Шум стихал неожиданно, и только СИПовик, которому посчастливливалось лицезреть Сергея, иронично оглядывал его : "...Удивительно, что зашли!" Сергей 'плавал' во всем, приводя в восторг офицеров кафедры, но в одном к нему нельзя было никак придраться - к стрижке. Стрижка, предельно короткая и колючая, была образцом, и офицер с удовольствием крутил Сергея

перед хихикавшим строем, приводя эту стрижку всем в пример.

Город, в котором жил теперь Сергей, состоял из

трехкомнатной квартиры в Купчине, шести корпусов

института на Петроградской, вагонов метро, трамвая, спортивных залов на проспекте Динамо. Но однажды в начале апреля на третьем курсе Сергей вдохнул весенний запах - в деканате появилась новая секретарша восемнадцати лет, маленькая, очень спортивная. Сергей стал чаще заходить в деканат, когда там никого (кроме Нади - секретаря) быть не могло, деловито осматривался, чаще всего нечленораздельно хмыкал, демонстративно смотрел с недовольным видом на часы, пытаясь поймать хоть один взгляд, и так же деловито уходил. И вдруг в самую сессию на

экзамене по электродинамике Сергей вдвоем с экзаменатором обнаружили, что зачет по первой части был поставлен ошибочно. Электродинамика очень легко давалась Сергею, он чаще других задавал вопросы, после которых завязывалась оживленная дискуссия, и, хотя, Сергей читал конспекты от случая к случаю, лектор Степанов подозревал в Сергее склонность к анализу и всегда с большим сожалением отмечал отсутствие Сергея в предыдущий раз. Поэтому, тоже с сожалением, отправил Сергея в деканат за разрешением, напутствуя : "Приходите, коллега, я с

большим удовольствием побеседую с вами". Сергей чертыхнулся - видимо, придется пропускать сборы - и полетел в деканат.

В деканате сидели новый замдекана сухой, желчный Сорин, скучавший другой какой-то зам и Надя, трещавшая за пишущей машинкой. Сергей ворвался в кабинет, плюхнулся к Сорину, рассчитывая тут же, на месте, получить разрешение на сдачу, но получил 'разнос' за пропуски всего им пропущенного, обещание выгнать за неуспеваемость и недесциплинированность. Улучив

крохотную паузу, Сергей пояснил свои обстоятельства, услышал в ответ, что нужно было поступать в институт физкультуры и проч. Но высидел, "дожал" Сорина, встал и встретился с Надькиной улыбкой. Сергей помедлил на выходе, Надька тоже, но немного, и понесла отбитую бумажку к декану.

Сдав экзамен, Сергей сел на улице на скамейку возле факультетской проходной. Ушли все,

кто должен был и мог уйти. Около шести вечера

в дверях показалась Надька. Сергея придавило к сиденью. Надька уже проходила мимо. Он вскочил и невпопад спросил : "Вы до скольки сегодня заняты ?" и покраснел. Она рассмеялась : "А до скольки можно ?", и они пошли гулять.

Они прошли через всю Петроградскую сторону, пересекли Кировский мост, вышли на Марсово поле.

Стояло прохладное весеннее тепло. Сергей взял маленькую Надькину ручку, она шла, улыбаясь и глядя перед собой. Они бог знает о чем говорили - о том, что не запоминается, но от звуков ее низковатого голоса у Сергея в первую секунду останавливалось дыхание, он искоса смотрел на нее и перебирал пальчики ее руки.

Когда они добрались до Исаакиевского собора, Надька взмолилась - они гуляли почти три

часа, и Сергей посадил ее на автобус.

Сергею не хотелось тотчас же идти домой, он опять пешком пошел до Витебского вокзала, задирая часто голову и рассматривая загадочные в

темноте верхние этажи домов. Они встречались

с Надькой каждый день, сидели в кондитерской на углу Кировского и улицы Профессора Попова, садились после на метро, затем на 22-й автобус,

что доезжал прямо до Надькиного дома, и возле него целовались, пока их не накрывала темнота. Назавтра их встречи повторялись до малейших деталей.

Сергей почувствовал, что устал от тренировок. Но обстановка требовала от него выступить на Летней спартакиаде, в самый разгар сессии. Cветил мастер спорта. Студентам-участникам

сулили освобождение от экзаменов, но Сергей решил, что управится со всем. В итоге - второе

место на Спартакиаде, значок с тусклой надписью

"Мастер спорта СССР" и два пропущенных экзамена.

C радиоизмерениями Сергей успел проскочить, но конструирования радиооборудования не одолел. Профессор Ивтеев небрежно завалил его по всему билету и по всем дополнительным вопросам. На вопрос же Сергеев, когда приходить пересдать, он

только развел руками : "Это уж когда вы сможете ?"

Пришлось Сергею кинуться в ноги завкафедрой физвоспитания лично и без посредничества 'своего' замдекана. Зав, прихватив Сергея, отправился к ректору, к завкафедрой, где

профессором Ивтеев, но и ему не удалось пройти

Ивтеева. Удалось выбить стипендию, за такое прегрешение обычную, в обмен на ссылку Сергея в

пионерский лагерь института в качестве физрука.

Сергей, довольный, не ожидал такого пустякового компромисса.

До выезда в ссылку оставалась целая неделя и Сергей пустился в загул. В субботу они

с Надькой поехали в Сестрорецк. Было жарко, они провалялись до четырех на горячем песке. Надька оказалась восхитительной - маленькая, с неузкими полными плечами и крепкими бедрами. После каждого заплыва, они теснее прижимались друг к другу, от ее волос пахло сухим горьковатым можжевельником...

...Родители оставили записку, что уехали в Зеленогорск на чей-то юбилей на два дня и, что

надеятся на его здравомыслие. Сергей стал шарить по холодильнику, но Надька сказала, что не голодна, и пошла по комнатам рассматривать книжные полки. Сергей ходил вьюном за ней, не решаясь ее обнять. От прикосновения к ее ноге его бросало в жар. Решившись, он сплел пальцы у

нее на животе. Надька не отстранилась, и он повлек ее в свою комнату с неубранной кроватью.

Надька покорно шла, но у самой кровати внезапно повернулась к нему, развела его руки и

спросила : "Ты знал, что родителей не будет дома ?" Сергей, возбужденный, не отвечал и, стараясь не увидеть ее взгляда, подталкивал ее к кровати. Надька упиралась, широко расставив ноги, в край постели, и внезапно высвободилась. "Мне сегодня надо быть дома!" - глухо расслышал Сергей. Он делал вид, что не расслышал, и продолжал уже напрасную попытку. Надька вдруг перестала сопротивляться и стала холодной и далекой. Сергей отступил, она не спеша прошла в