Воины Пернатого Змея (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна

Стадо неслось на центр колонны.

– Все на деревья!

– Что делать с йопи?!

– Тащить наверх! Не хватало застрять еще на неделю! – рявкнул Кокотона. Отряд бросился к крупным деревьям. Быстро, но без паники, амини подсадили товарищей, те укрепили и сбросили вниз веревки. Словно пауки воины заскользили вверх под спасительную крону. Кокотона, подтянулся и начал подниматься вверх по стволу, помогая себе ногами.

На тропу обрушился грохот и треск несшегося стада шестикуалей…

Стон поваленных деревьев. Треск сучьев. Рык и жалобный свист, который издают только насмерть напуганные животные…

И вот первые ящеры пересекли тропу, где только что находился отряд Кокотоны…

Воистину исполины дикого леса!

Головы тварей, задевая нижние ветви деревьев, подчистую сносили их роскошным костяным гребнем. Некоторые натыкались на стволы, если дерево не выдерживало силы удара, оно падало, надломленное или вырванное с корнем. Запутавшись в лианах, звери пытались освободиться, они барахтались, подминая все вокруг. На них налетала следующая волна, несущихся вперед диких ящеров.

Детеныши, попадая под мощные лапы сородичей, едва успевали издать различимый предсмертный крик. На него отзывались матери, они разворачивались и неслись на обидчиков, жалобно свистя и крутясь над телом, в бесполезной попытке поднять и оживить своего малыша… Самки шестикуалей вступали в бой, начиналась настоящая свалка. И было непонятно, как может стадо перемещаться с такой бешеной скоростью!

Звери хрипели. Щелкали длинными языками, хлестали из стороны в сторону длинными и мощными хвостами, но бежали и бежали вперед… Под их ударами ломались не только деревья и сыпалась листва. Кокотона увидел, как крупные особи, с разбегу, повалили несколько деревьев и десятка два амини были раздавлены животными. Ухо не уловило даже последнего вскрика воинов…

"Что их гонит?! Куда они бегут?!" – спрашивал себя Кокотона, вознося молитву о спасении к Тонатиу.

А звери все бежали, падали, дрались, сносили хвостами мелкую лесную поросль… И тут, перекрывая шум, раздалось:

– А-у-у-у! – звук пробился с северной стороны.

– А-у-у-у! – ответили ему с запада.

– А-у-у-у – зазвучал отовсюду протяжный, бьющий по нервам, вой. Он заставил подняться волосы дыбом у самых храбрых амини Кокотоны. Он сам почувствовал, как внезапно вспотели ладони.

– Аули[11]! – прошептал каждый воин побелевшими губами.

Земля содрогнулась, зашатались деревья, словно не великаны, а жалкая травинка в поле. Последние ящеры, ослепленные страхом перед беспощадным лесным хищником и желанием спастись, понеслись, круша деревья, сбивая и сбивая людей с веток, словно спелые плоды…

"Сколько амини уже погибло?!"

Стоило первым аулям выскочить на поляну, практически расчищенную стадом шестикуалей от зарослей, но заваленную трупами и раненными ящерами, как люди замерли в попытке сдержать дыхание и раствориться в листве.

Аули в мощных прыжках налетали на раненных ящериц и рвали их на части, отнимая куски у сородичей. Рык, клацанье мощных челюстей, визг боли и отчаяние пытающихся спастись шестикуалей, оглушили амини. Кровь, пыль, ветки, кости летели во все стороны.

Но, чу! Вот один, затем второй, третий, аули дружно, припадая на передние лапы, почти расстилаясь по земле, рассыпались по участку леса, подбираясь к спрятавшимся людям.

Кокотона больше не видел, что творилось у других деревьев – их атаковало сразу с десяток аулей. Он только слышал… Слышал истошные и беспомощные крики амини, разрываемых на части… Этот звук будил ярость и ослеплял ненавистью, управлял его руками…

Человек для ауля был самой лакомой добычей – не нужно грызть жесткую шкуру, а о вкусовых особенностях и говорить нечего, любой амини пробовал мясо собрата. И бой за каждого воина стал делом чести маленького отряда.

Дым окутал дерево, тут и там раздавался грохот выстрелов, а команды перекрывали жуткий вой аулей:

– Целься в глаз!..

– Добивайте!..

