(Не) родной - Эрато Нуар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я вскочила, едва не запутавшись в складках длинного бархатного платья. Тёмно-зелёного, кстати. Да, тут было относительно светло – в маленькие окошки под потолком пробивался яркий лунный свет! На полу рядом валялась слетевшая шляпка.
А где малыш?
В камере вроде не видно. А с другой стороны решётки...
Мужик! Тот самый! А я-то уж подумала, это мне на почве безрыбья такой, гм, рыб приснился. Ан нет, вполне настоящий, устроился в кресле, паршивец! Небось и выспался! Всяко получше, чем я на соломе.
Впрочем, сейчас он вовсе не спал. Наоборот, подобрался весь и смотрел на меня пристально, будто впервые женщину видел. Я даже испытала острое желание осмотреть себя в зеркале. Вдруг что-нибудь не то отросло? Свиной пятак, слоновьи уши...
Сдержав собственные руки, дёрнувшиеся было ощупать лицо, я гневно уставилась на незнакомца:
– По какому праву ты запер меня здесь?
– Ты – лич? – выдал он вместо ответа.
– Чего? – опешила я.
Книги я читаю, в игры тоже иногда играю, потому примерно представляла себе значение этого слова. Но чтобы его применили ко мне?!
Я бы решила, что всё это такой розыгрыш. Если бы не помнила абсолютно точно, как стояла у окна – и в следующий миг очутилась в чужой одежде в лесу. В очень странном месте... будто в другой мир перенеслась.
Но всё казалось слишком реалистичным! За исключением того, что мужик тоже разговаривал на русском. Ну или я – на каком-то другом, вдруг ставшем мне понятным языке.
– Ты не принадлежишь этому миру! – сообщил он.
Ну... логично. Наверное, нет.
– Но и магии смерти я в тебе...
Незнакомец запнулся, заставив меня вздрогнуть. Неужели что-то почувствовал? А ведь я всю сознательную жизнь от этого бежала!
Поднявшись, он приблизился, не отрывая от меня пристального, проникающего глубоко внутрь, взгляда.
А я наконец-то смогла его рассмотреть. Высокий, широкоплечий, словно какой-нибудь средневековый рыцарь или охотник. Да, пожалуй, охотник. Хотя повадки скорее аристократические.
Глаза зелёные, почти неестественно, будто вот-вот загорятся звериным огнём. Волосы тёмные, короткие. На щеках лёгкая небритость, какая в моде в моём собственном мире.
Хотя этот, может, просто не успел побриться. Меня караулил.
Одежда та же, только мехового жилета нет.
– Ты... больна, – выдал результаты своих разглядываний он.
– Да ты тоже не вполне... адекватен! Куда ты меня засунул?
– Чувствую в тебе болезнь... но не вижу. Сперва я принял тебя за нечисть, после решил, что ты высшая форма вроде лича. Но одежда на тебе вполне настоящая, не морок.
– Ну слава богу, – проворчала я. Не хотелось бы оказаться перед незнакомцем голышом.
– И в теле циркулирует энергия жизни.
– И что это, по-твоему, означает? – с любопытством склонила я голову на бок.
– Хотелось бы знать, – хмыкнул он.
– Где... – я на миг запнулась, но имя вспомнилось само собой: – Артони?
– Я не подпущу тебя к сыну, пока не пойму, кто ты.
Он продолжал пристально, настойчиво смотреть мне в глаза. Я на миг засомнеалась.
Наверное, нужно рассказать, кто я и откуда. Пусть сам разбирается, как я тут оказалась. Но до меня вдруг отчётливо дошло, что я действительно не дома. Не заснула, не напилась.
Я в другом мире. Слишком реальном – и опасности в нём наверняка тоже реальные!
И я не представляла, что тут делают с такими, как я. Судя по камере и решётке – ничего хорошего!
Ответить не успела: раздался громкий, испуганный детский крик – он преодолел кучу помещений, комнат и коридоров, чтобы донестись до нас... до меня.
Я вздрогнула – но мужик, похоже, ничего не слышал!
Крик повторился.
– Артони! – воскликнула я. – Артони!
Схватилась за решётку, попыталась тряхнуть – но куда там, деревянные брусья были сложены в клетки на совесть.
– Что ты вытворяешь?! – мужчина тут же встал в свою воинскую позу, чуть расставив ноги. Едва согнул колени и направил руку на меня.
– Твой сын! Ты не слышишь, он зовёт? – больше всего я боялась, что папаня снова меня вырубит.
Мужик глянул недоверчиво, будто силясь разгадать глубину моего коварства.
– Ма-а-ма! – крикнул голосок совсем издалека.
– Да выпусти же меня, идиот, ты не слышишь разве? – забилась я.
Незнакомец словно прислушался. Или присмотрелся куда-то вовне.
А после вдруг развернулся и стремглав бросился из камеры.
– Эй! – закричала я вслед. – Да выпусти же меня!
Я с ненавистью уставилась на решётку, занесла руку...
И из пальцев вдруг выплеснулось какое-то странное тёмное пламя. Ничего подобного я точно раньше не умела! Опешив, воззрилась на тлеющие доски.
Посередине решётки зияла опалённая дыра. Небольшая – но, подгоняемая адреналином, я умудрилась в неё протиснуться.
И рванула следом за мужиком.
Его уже не было видно, однако каким-то странным образом я словно чувствовала след, оставленный им в пространстве, и знала, куда бежать. И мчалась что есть сил, чертыхаясь на тяжёлый подол.
Мимо пронеслись ещё несколько камер – похоже, мы находились в какой-то крепости. Небольшой лестницей, едва не спотыкаясь о поблёскивающие в темноте ступени, взлетела наверх. Судя по всему, на первый этаж.
Промчалась коротким узким коридором, чтобы вырваться в подобие холла. Вряд ли центрального – какого-то бокового, скорее.
Зато здесь имелась ещё одна лестница, на этот раз освещённая свечами в канделябрах. Наверху затихали шаги, и я рванула за ними.
Мимо окна, в котором сверкнул посеребрённый лунным светом лес, вылетела в длинный коридор.
Странно, за всю пробежку мне никто не встретился! Но я не думала об этом, прислушивалась, откуда донесётся детский крик, куда меня приведёт след отца Артони.
Ворвалась в раскрытую дверь.
Ребёнок сидел в кровати, вытирая кулачками глаза. В трогательной тёплой синей пижамке, правда, без каких-либо узоров.
Мужчина, весь неожиданно мягкий, почти домашний, присел на край.
И снова странным, непонятным зрением я увидела тёмные нити. Которые отделились от его рук и поползли по полу, стенам, словно обыскивая и вынюхивая.
– Арт, – бормотал он. – Опять?
– Я не хочу! Не хочу! – рыдал малыш.
Мужчина посадил его к себе на колени.
– Именно поэтому нам нужно было призвать хранителя, – объяснил терпеливо. – А не...
– Мама! – вскрикнул мальчишка, увидев меня.
Мужчина вздрогнул, резко развернулся.
– Как ты... – начал было, но мальчишка вихрем слетел
