Плохие люди - Джон Коннолли

Вдруг начинается лай, и одна из зверюг поселенцев, скорее волк, нежели собака, выпрыгивает из кустов и устремляется к фигуре слева от Молоха. Животное совершает прыжок. Слышится выстрел, и оно дергается и переворачивается в воздухе, с предсмертным визгом падая на каменистую землю, припорошенную снегом. Теперь из леса появляются люди, и слышатся призывные голоса, женские крики и детский плач. Молох вскидывает свой мушкет, увидев поселенца, появившегося в дверном проеме одной из лачуг: отсветы затухающего очага делают его легкой мишенью. Это Элден Стэнли, рыбак, как и ученики Спасителя, которого он так обожает. Молох нажимает на курок, и вот Элден Стэнли исчез в облаке дыма и искр. Когда оно рассеивается, Молох видит его дергающиеся ноги в дверном проеме; но вот они замирают. Он видит, как вылетают из-за поясов ножи и топоры с короткими рукоятками, когда его люди вступают в ближний бой, если то, что происходит на его глазах, можно назвать боем. Жителей застали врасплох, они были уверены в собственной безопасности в столь отдаленном месте и выставили только одного сонного часового да мальчишку на скалах, а враги оказались среди них еще до того, как их мужчины сумели зарядить оружие. Поселенцев в три раза больше, чем нападающих, но это никак не повлияет на исход схватки. Они уже проиграли. Вскоре люди Молоха выберут себе жертв из числа уцелевших женщин и девушек, пока те не погибли в этой бойне. Молох видит, что один из них, Бейрон, уже не устоял перед искушением. В его объятьях бьется девочка лет пяти-шести с красивыми светлыми волосами. На ней свободное платьице цвета слоновой кости, его складки развеваются словно крылья на ветру. Молох знает ее имя. Он смотрит, а Бейрон толкает ее наземь и наваливается сверху.

Даже в своем сне Молох не испытывает ни малейшего желания вмешаться.

А вот женщина бежит в глубь поселка, и он устремляется за ней. Ее легко выследить, потому что она с шумом продвигается вперед, ударяясь о камни и цепляясь за корни босыми ногами, все медленнее и медленнее, причитая от боли в ступнях. Он чуть опережает ее и преграждает ей путь так неожиданно, что она все еще в ужасе оглядывается, когда он появляется из своего укрытия прямо перед ней. Тусклый свет луны, проникающий между ветвей, не коснется ее лица, уже накрытого его тенью.

И, когда она видит его, страх в ее глазах мешается с гневом и ненавистью.

— Ты! — бросает ему в лицо она. — Это ты привел их!

Его рука поднимается, и, накрыв пятерней ее лицо, Молох толкает ее на землю. Она пытается подняться; на ее лице кровь. Но он уже забирается на нее, задирая ночную рубаху. Она бьет его кулаками, но он отбрасывает в сторону пистолет и перехватывает левой рукой обе ее руки, прижимает их к земле у нее за головой. Правой он тянется к ремню, и она слышит звук стали, скользящей по коже — он выхватил нож.

— Я обещал, что вернусь, — шепчет он. — Я предупреждал.

Потом он нагибается к ней, так что их губы почти соприкасаются.

— Будешь знать, жена.

Клинок мерцает в лунном свете, и в своем сне Молох приступает к делу...

Молох спит, веря, что все это ему снится. А далеко на севере, на острове, который ему снится, Сильви Лотер открывает глаза. Сейчас январь года 2003 от Рождества Христова. Мир перевернулся. Он почему-то лежит на боку. Не то чтобы это удивляет Сильви, нет: ей мир всегда казался перекошенным, вечно неисправным. Она никогда не могла как следует в него вписаться. В школе она нашла свое место рядом с другими изгоями, теми у которых крашеные волосы и вечно опущенные долу глаза. Они позволяли ей чувствовать себя с ними на равных — роскошь, в которой им всем было отказано в этом мире. Миру они не были нужны.

Но сейчас мир изменился. Деревья растут по диагонали, а через дверной проем видно ночное небо. Сильви протягивает руку, чтобы дотронуться до него, но обзор закрывает паутина. Она пытается сфокусировать взгляд и видит расходящиеся трещины на стекле. Моргает.

На ее пальцах кровь. Кровь и на ее лице.

А потом приходит боль. На ее ноги что-то сильно давит, в ее легкие словно насыпали гвоздей. Сильви пытается сглотнуть и чувствует во рту привкус ржавчины. Правой рукой она проводит по глазам, вытирая кровь, и теперь может что-то разглядеть.

Крыша машины продавлена внутрь, заключив в свои объятья ствол дуба. Ее ноги зажаты между разбитой приборной панелью и частями двигателя. Она вспоминает момент, когда машина потеряла управление на спуске. События этой ночи мелькают у нее перед глазами. Сама по себе авария представляет собой скопище звуков и меняющихся картинок. Сильви помнит, что была на удивление спокойна, когда машина наскочила на скошенный кусок цемента и та сторона, где находится пассажирское сиденье, взмыла в воздух, оторвавшись от земли. Она помнит, как ветви и зеленая листва били по ветровому стеклу; глухой звук удара; вздох Уэйна, который напомнил ей то, как он вздыхает, когда находится в недоумении, что в общем не редкость, или на пике блаженства, что тоже случается часто. Теперь словно кто-то перематывает пленку назад, ее жизнь, кадр за кадром. Вот они с Уэйном стоят на краю спуска и готовятся скатиться вниз, под уклон. А теперь она проникает в гараж и смотрит, как Уэйн угоняет машину. В следующий момент она уже лежит на тахте, и Уэйн занимается с ней любовью. Любовник он никудышный, но это ее Уэйн.

Уэйн.

Сильви поворачивает голову налево и зовет его по имени, но слова не слетают с ее губ. Она вновь старается произнести их, но сил хватает только на шепот:

— Уэйн.

Уэйн мертв. Его глаза полуоткрыты и лениво смотрят на нее. Изо рта капает кровь, а грудная клетка раздроблена ударом о руль.

— Уэйн.

Сильви начинает плакать.

Когда она открывает глаза, впереди мелькают огни. Помощь, думает она. Помощь идет. Огни парят над ветровым стеклом и поврежденной крышей. Машина озаряется рассеянным светом, когда один из них проплывает сверху, и остатками угасающего сознания она не понимает, как он может двигаться по такой траектории.

— Помогите, — шепчет она.

Один из огоньков приближается, остановившись возле окна, что справа от нее, и Сильви едва может различить силуэт за ним. Согбенная фигура, укрытая листьями, ветками, грязью и темнотой. От нее пахнет сырой землей. Странная незнакомка заглядывает ей в лицо, и в нереальном тусклом свете фонаря в ее руке Сильви видит серую кожу, темные, словно пузырьки нефти, глаза, израненные бескровные губы и понимает, что вскоре присоединится к Уэйну, что они вместе отправятся в другой мир, которому она наконец-то сможет соответствовать.

— Пожалуйста, — говорит она мертвой женщине у ветрового стекла, но женщина отступает назад, и Сильви кажется, что она испугалась. Но чего могут бояться мертвые? Другие огни тоже отдаляются, и она умоляюще протягивает руку.