Религиоведческие аспекты изучения антикультового движения и его воздействия на государственно-конфессиональные отношения в современной России - Сергей Иваненко

Как свидетельствует опыт, размах антикультового движения зависит от активности традиционных религий и степени секуляризации общества. Чем активнее и динамичнее традиционные религии, тем меньше их озабоченность деятельностью новых религий и их поддержка антикультового движения. И наоборот, чем пассивнее традиционные конфессии, тем большую ставку они делают на антикультовые организации. Например, протестанты США терпимее к новым религиозным движениям, нежели протестанты Германии, где антикультовое движение находится на подъёме.

Второй важный фактор, влияющий на прочность позиций антикультовых движений, — это степень секуляризации общества. Для новых религиозных движений, как правило, характерна высокая убеждённость и религиозная активность рядовых верующих, их стремление посвятить все силы служению Богу и своей общине, радикально изменить жизнь в соответствии с исповедуемыми идеалами. В обществе, где религиозность высока и в традиционных религиях также немало убеждённых и искренних верующих, подобная особенность новых религиозных движений не воспринимается как патология. В тех же странах, где, как и в России, уровень религиозности сравнительно невысок, а в традиционных религиях много номинальных верующих, секуляризированное общество склонно воспринимать энтузиазм последователей новых религиозных движений как фанатизм и чуть ли не как психическое расстройство.

Наибольшее влияние в Западной Европе антикультизм приобрёл во Франции, стране, где светскость является своего символом веры и краеугольным камнем общественного устройства. Именно во Франции в 2000 г. принят специальный закон об уголовной ответственности за «манипулирование сознанием», направленный на борьбу с сектами и «психокультами», при Правительстве действует Межведомственная комиссия по делам сект и психогрупп (в сми её называют также «Межминистерской комиссией по борьбе против сектантских злоупотреблений», сокращенно MIVILUDES).

По сообщениям прессы, к борьбе с сектами подключились французские спецслужбы. Как сообщила «Независимая газета», французский президент Николя Саркози заявил в одном из своих выступлений, что «сектантская деятельность неприемлема и недопустима во Франции, и поэтому следует проявлять больше твёрдости и решительности в борьбе с нею. С этой целью он потребовал повысить эффективность работы действующей при правительстве страны межведомственной комиссии по делам сект и психогрупп. Президент Франции дал указание Дирекции по наблюдению за территорией (службе контрразведки) активизировать контроль за деятельностью саентологов. Особое внимание эта спецслужба должна уделить недопущению возможных попыток саентологов проникнуть и подчинить своему влиянию крупные промышленные компании Франции. По информации газеты «Le Figaro», помимо DST наблюдением за саентологами поручено заниматься и Службе общего осведомления. Активное противостояние международной сетевой структуры, каковой по сути и является Церковь Саентологии, и правоохранительной системы Франции ещё не закончено»[5].

В СССР все значимые вопросы государственно-конфессиональных отношений решались ЦК КПСС, КГБ СССР, Советом по делам религий. Для антикультового движения как некоей общественной инициативы не было почвы. Впрочем, были идеи и настроения, которые оказались «созвучны» антикультистским представлениям. В частности, многие ответственные партийные работники аппарата ЦК КПСС и местных партийных органов считали, что всякая религия — реакционная сила, но особо опасны секты. В 70-80-е годы в качестве чрезвычайной угрозы воспринимались новые религиозные движения, в появлении их последователей в СССР видели «идеологическую диверсию мирового империализма и западных спецслужб».

В Российской Федерации антикультизм стал активно проявляться уже в начале 90-х годов. Первоначально в критике зарубежных миссионеров, сект и новых религиозных движений активное участие принимали российские протестанты. Их руководители надеялись, что, участвуя в подписании соответствующих «антисектантских» деклараций, они наглядно продемонстрируют, что сами «сектантами» не являются.

