Книга Екклесиаста. Поэтическое прочтение Ветхого Завета - Валерий Белов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нет разницы — умён он был иль глуп.
И я возненавидел эту жизнь.
Мои дела, что делал я под солнцем,
Противны стали так, хоть в гроб ложись,
Раз сделать это всё одно придётся.
Сильнее прочего отравит мой уход
То, что мой труд к другому перейдёт.
Кто будет после умного меня?
Каким он будет, мудрым или глупым?
Взойдёт ли он на трон в сиянье дня
Иль в темноте поднимется по трупам?
С небес сойдёт, из ада ли гоним
Распорядится впредь трудом моим?
Отречься я решил от дел своих.
Так и сказал я сердцу: Отрекаюсь!
Как я могу приветствовать других
Пришедших взять чужое, прохлаждаясь,
Не вымарав усердием камзол?
Всё это суета, большое зло!
Ведь что получит человек в конце
За дни своих трудов, печали, скорби?
С тревогой засыпал он на лице,
Проснувшись, вновь под солнцем спину горбил.
Он жизнь прожил, с усердием крота
Копая вглубь — И это суета!
Ведь радости как не было, так нет.
И не во власти человека благо
Есть, ублажая тело, свой омлет,
А душу тешить выращенным злаком
От дел своих — Екклесиаст сказал –
Рука здесь Божья!.. Кто бы спорить стал.
Кто, как не Бог, добавит в мир добра?
С участием Его и мудрость в радость,
А без Него, как много ни собрать,
В один момент утратить безвозвратно –
Всё загребёт клюкой старуха враз…
С томленьем духа прав Екклесиаст.
Глава 3. Всему своё время
Всему своё время, явлению, вещи
Любой, чей под небом чертог.
Родиться из праха и вновь сгинуть в вечность -
Всему своё время и срок.
Коль время сажать — виноградник растите,
Окучивайте дерева.
Но время придёт и заставит правитель
Посаженное вырывать.
Закончится время убийств и погромов,
Наступит пора врачевать,
С нуля возводить в напряженье огромном
Всё то, что сносилось вчера.
Всему своё время, рыдать и смеяться,
Сдавать, возвращать города,
Тому, кто вчера ещё слыл тунеядцем,
Стать завтра героем труда.
Разбрасывать камни, всему своё время,
Любимое дело у нас –
То в мягкие ткани швырять их, то в темя
И вновь собирать про запас.
Пора обнимать и бежать от объятий…
Вчера целовались взасос,
А завтра суды — то родимые братья
Решают квартирный вопрос.
Всему своё время — искать, а нашедши,
Терять, сберегать и бросать,
Сегодня гнать прочь, а назавтра с ушедших,
Буквально, писать образа.
Есть время молчать иль трещать без умолку.
Фиеста и мёртвый сезон.
Вчера Бонапарт не снимал треуголку,
А время прошло — Робинзон
На острове дальнем под шелест прибоя
Грустит о величье былом,
И Пятница в утренний кофе изгоя
Мышьяк подсыпает тайком.
Всему своё время — любить, ненавидеть,
В спокойное время, вполне
Довольным судьбой, на печи сидеть сиднем,
В войну ж — умирать на стерне.
И как в медосбор наполняются соты,
Так жизнь человека течёт.
И дни ему в радость в трудах беззаботных,
Но дней этих наперечёт.
Что пользы трудящимся тщетно стараться,
Когда им своих рук плоды
В грядущие дни сохранить не удастся.
Впустую, выходит, труды.
Живёт человек в созиданье острожном.
Круг дел его — императив.
И только Господь разорвать его может,
Начало с концом разделив.
Прекрасным Творец создал мир в озаренье.
Но глядя на это панно,
Того, что Создатель задумал в Творенье,
Постичь никому не дано.
Так нечего смертным глядеть за пределы
Отпущенных Господом дней,
А следует жить, веселиться и делать
Лишь доброе в жизни своей.
Когда человек ест и пьёт не с колена,
В своём пребывает дому
И доброе видит в труде своём бренном -
Так это дар Божий ему.
Что делает Бог — ни отнять, ни прибавить,
Оно пребывает вовек,
А все атрибуты к Его вещей славе
Придумал уже человек.
В тщеславии праздном, в тщете эпатажной
Сегодняшним днём он живёт,
Но помнить ему не мешает — однажды
Прошедшее Бог воззовёт.
Закончится всё беззаконье под солнцем,
Вид строгий людского суда
Изнанкой продажной своей обернётся
Без совести и без стыда.
Правдивого и нечестивого будет
Судить уже Божеский суд,
Где царствовать правда начнёт, а не люди,
Что мать и отца продадут.
Не вечно народам жить жаждой наживы,
Наступит когда-нибудь миг,
Фемиды служителям жадным и лживым
Воздастся по мерзостям их.
Царь Екклесиаст в нарушенье канона,
Что выше зверей человек,
Вступился за прочих животных. «Зелёным»
Его помянуть бы не грех.
Партийный билет ему с номером первым
Я б выдал, будь их активист.
Задолго ещё до «Зелёных» отверг он
Церковный антропоцентризм.
Сказал про людей царь, что Бог, испытав их,
От Дарвина шлёт всем привет,
И что у животных от всех пятипалых
Отличий особенных нет.
Едина судьба у сынов человечьих
И прочих, имеющих рты.
Ведь все умирают и гаснут как свечи,
Едва кислород перекрыт.
Когда преимуществ подобного рода
Нет ни у какого скота,
Сказать невозможно, кто лучшей породы,
Одна всех накроет плита.
Всё в прах превратится такого же веса.
Закон сохраненья таков:
Материя вновь возвратится в то место,
Была где с начала веков.
Всё царь норовил испытать и проверить
И перепроверил не раз…
Готов под присягой я удостоверить -
Учёным был Екклесиаст.
Ко многим наукам испытывал с детства
Царь тягу и в ней преуспел.
Живи в наше время тот царь Иудейский,
От Сорроса гранды б имел.
Материи свойства царь циркулем мерил,
Открыл сохраненья закон.
При этом он искренне в Господа верил,
Наука тому не препон.
В вопросах познанья типичный эмпирик
Сказал: Человеческий дух
Восходит ли вверх или падает гирей
В канаву, где вырос лопух –
Кто знает? А что до животного, птицы,
С их духом пойди, разберись –
Их дух после смерти наверх устремится
Иль в землю отправится вниз?
Эмпирик, но царь, соблюдая обычай,
К усопшим с весами не лез,
Имея от наших «учёных» отличье,
Он душу не мерил на вес.
Глупейший базар на ТиВи о бессмертье
Не тёр мудрый Екклесиаст.
Зато те советы, что дал царь, поверьте,
Проверены тысячи раз.
За смертным никто не придёт, не покажет,
Что в будущем произойдёт.
Чья доля в труде, тому вовсе неважно,
Что будет, когда он умрёт.
И так говорил
