Отъявленный хулиган - Светлана Сорока

Ребята начали неторопливо выполнять задание, а Ванька никак не мог сосредоточиться. С самого начала урока он не спускал с Лидии Сергеевны нетерпеливого, внимательного взгляда и всё надеялся, что одна из бумаг в её руках вдруг окажется заветными словами, но… Разочарованно вздохнув, Ванька обвёл глазами класс. Ребята работали, и только Петухов, заметив его взгляд, исподтишка состроил ему рожу. Ванька отвернулся и уткнулся в тетрадку, делая вид, что пишет, но на самом деле продолжал украдкой наблюдать за учительницей и всё ждал, ждал, пока наконец не выдержал…

– Лидия Сергеевна, дайте мне, пожалуйста, слова для спектакля! – собравшись с духом, быстро выпалил он.

Класс удивлённо поднял головы.

– Тебе, Шишкин? – оторвавшись от бумаг, с недоумением посмотрела на него учительница.

Ванька растерялся.

– Ах, ну да, – словно что-то припоминая, протянула Лидия Сергеевна. – Слова… Знаешь, я тут подумала и решила, что рано тебе ещё участвовать в спектакле. Ты вон действия с дробями никак не запомнишь, а надо огромный текст выучить. Вот перестанешь хулиганить, начнёшь учиться, тогда посмотрим, может, на будущий год и возьмём тебя. А пока отца Золушки брат Маши Царёвой сыграет, он очень хотел…

Земля неожиданно резко ушла у Ваньки из-под ног. Прекрасная карета превратилась в тыкву…

– Садись, работай, – не заметив этого, строго сказала ему Лидия Сергеевна, – не отвлекай ребят!

Ванька не мог сесть, он молча стоял, словно внутри у него распрямилась невидимая жёсткая пружина…

– Шишкин, долго ты будешь статую изображать? Садись! – уже сердито повторила Лидия Сергеевна.

Класс засмеялся, и громче всех, конечно же, Сашка Петухов. «Не дадут тебе никакой роли», – тут же всплыли в памяти такие обидные и такие правдивые его слова.

Сердце Ваньки оглушительно стучало, а в груди поднималось что-то тяжёлое.

Нет, он не будет садиться!

Не будет решать примеры с дробями!

Не будет участвовать в их спектакле!

Он ему не нужен!

И они не нужны!

Ду-ра-ки!

Что-то тяжёлое в груди разрасталось со стремительностью снежного кома, мешая дышать, рвалось наружу и вдруг… Резким движением Ванька смахнул в рюкзак учебники, рванул молнию и выбежал из класса.

Ребята опешили.

– Шишкин, куда ты? – возмущённо закричала ему вслед Лидия Сергеевна. – Вернись немедленно! Ты слышишь?!

Ванька не слышал. Он был уже далеко и не слышал, как с торжеством человека, в очередной раз доказавшего свою правоту, она прибавила:

– А я всегда говорила, что Шишкин – отъявленный хулиган!

Глава 5. Новое знакомство

В съехавшей набекрень шапке Ванька, не разбирая дороги, со всех ног мчался от тяжёлых деревянных дверей школы, всё дальше и дальше, пока наконец не устал. И вдруг неожиданная мысль больно ударила его в висок: «Да он же преступник! С уроков сбежал!» Отдышавшись, Ванька лихорадочно огляделся: по пустынной заснеженной улице, опираясь на палку, неторопливо брела одинокая старушка. Взрослые работали, дети учились, один он…

От этой мысли Ваньке сделалось совершенно невыносимо. Как же быть?! Может, вернуться? Вернуться, извиниться, признать свою вину, в тысячный раз выслушать, какой он отъявленный хулиган и быть на время прощённым…

Ванька вдруг очень ярко представил ругающую его Лидию Сергеевну, зазнайку Царёву рядом с ней, стоящего неподалёку ехидного Петухова, и под ложечкой у него тоскливо засосало. Нет, в школу он не вернётся!

Домой! Ну, конечно, домой, надо во всём признаться папе, он поймёт, обязательно поймёт! Обрадовавшись найденному решению, Ванька быстро побежал в направлении дома.

Торопливо поднявшись по деревянным ступеням, Ванька по-хозяйски обмахнул снег с ботинок и позвонил в дверь. Ключей у него не было: отец работал в ночную смену и днём всегда был дома.

К великому Ванькиному удивлению и разочарованию, дверь ему никто не открыл.

Он позвонил ещё раз.

Снова молчание.

Ванька встревоженно обошёл вокруг дома, ловко забравшись на завалинку, глянул в окна. Тишина.

«У дяди Миши, наверное», – с досадой подумал он, зябко поёжился и решил идти к бабушке.

Бабушка жила на соседней улице в кирпичной пятиэтажке. «Скажу ей, что математики не было, а папе потом всё объясню», – быстро решил Ванька и нажал на кнопку звонка.

Но, словно по приказу какого-то злого волшебника, и тут ему никто не открыл.

«Ушла, что ли, за своим молоком?» – расстроившись до глубины души, подумал Ванька и напоследок с отчаянной силой ударил кулаком по мягкой обивке двери.