Одной из первых книг, написанных с антикультистских позиций и вышедших на русском языке тиражом свыше 500 тысяч экземпляров, стала книга Джоша Макдауэлла и Дона Стюарта «Обманщики. Во что верят приверженцы культов. Как они заманивают последователей», выпущенная издательством «Протестант» в 1993 г.

Известный протестантский проповедник Джош Макдауэлл работал и в России. Он и некоторые другие протестантские деятели надеялись, что Православная Церковь позитивно отнесётся к ним и к их сочинениям, нацеленным на критику «сект», однако на деле получилось иначе. Когда 3 февраля 1997 г. представители протестантской миссии «Новая жизнь» вместе с Джошом Макдауэллом привезли в одну из школ посёлка Семхоз Сергиево-Посадского района Московской области 350 детских Библий и 620 книг самого Д. Макдауэлла, их не допустили к учащимся, а литературу сожгли в котельной школы. Это было сделано, как писали средства массовой информации, по указанию православных священнослужителей.

Уместно вспомнить русскую пословицу «не рой другому яму — сам в неё попадёшь». Схожая мысль есть и в Библии: «Итак во всём, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и пророки» (Евангелие от Матфея, 7:12).

Наивными оказались надежды некоторых руководителей российских протестантов, что они заслужат доверие и поддержку Русской Православной Церкви, если будут участвовать в борьбе с так называемыми «тоталитарными сектами». Этот расчёт обернулся просчётом. С течением времени именно протестанты превратились в России в главную мишень антикультистов.

Причина этого очевидна — динамичное развитие протестантизма в посткоммунистической России вызвало ответную реакцию.

Влияние антикультистских взглядов постепенно усиливалось во властных структурах. Лоббирование антикультистского движения в значительной степени привело к принципиальному решению переработать Закон Российской Федерации «О свободе вероисповеданий» (1990), значительно ужесточив его по отношению к «сектам» и новым религиозным движениям.

Работа над текстом нового законопроекта велась в обстановке нагнетания «антисектантской» истерии.

Так, в 1996 году в Государственной Думе было принято постановление от 15 декабря 1996 г. «Об опасных последствиях воздействия некоторых религиозных организаций на здоровье общества, семьи, граждан в России», а также вышел аналитический вестник[6], содержащий квинтэссенцию антикультистских" стереотипов.

В рабочую группу, разрабатывавшую и обсуждавшую в 1996-1997 гг. законопроект о внесении изменений в принятый в 1990 г. Закон Российской Федерации «О свободе вероисповеданий»[7], также вошли представители «Комитета по спасению молодёжи от тоталитарных сект». Их предложения внимательно рассматривались, многие вошли в законопроект.

По просьбе членов «Комитета по спасению молодёжи от тоталитарных сект» на заседании рабочей группы выступали депутаты Государственной Думы, обычно читавшие по бумажке приготовленные для них антикультистами" декларации.

Запомнился такой случай. По приглашению «Комитета по спасению молодёжи от тоталитарных сект» на заседание рабочей группы пришла женщина-депутат от Бурятии, до избрания в Государственную Думу — директор птицефабрики. Она с пафосом прочитала заранее подготовленный текст, суть которого сводилась к предложению установить законодательный запрет для религиозных организаций заниматься медицинской и целительской практикой без официальной лицензии на медицинскую деятельность. Это необходимо, чтобы положить конец разрушительной для граждан активности саентологов, которые занимаются лечением наркозависимых, обещают последователям излечение от различных недугов.

Мне показалось уместным задать депутату вопрос: понимает ли она, что её поправка нанесёт удар прежде всего по буддистам, у которых ламы уже много веков занимаются лечением посетителей по канонам тибетской медицины и никаких лицензий на медицинскую деятельность не имеют? Ответ показал мне суть понимания антикультистами проблем совершенствования законодательства. «Буддисты — хорошая, древняя религия, я с ними знакома, — пояснила свою позицию депутат, — им мы ничего запрещать не будем. И лицензии им не понадобятся. А саентологи — шарлатаны, никакой лицензии на медицинскую деятельность мы им не дадим».