Девушки со странностями. Книга 2 - ВиКи

Когда мы оказались в вип-комнате, заиграла музыка. Надин усадила меня на лиловый диванчик и запустила темноволосого, в меру мускулистого жеребца – иначе не назовёшь. Он зачем-то снял портки и начал танцевать.

Ой, мамочки! Я не знала куда девать глаза. Надин курила в углу и улыбалась, как Гитлер на расстреле изменников Третьему рейху. Больше всего мне хотелось куда-нибудь сгинуть. Какое уж там возбуждение? Только страх, что стриптизёр подойдёт ко мне и, не дай Бог, дотронется.

Так и случилось. Парень протанцевал к дивану и, наклонившись, взял мою руку. Я напряглась, потому что считаю поцелуй руки чересчур интимным… Но бояться надо было другого! Вместо этого он перекинул меня через плечо и начал кружиться.

– А-а-а!

Я только и успела, что взвизгнуть и подумать: «Как хорошо, что я не в юбке!» Мне стало не по себе.

– Поставь меня на место! – требовала я, стуча кулаками по намасленной спине стриптизёра. – Ди-и-ин!

Дин, падла, даже не пошевелилась. Тогда я изменила тактику:

– Отпусти меня, идиот, иначе я с тебя трусы стяну!

Меня мигом поставили вертикально. По идее я должна была рассмеяться. Но я не засмеялась – для этого меня слишком мутило. Я мрачно спросила, где здесь туалет. Я хотела, чтобы Надин пошла со мной, но она отказывалась.

– Дин, не бросай меня! – возмутилась я.

Та кивнула парню, устроившему мне карусель.

– Проводишь эту малахольную до туалета?

– Конечно. – И он услужливо подставил мне локоть. – Прошу.

Какая галантность – ему бы ещё фрак да шляпу… Молча проклиная Дин, я вышла из комнаты.

Какое блаженство, почти свежий воздух! Здесь не пахло этим удушливым ароматическим маслом. Теперь я поняла, от чего меня вдруг затошнило. Мы спустились вниз, и я устремилась к бару.

– Но туалет не там – дальше.

– К чертям, я пить хочу…

Меня пришвартовало к стойке. Рядом сидел пьяный расхристанный негр. Бармен окинул меня сочувствующим взглядом.

– Вина, водки?

– Воды… – простонала я.

Я пила с жадностью выползшего из пустыни.

– Захлебнёшься, деточ-чка, – участливо промямлил чёрный.

Поставив стакан, я посмотрела на своего проводника. Брюнет. Кареглазый. Только слишком уж смазливый. Даже ненастоящий какой-то. Пустышка, полумачо. Грустно…

– Как тебя зовут?

– Асканио, – с гордостью ответил парень.

– О! – оживилась я. – Это как у Александра Дюма?

– Нет, это как Асканио Пачелли3, – охладил меня новый знакомый.

– Ты итальянец?

– Неаполитанец, – категорично уточнил мой чичероне4.

– То-то ты с акцентом говоришь.

– У тебя тоже выговор неместный – слишком грассируешь. Ты из Парижа?

– Не совсем. Из Сен-Манде, из русской диаспоры.

– А имя?

– Корали, – сказала я первое пришедшее на ум.

Парень покачал головой, не переставая улыбаться.

– Нет, тебя не так зовут.

Я искренне подивилась его стриптизёрской проницательности.

– Почему?

– Тебе это имя не идёт. Для тебя оно слишком нежное.

– А Ирэн идёт?

– Идёт.

Я с состраданием оглядела его Адамов костюм.

– Тебе, должно быть, холодно?

– Мне никогда не холодно, – похвастался парень.

– Вам, наверное, нельзя с клиентками просто так сидеть?

– Можно. Тем более твоя подруга уже заплатила.

– Ну да, – усмехнулась я, снова взяв стакан. – Никогда ещё не разговаривала с мужчиной за деньги.

– А ты не разговаривай, bellezza5! – недвусмысленно намекнул он.

– И часто вам женщины интим предлагают? – спросила я, сама удивившись своему нахальству.

– Часто. А ты предложишь?

Я чуть водой не поперхнулась.

– За это, наверное, отдельная плата, да? – веселилась я.

Асканио нахмурил лоб.

– Да, но не очень дорого, почти задаром.

Я еле сдерживала смех.

– Расслабься, у меня нет денег.

«Да и желания никакого».

– Ну… – задумчиво протянул парень, – в принципе, можно бесплатно. Только в нерабочее время.

– А ты разве не устаёшь на работе?

– Устаю, конечно, но у меня ещё много сил остаётся, – с готовностью ответил он. – Это для старых и страшных я stanco6, а для молодых и красивых я всегда sollecito7.

– А я после работы всегда разбитая.

– А кем ты работаешь?

– Журналисткой.

Сказать, что Асканио изменился в лице, – всё равно что промолчать. Он вмиг поменял выражение глаз, губ, осанку, даже наклон головы и стал вдруг таким серьёзным, сдержанным… Даже смотреть на меня перестал. Я и не думала, что мои слова произведут на него такое тягостное впечатление.

