Религиоведческие аспекты изучения антикультового движения и его воздействия на государственно-конфессиональные отношения в современной России - Сергей Иваненко

Сергей Иваненко

Религиоведческие аспекты изучения  антикультового движения и его воздействия на государственно-конфессиональные отношения в современной России

Религиоведы дали чёткое определение, что такое «антикультовое движение». Это «обобщающее наименование объединений, групп, отдельных лиц, выступающих против новых религиозных движений»[1], которые их противники зачастую пренебрежительно называют культами (или сектами).

В последние годы вышел ряд содержательных религиоведческих[2] и богословских[3] работ, содержащих анализ идеологии и практики антикультового движения. Появились также диссертационные исследования[4].

Отличительной особенностью антикультового движения можно признать «демонизацию» оппонентов, фанатичную веру в особую вредоносность (деструктивность) новых религиозных движений, их криминальную природу, а также убеждённость в необходимости запретительных мер в отношении сект и культов.

Можно предложить для обозначения подобного комплекса представлений термин «антикультизм». Мне неоднократно приходилось встречаться с различными людьми, разделяющими антикультистские убеждения, так как их реакция на те или иные новые религиозные движения помогает сделать религиоведческое изучение более полным и содержательным. По моим наблюдениям, антикультизм» при всей его неоднородности — это своего рода аллергия на глубокие и искренние религиозные чувства. Она выражается в стремлении представить проявления религиозного самопожертвования в виде результата «психологического насилия над личностью», «зомбирования», «промывания мозгов» и тому подобного.

Антикультовое движение зародилось в 70-е годы XX столетия в США. Первоначально оно стало реакцией на стремительный рост новых религиозных движений среди молодёжи, объединив стихийно возникавшие ассоциации родственников, убеждённых, что «культы» негативно влияют на их детей. Как правило, речь шла о детях обеспеченных родителей, которые, вопреки воле последних, становились членами тех или иных религиозных общин. Обычно это были уже совершеннолетние дети, и у родителей не было законных способов принудить их к уходу из общины. Однако родителям казалось, что их дети попали в беду, что их загипнотизировали, «запрограммировали», как роботов, и им надо помочь, вырвав их из-под власти духовных наставников и подвергнув «депрограммированию».

Первыми «депрограмматорами» были разъярённые родители, которым не удавалось по-хорошему убедить своих детей выйти из новых религиозных движений, и они сгоряча прибегали к насильственным методам. Но постепенно сложился круг профессиональных депрограмматоров, получавших от обеспокоенных родителей гонорары, исчислявшиеся десятками тысяч долларов.

В первые годы своей деятельности антикультовые организации получали в США поддержку средств массовой информации. На их стороне было общественное мнение, обеспокоенное экспансией новых религиозных движений. Сочувствие к депрограмматорам подпитывалось и за счёт ошибок, которые допускали некоторые лидеры новых религиозных общин.

Однако США стали не только «колыбелью», но и «могилой» антикультистких организаций. С течением времени их репутация становилась всё хуже и хуже, а активные депрограмматоры испытали на себе санкции со стороны американского правосудия.

Характерен пример с Теодором Патриком, выдвинувшим идею депрограммирования и ставшим одним из создателей первой в США антикультовой организации — Фонда гражданской свободы (1974 г.). Он неоднократно попадал в тюрьму за насильственные действия в отношении верующих различных конфессий. Его ненависть к новым религиозным движениям возникла на сугубо личной почве. Дело в том, что члены организации «Дети Бога» пытались обратить сына Патрика в свою веру. Разъярённый тем, что сын принял религиозные взгляды, отличные от его собственных, Т. Патрик стал фанатичным противником всех новых религиозных движений.

Он считал наиболее эффективными средствами депрограммирования похищение членов тех или иных религиозных общин, их временную изоляцию и усиленное психологическое давление, включающее угрозы, шантаж, побои и т. п. Против него ежегодно выдвигались обвинения в нарушении закона, его арестовывали и осуждали.

