Воины Пернатого Змея (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна

До спасительной земли оставалось пятнадцать метров – канат, который выбирали амини, был пронумерован, его, хоть и поспешно, но укладывали в большую бухту. И тут замелькали над головами вынырнувшие из-за крон деревьев небесные птицы орлов. Амини рванули клеть, куб уже был наполовину спущен. Разведчики не стали ждать приземления и сиганули вниз. И тут началось то, что отряд Кокотоны наблюдал сутки назад.

Земля вздыбилась, казалось, огонь летит с неба, будит неизвестные силы земли, которые с радостью принимают его, взметаясь навстречу.

– Всем в лес! – голос касика потонул в тонком противном свисте снарядов, которыми засыпался гарнизон. В первую очередь взорвались и запылали постройки, уцелевшие после первого налета, затем небесные птицы сровняли с землей вновь вырытые окопы и блиндажи.

Амини бежали к лесу, стремясь укрыться от огня и пугающего свиста снарядов. Налет продолжался недолго, но присутствующим показалось, что настала ночь, и Тонатиу утонул в черном мареве облаков и дыма. Жечь и уничтожать было нечего, и небесные птицы орлов взмыли за облака, буквально растворились.

Кокотона, в отличие от своих людей, не зарылся в траву, не спрятался в кустах, а только добежал до обрыва и спиной прислонился к небольшому дереву. Молодые ветви и листва обгорели во время первого нападения, что позволило касику хорошо рассмотреть новое оружие орлов. Но чем больше он наблюдал, тем сильнее им овладевал страх. Холодной предательской струйкой пополз по спине пот, ладони рук похолодели, сжимая гром, который в этом нападении был абсолютно бесполезен.

" Это не орлы! У них не может быть такого оружия! Нет, а кто тогда?! Получается, наших шпионов перекупили, подкупили?! Этих небесных птиц нужно было испытывать, где, когда?! Как смогли укрыть это от всевидящего ока жрецов?! Но, почему орлы уничтожили город? Понятно, что военные объекты, но город… Они же не идиоты: кто будет пахать землю, строить дороги и дома, работать на них?! Йопи? И почему орлы не переходят границу, где вторжение?!"

Особого урона, не считая того, что место лагеря теперь сровнялось и горело одним костром, налет не нанес. Единственное, о чем жалел касик, в общем костре сгорел небесный шар. Колчаны отчитались, получив сведения от двоеруких о численности амини. Отряд Кокотоны уменьшился еще на сорок семь человек. В основном погибли воины, которые восстанавливали окопы – им некуда было бежать, волна огня небесных птиц накрыла их, спасительный лес находился в ста метрах. Эти сто метров открытого пространства пролегали через плац гарнизона, пересечь который удалось лишь некоторым.

"Мы не сделали еще ни одного выстрела по противнику, а у меня погибла сотня амини… Почти половина людей!" – Кокотона не скрывал своего огорчения, выслушивая доклады колчанов. Итак, в засаде находится четыре сотни амини, они остаются охранять границу. С ним около двухсот. Сегодня они хоронят своих товарищей. Восстанавливать окопы и постройки не будут. Нужно идти к реке и наладить переправу. Если орлы предпримут захват территории, то с таким оружием он их не остановит, а, возведение переправы убыстрит продвижение регулярных частей. Должны же они прийти на помощь!

Но, как хоронить?! Погребальный костер из сотен тел амини взлетит огнем до небес и привлечет внимание противника. Судя по всему, на утро будет новый налет, а надеяться, что орлы снова будут бомбить место старого лагеря нельзя. И Кокотона пошел на преступление. Он отдал приказ сложить тела погибших в большие воронки от взрывов и засыпать землей. Чтобы мелкое зверье не растащило останки, да и позже можно было бы найти место захоронения, насыпать сверху пирамиду из камней.

Под утро, когда все было готово, Кокотона разжег рядом с каждой братской могилой небольшой костер и прочел молитву.

К отрядам, сидящим в засаде, касик отправил гонцов с предупреждением, что в лагере остаются только раненные и ах-ток, в случае отхода отряды должны забрать их с собой. Сам касик направился на север, чтобы восстановить переправу.

