Во власти Давида - Риша Старлайт

Конечно в курсе! Да расслабься ты! Сейчас одену тебя как куколку, хоть в столичных бутиках почилишь!

— У меня есть одежда! — морщусь я. — Я не привыкла жить за чей-то счет.

Никита брезгливо оглядывает мои ветхие порванные не модным дизайнером, а временем и бесчисленными стирками джинсы, и изрекает:

— В этом говне на вечеринку собралась?! Рехнулась что ли? У нас прислуга и то моднее тебя одета! Лучше расслабься и наслаждайся! Счастье тебе, Таисия подвалило, вот и не спугни его!

* * *

Огромный торговый центр! Переливающийся огнями, точно гигантская новогодняя елка. Я застываю около входа, точно перед воротами во дворец!

— Чего застыла? Пойдем быстрее! — практически по-свойски подталкивает меня Никита в поясницу. — Будто ТЦ впервые в жизни увидала.

Вообще-то в ТЦ, как он выражается, я бывала, но очень редко, когда выезжала в областной центр, но конечно он не сравнится с этим, столичным!

Надо же, будний день, а народу тут почти столько же, сколько на вокзале. Гламурные парни, брутальные качки, бородатые байкеры, а на девушек вообще лучше не смотреть: одни топ-модели с накаченными губами, километровыми ногтями, ресницами и ботоксом во всех стратегических местах.

И я — замарашке из Мухосранска.

Мне стыдно и некомфортно в своей ветхой, видавшей виды, одежде.

Яркие витрины манят красивой одеждой, туфельками и аксессуарами, но когда я приглядываюсь к ценникам, то мне становится дурно: работа швеей приносит мне тысяч пятнадцать за месяц, половину из которых я отдаю тетке за коммуналку и еду, а тут одно платье в двадцатку оценивается… Нет, этот торговый центр явно не по мне!

Но Никита ведет меня на третий этаж довольно бодро. Тут вообще ценники начинаются от пятидесяти тысяч и выше.

Известный брендовый магазин дружелюбно распахивает перед нами стеклянные двери.

— Никита! Добрый день! Рады видеть вас и вашу спутницу у нас в гостях! — пара консультанток берет нас с Никитой в кольцо. — Что сегодня желаете?

— Девушке красивый шмот подберите! — приказывает он, лениво опускаясь на диван для гостей.

— Никит… тут такие цены! — пугаюсь я, и мнусь около брата Ванессы в нерешительности.

Консультантки прыскают, многозначительно переглядываясь друг с дружкой.

— Девушка, у нас очень демократичные цены, по сравнению с другими бутиками, — давясь от хохота все же произносит одна из них.

— Дешевле — только на рынке, — высокомерно вторит ей вторая, оглядывая меня с головы до ног.

— Тася, иди, мерей тряпки! — раздраженно бросает Никита, погружаясь в свой телефон, — не еби мне мозг, будь добра!

Матерное слово, произнесенное столь обыденным тоном режет мне слух, но Никита продолжает как ни в чем не бывало:

— Так, подберите ей платье, трусы-лифчик, чулки, туфли, чтобы все было по высшему разряду. Переоденьте сразу. Она пойдет в новом.

— Поняли, Никита, сейчас все будет! — глядят на него влюбленными глазами продавщицы, — пальто и сумочку тоже подобрать?

— Угу. — Никита теряет к нам всякий интерес.

Интересно, чем его мои трусы с лифчиком не устроили?

Но когда мне в примерочную начинают приносить варианты платьев, то все становится на свои места: ткань легчайшая, полупрозрачная, и все швы на моих хлопковых плавках начинают некрасиво выпирать и выделяться.

Я смотрю на себя в зеркало и не узнаю: вот что с девушкой делает красивая, правильно подобранная одежда! У меня оказывается есть грудь. И бедра тоже, приятные округлые, и тончайшая талия, подчеркнутая широким ремнем. А когда я встаю на каблуки, возникает чувство, будто я взошла на пьедестал — осанка моя выпрямляется, походка становится увереннее.

Глава 3

Таисия

— Вай, Тайка, красотка! — разгорается на меня взгляд Никиты.

И мне это очень льстит. Щеки мои розовеют, а Никита уже тащит меня дальше, небрежно оплатив все покупки своей картой.

— Куда мы? — еле поспеваю я на каблуках и в узком зеленом платье.

— В салон, конечно! — хмыкает брат подруги.

— В какой салон еще?

— В салон красоты, Тайка! Ты че с такими патлами собралась шастать? Голову небось хозяйственным мылом моешь!

Вот тут мне становится даже обидно. У меня красивые блестящие черные волосы. Ну да, они слегка неухоженные, потому что у меня нет денег на дорогие шампуни, маски и салонные процедуры, но тем не менее волосы у меня густые и крепкие, а это — главное.

— И на маникюр свой глянь! — продолжает подливать масло в огонь Никита, — небось корову подоила и сразу в столицу поехала!

Краснею еще больше. Ногти у меня короткие, аккуратные, без покрытия. Мне удобно шить и выполнять всю остальную работу именно такими, без особых лукавств.

* * *

— Ай!!! — полный боли стон, когда с меня сдирают сахарную пасту.

— Вы что, никогда шугаринга не делали?! — искренне удивляется мастер, присыпая мою идеально-гладкую подмышку антисептической пудрой.

— Нет… обычной бритвой пользовалась, — лепечу я, стараясь сморгнуть выступившие слезы.

— Бритва — фу! Это — ужасно! Остаются забритыши, пеньки, которых потом очень трудно удалить. То-то я смотрю тяжело как у вас депиляция идет.

Морщусь, стараясь отдышаться.

— А теперь приспустите трусики и раздвиньте бедра.

— Это еще зачем? — краснею я.

— Как зачем? Бикини и межъягодичка тоже оплачены вашим молодым человеком, а значит сделаем вас полностью гладенькой.

— Но… Я никогда не убираю волосы ТАМ. Мне это незачем!

На лице мастера сразу видно, какого он обо мне мнения.

— Все оплачено, девушка, а значит, делаем. Возможно, ваш молодой человек хочет сделать вам приятное. Не расстраивайте его!

— Он не мой молодой человек! — возражаю я.

— Да мне-то какая разница?

— И он уже сделал мне приятное — в торговый центр свозил.

— Боже, какая наивность! — хмыкает мастер.

Глава 4

Таисия

— Давай, Тайка, быстрее, у тебя еще маник, ноги, прическа и мейкап! — подгоняет меня Никита, прихлебывая кофеек, развалившись на кресле.

— А как мы все успеем, Никит?! — гляжу я на часы, которые показывают шесть вечера.

— Успеем! — отмахивается от меня. Тебе будут делать все одновременно.

А далее меня буквально распинают на кресле, более всего смахивающем на стоматологическое.

Меня готовят не то что в четыре руки, а во все двенадцать! — маникюрщицы располагаются по обе моих руки и одновременно принимаются за пальцы.