Один из аулей прыгнул на дерево, но повис, застряв между веток. Зверь напряг мышцы, силясь освободиться и забраться полностью, его грозная пасть клацала и оглушительно выла в полуметре от пары амини. Тонкие ветки дерева и веревки мешали переменить воинам позицию, но они не растерялись и колотили по морде прикладами громов, выпустив весь заряд. Им не хватало свободы движения, чтобы поднапрячься и скинуть его вниз. А тварь упрямо, используя качание ветви, медленно подползала.

Кокотона прицелился, едва мишень оказалась под ним. Рука не дрогнула. Он попал в глаз, а пуля пронзила мозг, убив чудовище. Ауль дернулся, взвыл, ослепленный яростью, и свалился вниз. Стая, поняв бесполезность атаковать людей, а может насытившись, рванула вслед за ящерами…

– Касик Кокотона… – окликнули его с соседнего дерева.

– Жив, – ответил он, пытаясь рассмотреть и сосчитать среди облетевшей листвы своих людей. Со всех сторон доносились крики – отряд, опасаясь спускаться вниз, производил перекличку.

Кокотона и сам не испытывал желания спускаться вниз. Вот только Тонатиу освещая лес, начал беспощадно жарить; кровь, залившая землю, висевшая на ветках и листве стала издавать приторный сладковатый запах. Пока он долетал к людям чуть-чуть, но не пройдет и пары часов, как налетят мухи, и поднимется удушающая вонь.

Значит, у них есть час, чтобы прийти в себя и убраться из этих проклятых зарослей.

– Всем час на отдых! С деревьев не слезать!

Удалось задремать, удобно устроившись на спасительной ветке. Ветерок, тень, запах снизу еще не сильный.

– Кокотона! Кокотона, лес опять молчит! – сквозь дрему донеслось до него.

– Пусть молчит… – пробормотал касик, но его продолжали трясти и дергать за ногу, прогоняя сон. Он открыл глаза, потянулся, попытался вдохнуть, но волна смрада заставила закашляться. Мгновенно он вспомнил все.

– Не понял, что значит – лес молчит?

– Как тогда, перед стадом шестикуалей. Прислушайся!

И действительно стояла тишина. Странная, непонятная, пугающая.

– Вниз! – рявкнул Кокотона.

Вид потрепанного и истерзанного строя, где от нескольких сотен осталось едва ли по десятку амини, комом сжал горло касика. Он сглотнул, подавил в себе эмоции и дал отмашку:

"Вперед!"

Страх гнал людей почище аулей. Но было тихо. Слишком тихо, чтобы успокоиться и снизить темп передвижения.

Когда замелькала давнишняя вырубка на пригорке, очевидно с этого участка брались деревья для построек блиндажей и массивных укреплений гарнизона, отряд остановился, готовясь к спуску – внизу виднелись белые строения.

Тонкий, противный свист, какой издают змеи, услышали все и сразу. Амини стали осматривать густую траву. Не хватало им еще нашествия ползучих гадов! Но трава не шевелилась. Звук доносился сверху.

Густая крона деревьев не открывала неба, только небольшие рваные куски синевы заглядывали, пропуская лучи Тонатиу. Какие-то черные большие тени мелькнули над отрядом, заставив его невольно вздрогнуть и пригнуться. Тени неслись в сторону гарнизона.

Через мгновение вздрогнула земля, как под топотом стада шестикуалей, и грохот огласил местность. Отряд с изумлением увидел, как с неба от теней отделяются маленькие точки. Падая и ударяясь о землю, они порождали огромные фонтаны земли и громадные огненные факелы. Горело все: казармы, службы, штаб. Один из снарядов попал в арсенал – засвистело, громыхнуло, перекрывая все крики и шум, заложив уши даже у них, стоящих на пригорке.

– Нападение Орлов! Хвост Тапира, занять оборону северо-западнее гарнизона на холмах, границу не переходить! Любая попытка проникновения – принимать бой! Зуб Кобры – ваши позиции юго-западнее! – Кокотона отдавал приказания, не отводя взгляда от гарнизона, где живыми факелами носились пограничники. С отрядом, оставшихся при нем амини, он налегке бросился туда.

Горело все, что могло и, наверное, не могло гореть. Очевидно, небесные птицы сбрасывали какую-то огненную смесь, способную все зажечь.