Дорога к реке заняла гораздо больше времени, чем ожидал Кокотона. Она была разбита, путь преграждали поваленные деревья, что постоянно тормозило бег шестикуалей. Вымотанные, покрытые дорожной пылью, обливающиеся потом, амини подошли к реке ближе к вечеру.

Разрушенная переправа представляла собою два низких песчаных берега в одном из мест, где река сужалась до пятнадцати-двадцати метров. До налета небесных птиц орлов здесь стоял прочный, постоянно обновляемый деревянный мост, остатки которого, в виде разломанных и обожженных балок на этой и той стороне были единственными свидетелями, что это и есть переправа. На другом берегу, в безопасном расстоянии от песчаной отмели, расположились жители городка. Люди постоянно перемещались вдоль берега, но нигде не могли спуститься к воде – кайманы грелись на песке, совершали "водные процедуры", стойко охраняя территорию своего "государства". Стоило человеку зазеваться, в попытке исследовать берег, и только крик несчастного, рычание, чавканье, хлюпанье и быстрое перемещение всей плавающей братии говорило, что обед, ужин или завтрак подан. Очевидное положение довело людей до грани. Животные настолько осмелели, что хватали за веревки тех, кто пытался набрать воду и утаскивали зазевавшегося вниз. Появление касика и его отряда вызвало оживление и радость, как у пресмыкающихся, так и горожан. Первых порадовало прибавление к рациону, вторые получили надежду на спасение.

– Почему вы здесь? – крикнул Кокотона перепуганным людям, отдав распоряжение своим амини разбить лагерь, и пока не стемнело приступить к рубке леса. Топоров было мало, работать будут посменно. К тому же переправу построят временную, никаких основательных построек! Враг рядом и в любой момент может начать наступление. Постройка должна выдержать либо отход его отряда с раненными, а значит вес шестикуалей с поклажей, либо перемещение регулярных войск, тогда нужно учесть вес попоки, не пойдут же ягуары на противников, вооруженные громами… Эта раздвоенность, непонимание ситуации раздражала касика. Но, война есть война, нужно учитывать многие факторы, а сколько он еще не знает?

Вопрос Кокотоны заставил людей замолчать, кайманы внизу тоже притихли, и он услышал:

– Наш город разрушен, касик!

– Почему не отстраиваете? Почему сбежали?

– Мы попытались… Вчера опять был налет… Погибло еще больше людей! – ответили с противоположного берега.

– Эту переправу мы будем делать для регулярных войск!

– Касик, пропустите нас!

– Куда?! К орлам?! Вы хотите, чтобы вас вырезали?!

Народ на противоположном берегу молчал и продолжал стоять. Наконец, вперед на сваи от разрушенного моста, вышел один. Судя по одежде и ожерельям на груди, почтек, причем из богатых. Он осторожно проверял каждое бревно, прежде, чем встать на него.

– Меня зовут Четвертый Дождь, я – почтек. Все присутствующие – жители погибшего города. Мы хотим уйти на юг. Не к орлам. Мы идем в Запретные Земли, только там нам смогут помочь и защитить наши семьи от небесных орлиных птиц! Пропусти нас, касик!

– Почему вы идете туда, а не на север, где регулярные войска тоже вас защитят?

– Касик… вся страна в огне, нет больше регулярных войск!

– Твои слова измена! – стоящие рядом с Кокотоной амини вскинули ружья, и касик едва успел отдать приказ, чтобы не стреляли. Толпа на другом берегу заволновалась, народ отхлынул от берега, пытаясь укрыться в зарослях и за деревьями. Заплакали перепуганные дети, запричитали женщины. Почтек не шевельнулся, он все также опирался на балку моста. Смысла убегать и прятаться он не видел – не успеет, пуля грома догонит раньше. Да и любой почтек являлся не только торговцем. В стране Колибри Юга они были, прежде всего, шпионами. С их помощью командование получало самые свежие и точные сведения о расположении войск противника. Такого словами и громами не напугаешь! Но… пропустить?!

– Касик… Пропусти нас, не нужно больше смертей! Ты же не станешь стрелять в женщин и детей, среди нас нет амини… Пропусти!