Книга Екклесиаста. Поэтическое прочтение Ветхого Завета - Валерий Белов

если человек холодный труп,

Нет разницы — умён он был иль глуп.

И я возненавидел эту жизнь.

Мои дела, что делал я под солнцем,

Противны стали так, хоть в гроб ложись,

Раз сделать это всё одно придётся.

Сильнее прочего отравит мой уход

То, что мой труд к другому перейдёт.

Кто будет после умного меня?

Каким он будет, мудрым или глупым?

Взойдёт ли он на трон в сиянье дня

Иль в темноте поднимется по трупам?

С небес сойдёт, из ада ли гоним

Распорядится впредь трудом моим?

Отречься я решил от дел своих.

Так и сказал я сердцу: Отрекаюсь!

Как я могу приветствовать других

Пришедших взять чужое, прохлаждаясь,

Не вымарав усердием камзол?

Всё это суета, большое зло!

Ведь что получит человек в конце

За дни своих трудов, печали, скорби?

С тревогой засыпал он на лице,

Проснувшись, вновь под солнцем спину горбил.

Он жизнь прожил, с усердием крота

Копая вглубь — И это суета!

Ведь радости как не было, так нет.

И не во власти человека благо

Есть, ублажая тело, свой омлет,

А душу тешить выращенным злаком

От дел своих — Екклесиаст сказал –

Рука здесь Божья!.. Кто бы спорить стал.

Кто, как не Бог, добавит в мир добра?

С участием Его и мудрость в радость,

А без Него, как много ни собрать,

В один момент утратить безвозвратно –

Всё загребёт клюкой старуха враз…

С томленьем духа прав Екклесиаст.

Глава 3. Всему своё время

Всему своё время, явлению, вещи

Любой, чей под небом чертог.

Родиться из праха и вновь сгинуть в вечность -

Всему своё время и срок.

Коль время сажать — виноградник растите,

Окучивайте дерева.

Но время придёт и заставит правитель

Посаженное вырывать.

Закончится время убийств и погромов,

Наступит пора врачевать,

С нуля возводить в напряженье огромном

Всё то, что сносилось вчера.

Всему своё время, рыдать и смеяться,

Сдавать, возвращать города,

Тому, кто вчера ещё слыл тунеядцем,

Стать завтра героем труда.

Разбрасывать камни, всему своё время,

Любимое дело у нас –

То в мягкие ткани швырять их, то в темя

И вновь собирать про запас.

Пора обнимать и бежать от объятий…

Вчера целовались взасос,

А завтра суды — то родимые братья

Решают квартирный вопрос.

Всему своё время — искать, а нашедши,

Терять, сберегать и бросать,

Сегодня гнать прочь, а назавтра с ушедших,

Буквально, писать образа.

Есть время молчать иль трещать без умолку.

Фиеста и мёртвый сезон.

Вчера Бонапарт не снимал треуголку,

А время прошло — Робинзон

На острове дальнем под шелест прибоя

Грустит о величье былом,

И Пятница в утренний кофе изгоя

Мышьяк подсыпает тайком.

Всему своё время — любить, ненавидеть,

В спокойное время, вполне

Довольным судьбой, на печи сидеть сиднем,

В войну ж — умирать на стерне.

И как в медосбор наполняются соты,

Так жизнь человека течёт.

И дни ему в радость в трудах беззаботных,

Но дней этих наперечёт.

Что пользы трудящимся тщетно стараться,

Когда им своих рук плоды

В грядущие дни сохранить не удастся.

Впустую, выходит, труды.

Живёт человек в созиданье острожном.

Круг дел его — императив.

И только Господь разорвать его может,

Начало с концом разделив.

Прекрасным Творец создал мир в озаренье.

Но глядя на это панно,

Того, что Создатель задумал в Творенье,

Постичь никому не дано.

Так нечего смертным глядеть за пределы

Отпущенных Господом дней,

А следует жить, веселиться и делать

Лишь доброе в жизни своей.

Когда человек ест и пьёт не с колена,

В своём пребывает дому

И доброе видит в труде своём бренном -

Так это дар Божий ему.

Что делает Бог — ни отнять, ни прибавить,

Оно пребывает вовек,

А все атрибуты к Его вещей славе

Придумал уже человек.

В тщеславии праздном, в тщете эпатажной

Сегодняшним днём он живёт,

Но помнить ему не мешает — однажды

Прошедшее Бог воззовёт.

Закончится всё беззаконье под солнцем,

Вид строгий людского суда

Изнанкой продажной своей обернётся

Без совести и без стыда.

Правдивого и нечестивого будет

Судить уже Божеский суд,

Где царствовать правда начнёт, а не люди,

Что мать и отца продадут.

Не вечно народам жить жаждой наживы,

Наступит когда-нибудь миг,

Фемиды служителям жадным и лживым

Воздастся по мерзостям их.

Царь Екклесиаст в нарушенье канона,

Что выше зверей человек,

Вступился за прочих животных. «Зелёным»

Его помянуть бы не грех.

Партийный билет ему с номером первым

Я б выдал, будь их активист.

Задолго ещё до «Зелёных» отверг он

Церковный антропоцентризм.

Сказал про людей царь, что Бог, испытав их,

От Дарвина шлёт всем привет,

И что у животных от всех пятипалых

Отличий особенных нет.

Едина судьба у сынов человечьих

И прочих, имеющих рты.

Ведь все умирают и гаснут как свечи,

Едва кислород перекрыт.

Когда преимуществ подобного рода

Нет ни у какого скота,

Сказать невозможно, кто лучшей породы,

Одна всех накроет плита.

Всё в прах превратится такого же веса.

Закон сохраненья таков:

Материя вновь возвратится в то место,

Была где с начала веков.

Всё царь норовил испытать и проверить

И перепроверил не раз…

Готов под присягой я удостоверить -

Учёным был Екклесиаст.

Ко многим наукам испытывал с детства

Царь тягу и в ней преуспел.

Живи в наше время тот царь Иудейский,

От Сорроса гранды б имел.

Материи свойства царь циркулем мерил,

Открыл сохраненья закон.

При этом он искренне в Господа верил,

Наука тому не препон.

В вопросах познанья типичный эмпирик

Сказал: Человеческий дух

Восходит ли вверх или падает гирей

В канаву, где вырос лопух –

Кто знает? А что до животного, птицы,

С их духом пойди, разберись –

Их дух после смерти наверх устремится

Иль в землю отправится вниз?

Эмпирик, но царь, соблюдая обычай,

К усопшим с весами не лез,

Имея от наших «учёных» отличье,

Он душу не мерил на вес.

Глупейший базар на ТиВи о бессмертье

Не тёр мудрый Екклесиаст.

Зато те советы, что дал царь, поверьте,

Проверены тысячи раз.

За смертным никто не придёт, не покажет,

Что в будущем произойдёт.

Чья доля в труде, тому вовсе неважно,

Что будет, когда он умрёт.

И так говорил