Ложные истины - Михаил Костин

– Попутного тебе ветра, – произнес молодой человек приветливо.

– Ветер дует туда, куда ему вздумается. Ты же больше похож на колючий кустарник, цепляющийся за одежду, – ответил я и повернулся, чтобы идти дальше, но парень и не думал меня отпускать.

– Послушай, я не знаю, чего тебе нужно, – возмутился я, – но мне не до шуток. Дай пройти.

– На твоем месте я бы его не беспокоил, – сказал молодой человек.

– Кого его?

– Того молчаливого гостя в зеленом одеянии.

– С чего это вдруг? – спросил Элсон, встав у меня за спиной.

– А с того, что со стражем леса без приглашения лучше не общаться.

– Что еще за страж леса? – нахмурился я.

– Тот, кого вам не следует беспокоить, – обтекаемые фразы начинали раздражать.

– У нас к нему дело, – бросил я.

– Он сам вам об этом сказал? – спросил юноша подчеркнуто вежливым голосом.

– Тебя это уж точно не касается, – огрызнулся я.

– В том то и дело, что касается. Если я позволю вам умереть по глупости или по неосторожности, моя хозяйка расстроится и мне ничего не заплатит. А я уже кое-какие покупки сделал, в долги влез…

– Что ты сказал? – я напрягся.

– Так вы еще и глухие? – ирония разозлила нас еще больше, чем показная вежливость.

– А ну повтори, умник! – прорычал Элсон.

– Ну, ну, зачем так грубо, – сказал парень с обидой в голосе, – я лишь пытаюсь вам разъяснить, что если с вами что-то случится, моя хозяйка будет недовольна. Уверен, вы знаете, о ком я говорю.

Элсон и я переглянулись. Парень кивнул в сторону лестницы и добавил:

– Думаю, нам стоит побеседовать. У меня здесь комната на втором этаже. Я вас там подожду.

Молодой человек слегка поклонился и взбежал вверх по ступеням. Мы проводили его взглядами и сами переглянулись.

– Ох, не нравится мне этот прохвост, – засомневался я.

– Да уж, но он явно что-то знает, – ответил Элсон, поглаживая подбородок.

– Вдруг это ловушка?

– Если ловушка, то бежать уже поздно, – вздохнул южанин и был прав.

Глава 2

Робу показалось, что дрема овладела им всего на мгновение, но когда он открыл глаза, солнце уже садилось, унося с собой дневное тепло. Арк сидел рядом и чинил сапог. Его обувь совсем развалилась после многодневного марша. Втыкая в потрепанную кожу длинную, выменянную на кусок вяленой свинины иглуе, Арк насвистывал что-то простенькое и знакомое. Лежа под колючим походным одеялом, Роб попытался вспомнить, где он слышал эту мелодию в последний раз, но ничего в голову не приходило. По правде говоря, после событий в Сироне он многое не мог вспомнить. Лица и даты перемешались в памяти, а картины долгого и утомительного путешествия на север навевали тоску.

Полежав немного, Роб сел и огляделся. Мрачные, серые горы Края Земли по-прежнему возвышались массивной стеной, а повозки обоза все так же стояли цепью вдоль неровной береговой линии, отделяя простолюдинов от ссыльных. Бедолаг вроде Роба и Арка было больше трех сотен. Какое-то время Роб стоял неподвижно, вглядываясь в суету около речки. Когда солнце исчезло и фиолетовые вечерние тени накрыли землю, по лагерю начали разгораться костры. Роб поспешил к ближайшему из них, торопливо протягивая руки к огню. Холод постепенно еуходил из измученного тела. Парень достал из-за пазухи сморщенный кусок твердого сыра, оставшийся с предыдущего дня, и принялся его жевать. Сыр был с душком, но Роб этого даже не заметил, он просто жевал и слушал. Разговоры пленников по большей части сводились к обсуждению обыденных, даже глупых вещей, но Робу было все равно – эти разговоры помогали отвлечься от мрачных мыслей, которые давили, словно гранитные плиты.

Сколько ни пытался, Роб так и не смог понять, почему он и его друг Арк оказались преступниками и предателями. Вроде бы ничего предосудительного они не делали, даже наоборот – помогли в поисках пропавшего обоза, верно послужили сиру Рону, выполнили не одно поручение герцога Буаского, разоблачили коварный заговор алавантаров, обнаружили сеньора-предателя в Пули и, наконец, приняли участие в военной кампании в Пуно, сражаясь во имя своего короля. Но все это оказалось перевернутым с ног на голову. По приказу жены сира Рона, леди Кафир, их обвинили в измене и приговорили к ссылке, начисто разрушив понятную и простую жизнь…

Сдвинув брови к переносице, Роб уставился вдаль, туда, где на восточной стороне неба вспыхивали в потемневшей вышине первые звезды. Однако насладиться зрелищем надвигающейся ночи ему не довелось – знакомые звуки сигнальных горнов заставили встать. Роб прекрасно знал, что с охранниками шутить не стоило, и потому побежал к своей лежанке, успев нырнуть под одеяло за мгновение до прихода стражников. Те были рады почесать кулаки по самому ничтожному поводу просто потому, что это было в их власти.