Бежать к бочке было нельзя: возле неё всегда собиралось много народа. Стыдно… Что же делать? Что делать? – судорожно стучала в висках кровь… И вдруг, то ли от безвыходности ситуации, то ли от пережитого утром унижения, Ванька опустился на коврик и, уткнувшись лицом в рюкзак, горько заплакал.

Очнулся он оттого, что кто-то пребольно пихнул его в плечо. Перестав всхлипывать, Ванька быстро поднял глаза. Перед ним стоял не кто иной, как Димка Клычков собственной персоной. Он был худенький, невысокий, как Ванька, и только чуть нагловатый взгляд карих глаз и развязные манеры делали его похожим на хулигана.

– Ты чё тут сопли распустил? – грубовато спросил он у Ваньки, продолжая оценивающе его разглядывать.

– Я это… я ничего! – смущённо пробормотал юный «преступник» и украдкой вытер рукавом нос.

– А чё тогда сидишь здесь?

– Мне идти некуда!

– В школу иди! Уроки зубри! – Димка язвительно хмыкнул.

– Не хочу!

– А от предков получить не боишься?

Ванька неопределённо пожал плечами.

– А я вот не боюсь! – похвастался Клычков. – Мне всё можно, потому что я хулиган… от рук отбившийся.

– А я отъявленный! – с грустью произнёс Ванька.

Димка смотрел на него уже с интересом.

– Слушай, а пойдём ко мне, – неожиданно благосклонно предложил он. – Я один дома, в комп поиграем, повеселимся, а то скучно до жути…

И, прежде чем Ванька успел что-либо возразить, Димка резко поднял его за рукав, толкнул к лестничному пролёту, и, быстро спустившись, они оказались перед рыжей деревянной дверью на третьем этаже. Именно здесь жил хулиган.

В Димкиной комнате царил беспорядок. На узкой пружинной кровати, стоящей возле окна, на стареньком компьютерном столе и даже на полу валялись сдутые футбольные мячи, бесформенные куски свинца, пластилина, остатки обрезанного телефонного провода, длинные серебристые гвозди вперемешку с ручками и цветными карандашами.

– Ого! – остановившись на пороге и оглядевшись по сторонам, поражённо воскликнул Ванька. – А тебя мама не ругает?

– Не, она у меня добрая! – Димка невесело хмыкнул. – А это, – он поднял с пола серый кусок пластилина, – очень нужные вещи.

Ванька согласно кивнул, решив, что, наверное, именно так и должен жить настоящий хулиган.

– Слушай, – с возросшим интересом спросил он вдруг у Клычкова, – а правду говорят, что ты четырёх учителей из нашей школы довёл?

– Врут, – возмутился Димка, – пятерых! – И он принялся быстро загибать пальцы: – Русичка – раз, математичка – два, географичка – три, историчка – четыре и ещё Марья Семённа из продлёнки! Они в той четверти все вместе на меня докладную писали директору… Весело было!

– Пять учителей, – ошеломлённо повторил Ванька, – это ж полшколы!

Димка самодовольно улыбнулся.

– А сложно было?

– He-а! Пара пустяков! Хотя, – подумав, честно признался Клычков, – историчка долго держалась…

– Людмила Евгеньевна?! Молодая такая?! – удивлённо воскликнул Ванька. – Она ж хорошая!

– Все они хорошие! – с досадой произнёс Димка и крепко сжал пластилин в руке.

– А ты в школу совсем не ходишь?

– Совсем!

– А мама не…

– Говорю же: добрая она! – недовольно буркнул Клычков и со злостью запустил пластилином в стену.

Вообще Димка не был злым, наоборот, он оказался очень даже неплохим пацаном. Правда, ругался иногда скверно, но зато ни с кем Ваньку не сравнивал, не приставал со скучными нравоучениями. И ещё с Димкой было весело. Очень весело. Больше всего на свете он любил придумывать что-нибудь интересное и весёлое. Сначала они с Ванькой играли в компьютер. Устроившись поудобнее в большом кресле, они живо побросали все «нужные вещи» со стола прямо на пол и два часа сражались с коварным виртуальным врагом.

А потом шутили над Димкиным котом Тимошкой. Димка включал на телефоне лай «бешеного волкодава». Тимошка горбил спину, шипел и удирал со всех лап, а мальчишки смеялись и бегали за ошалелым котом по всей квартире, залезая под столы, кресла и табуретки.

А потом они пошли на балкон. Этот фокус Димка называл «доведи соседа» и считал его самым увлекательным и опасным. Сосед с нижнего этажа Игорь Петрович частенько выходил на балкон покурить. Гладкая неприкрытая лысина на его голове, освещённая декабрьским солнцем, ярко сияла, видимо, блеском своим и привлекая хулигана Клычкова, который ждал появления Игоря Петровича с радостным нетерпением. Заметив соседа, Димка с ликующим торжеством хлопал в ладоши, живо мчался в комнату, находил среди «нужных вещей» пульверизатор, и тут начиналось самое интересное…