Не удивительно, что деятельность депрограмматоров была осуждена Американским национальным Советом церквей, баптистской и методистской церквями США и др. В тех случаях, когда «депрограмматоры» допускали похищение людей из религиозной общины, против них принимались меры уголовного преследования. Ряд депрограмматоров были осуждены. Например, в 1993 г. к 7 годам тюрьмы был приговорен Галлен Келли за попытку депрограммирования американской гражданки в Вашингтоне.

В середине 90-х годов американское антикультовое движение стало постепенно отказываться от крайностей насильственного депрограммирования. Вместо похищения, избиений и угроз стали практиковать так называемые «консультации о выходе», своего рода психологический прессинг с целью побудить человека выйти из религиозной общины. Но было уже поздно. Суды рассматривали иски жертв насильственного депрограммирования и приговаривали антикультовые организации к крупным штрафам.

Непосредственным поводом к судебному процессу, завершившемуся крахом наиболее крупной и влиятельной в США антикультовой организации («Сеть информирования о культах», сокращенно — CAN) стало похищение с целью депрограммирования молодого человека по имени Джейсон Скотт 18 января 1991 года.

Джейсон был сыном Кэти Тонкин, бывшей последовательницы пятидесятнической церкви «Шатёр Жизни». Кэти — мать шестерых детей, она вышла из «Шатра Жизни». Трое из её сыновей отказались последовать за матерью и остались членами церкви. Кэти Тонкин вошла в контакт с волонтёром CAN, Ширли Ландой, функции которой состояли в том, чтобы направлять тех, кто обратиться с соответствующим запросом, к депрограмматорам. Тонкин была направлена к Рику Россу, который активно сотрудничал с CAN. Тонкин заключила с Россом контракт на депрограммирование трёх её сыновей, оставшихся в «Шатре Жизни».

Рик Росс депрограммировал двух младших сыновей Тонкин. Оставался третий, Джейсон. Джейсон был совершеннолетним, и это создавало серьёзный юридический риск для похитителей. И, тем не менее, Ширли Ланда убедила мать, что похищение и депрограммирование Джейсона — единственный путь. Джейсон был похищен Россом и его помощниками, но, воспользовавшись моментом, сбежал от них и обратился в полицию.

Росс избежал уголовного преследования, но Джейсон предъявил ему гражданский иск. Иск был подан против Рика Росса и двух других человек, участвовавших в его похищении, в 1994 году. «Сеть информирования о культах» также фигурировала в этом процессе как соответчик. В сентябре 1995 года Росс и двое его коллег, а также CAN были признаны виновными в заговоре и нарушении прав Джейсона Скотта. Суд присяжных приговорил виновных к денежному штрафу: 875 тыс. долларов в пользу Скотта в качестве компенсации за причинённый ущерб и около 4 млн. долларов в его же пользу в качестве так называемого «карательного» штрафа. Росс должен был выплатить 3 млн. долларов, и 1087500 долларов должна была выплатить «Сеть информирования о культах». Итогом стало банкротство CAN: 23 октября 1996 года «Сеть информирования о культах» официально прекратила свою деятельность.

«Сеть информирования о культах» была центральным звеном, прекращение её деятельности привело к существенному ослаблению американского антикультового движения.

Антикультовое движение в лице CAN потерпело сокрушительное судебное поражение. До этого судебные процессы шли с переменным успехом на протяжении порядка тридцати лет. Перелом наступил после того, как Американская психологическая ассоциация дезавуировала теорию «контроля сознания» — американские суды перестали принимать к рассмотрению свидетельства о нанесении ущерба такого рода.

Закрытие «Сети информирования о культах» и, особенно, публикация её документов, подорвало репутацию антикультового движения в целом в глазах американской общественности, и так не высокую после разоблачений предшествовавших лет. Раскрытие неблаговидных дел бизнеса «Сети информирования о культах», построенного на похищениях и насильственном изменении религиозных убеждений, также показало, что противопоставление «консультирования о выходе» и «депрограммирования» — часто не более чем декларация, или, элемент «контрпропаганды».

Однако разработанные в США методики антикультового движения, а также уцелевшие финансовые средства не исчезли бесследно, а были использованы для поддержки родственных организаций в Западной Европе и России.