Лежать на холодных и неровных камнях было неудобно, но за последние две недели он привык и к такой невзгоде. Роб закрыл глаза. Где-то за повозками простолюдины все еще суетились в остывающей прохладе вечера, оттуда доносился неясный житейский шум, но в лагере ссыльных все стихло. Окунувшись в тишину, Роб незаметно уснул, а поутру ему и прочим преступникам сообщили, что наступил последний день их путешествия. Уже к вечеру обоз прибыл в город Жуйи, последний норденский форпост перед Барьерами. Робу Жуйи почему-то представлялся если не грандиозной цитаделью, то, по крайней мере, внушительной крепостью. В действительности же это был примостившийся на уступах горы небольшой городок, который выглядел так, будто его сложили из детских кубиков.

Нижний, самый большой ярус, простирался примерно на лигу. Здесь расположились строения казарменного вида, там же можно было разглядеть участки обработанной земли, редкие деревья и стойла для лошадей. Чуть выше, на втором ярусе, строений было больше. Четко очерченные огнями масляных ламп дома шли длинным рядом вдоль уступа и в самом дальнем конце упирались в широкую лестницу, которая поднималась к третьему ярусу. Там стояли четыре приземистые башни, соединенные между собой крытыми бревенчатыми галереями. В их угрюмых бойницах изредка вспыхивали огни факелов, и от этого казалось, что башни помигивали вновь прибывшим гостям.

– Знаменитые Жуйские темницы, – прошептал кто-то за спиной Роба.

– Темницы? Где? – переспросил Роб, вглядываясь в странные тени вдалеке.

– В траве лебеде, – неприязненно отозвался тот же голос. – Разуй глаза – вот они, перед тобой, те башни на горе!

– Говорят, там держат тех, кто пытался бежать с Барьеров, – сказал другой сиплый голос.

– Ага, и если кого туда отправили, больше его никто никогда не увидит, – добавил первый.

– А я слыхал, – подхватил уже третий голос, – будто там, внутри, есть шахты, в которых живут вечно голодные крысы величиной с собаку. Самых непокорных узников охранники спускают туда на веревках, и по ночам можно услышать, как эти несчастные стонут и молят о пощаде. Молят-молят, а потом того…

– Чего?

– Их съедают… заживо…

– Вот дураки! Неужели вы верите этим глупым россказням? – резко оборвал говоривших пожилой мужчина с густой бородой, шагавший рядом с Арком. – Они держат там вовсе не людей, а чудовищ. И те звуки, что слышны по ночам, не людские мольбы, а звериный вой!

– Что еще за чудовища? – удивился Арк.

– Мерзкие твари, полулюди, полуволки. Живут они в горных пещерах и расщелинах. Обычно наружу не выбираются, но время от времени выходят на охоту, чтобы полакомиться человечиной. Ну а местная стража не дремлет. Кого убивают, а кого отлавливают и бросают в темницы…

Арк и Роб переглянулись. Полулюди, полуволки – таких существ они видели во снах… ужасные твари, жестокие и безумные. Неужели чудища из их ночных кошмаров существовали на самом деле? От этой нехорошей мысли Арк и Роб поежились. Неожиданно разговор прервался. Рядом появился стражник и уже поднял было руку в кольчужной перчатке, готовый ударить кого-нибудь, но, увидев, что все затихли, самодовольно ухмыльнулся и пошел дальше.

Обоз тем временем обогнул выступ невысокой стены и остановился у деревянных ворот. Простолюдинов и торговцев пропустили в город, а ссыльным приказали выстроиться в три шеренги вдоль дороги. Время шло, холод начал пробираться под одежду. Роб и Арк пытались хоть как-то согреться, растирали руки, дышали на онемевшие ладони. Через полчаса в воротах появилась группа людей, облаченных в плащи разных цветов. Медленно шагая вдоль строя, они останавливались почти у каждого приговоренного и бросали какие-то указания писарям, семенившим следом за ними с большими тетрадями в руках.

– Кто это? – прошептал Арк, вытягивая шею, чтобы получше рассмотреть приближающуюся процессию.

– Надсмотрщики, местные хозяева, – ответил худой высокий мужик справа, – видишь плащи? Это их отличительные знаки. Цвет указывает на ранг. Те, что носят синие плащи, – бывшие заключенные, которых сослали сюда много лет назад. Отбыв свой срок, они решили остаться и приняли присягу. Ну, а те, что в зеленых, – это бывшая знать.