– Да не бойся. Я сюда не репортаж пришла делать, а лечиться.

– Ты больна?

– Ага. Любовью.

– Ах, amore, – закивал он. – Это posso8, это я быстро… Потанцуем?

– А мы не будем слишком странно смотреться вместе? Тебе придётся одеться.

– Или тебе – раздеться, – пошутил итальянец. – Пойдём.

– Не хочу.

– Ты не умеешь танцевать?

– Умею, но не хочу.

– Значит, не умеешь.

– Лучше уметь и не хотеть, чем хотеть, но не уметь… Вон как та девица, например. – Я кивнула в сторону танцовщицы у шеста.

Сама-то девушка была ничего, но двигалась так аритмично… Телесами трясла, задницей крутила, а сексуальности – ну ноль. Судя по горящим глазам Асканио, он не замечал её несуразных телодвижений – она же, в отличие от меня, была почти голая.

– На что там смотреть? – удивилась я. – Она же танцевать не может.

Чичероне опасно улыбнулся и показал на сцену.

– Ну так иди покажи как надо.

– Кто? Я?! – Я отпрянула в сторону.

– Ты же сама сказала, что сможешь лучше.

– Я этого не говорила!

– Но ведь подумала… – разоблачил он меня.

– Ни за что!

– Тс-с, я всё устрою.

Я с немым ужасом смотрела, как Асканио подходит к девице, как насмешливо она меня оглядывает и медленно спускается вниз… Кажется, сейчас я жестоко поплачусь за свою неосторожность самым грандиозным в жизни позором.

КУДА БЕЖАТЬ? ГДЕ ВЫХОД?

Асканио взял меня за руку.

– Не пойду! Не трогай меня!

Тут я увидела Надин. Радуясь ей как никогда, я прокричала:

– Ди-и-ин!

Она чудом услышала меня сквозь громыханье музыки и сразу подоспела к нам.

– Почему вы не возвращаетесь?

– Ирэн сейчас будет танцевать. – Асканио показал на пустую сцену.

– Отличная идея для психологической разгрузки! – загорелась Надин. – Почему я сама не додумалась? Давай, Ирэн, поднимайся.

– Вы рехнулись? Вы меня не заставите!

– Ирэн, ну что тебе стоит? – подначивала меня Дин.

– Я не хочу, чтобы все эти хмыри на меня глазели!

– Мы попросим их отвернуться. – Надин коварно переглянулась с Асканио.

– Я никуда не пойду!

– Нет, пойдёшь! – Дин распустила мне волосы. – Вперёд!

Когда меня стали выталкивать силой, я обняла возвышавшуюся рядом колонну, не желая отцепляться.

– Дин, ты Иуда, я тебя ненавижу!

Но, как я ни сопротивлялась, меня таки оторвали от колонны и выпихнули на круглую сцену. Девушка, которую я раскритиковала, взяла микрофон.

– Дамы и господа! Сейчас Ирэн, наша гостья из Парижа…

– Вообще-то из Сен-Манде.

– …станцует нам волнующий стриптиз.

Эй, насчёт стриптиза мы не договаривались!

Раздались жадные аплодисменты. Меня затрясло мелкой дрожью. Будто говоря: «Надо отвечать за свои слова», девица оскалилась и спустилась в зал. Народ в основном перестал танцевать – всем было любопытно, как я буду выходить из положения.

Я отвернулась от яркого света и сотен беспощадных глаз, закрыв лицо руками, и твёрдо решила стоять так до самого закрытия клуба. До самого судного дня, если потребуется! Стыд и ужас смешались во мне в одно крайне отвратительное чувство – меня снова затошнило… Может быть, ещё не поздно убежать?

И тут заиграла одна из моих любимых песен, Depeche Mode – It’s no good. Стоять под неё столбом было крайне затруднительно и даже невозможно. Я повернулась.

– Давай, Ирэн! – кричали незнакомые мне люди.

Была не была, терять мне нечего – всё равно в этом городе меня никто не знает. Должна же эта девка, наконец, увидеть как нужно танцевать. Не дам я ей сегодня позлорадствовать!

Я на секунду замешкалась, а потом обвила шест рукой и скользнула по кругу. Послала Дин воздушный поцелуй, и…

Don’t say you want me,Don’t say you need me,Don’t say you love me,It’s understood…9

Я совсем расслабилась и танцевала так свободно, как не позволяла себе даже дома, наедине с собой. Мне казалось, что я летала, оставляя тело внизу и воспаряя душой. Публика подбадривала меня свистом и аплодисментами. А когда я уже совсем разошлась, до меня донеслись голоса:

– Раздевайся!

Это отрезвляющее слово убило ВСЁ. Воспарившая было душа вернулась обратно в бренное тело разочарованной и осквернённой. Я неловко замедлила танец. Зачем они нарушили своим резким ненужным вмешательством мой полёт? Они всё испортили, опошлили. Глупые, чёрствые, примитивные.