Подарок с Земли - Ларри Нивен

В один из ближайших дней о суде над его дядюшкой и о вынесенном приговоре будет объявлено по телепрограмме для колонистов, вместе с оглашением обвинения и сообщением о казни. Но это не важно. Это просто прояснит дело. Дядя Мэтт не вернется.

Пощипывание в глазах предупредило Мэтта, что он сейчас заплачет.

Гарольд Лиллард прекратил бесцельную беготню, когда понял, что остался один. Он не любил быть один. Ему было десять лет, он был крупным для своего возраста и нуждался в окружающих. Предпочтительно, в тех, кто поменьше, в таких детях, которыми можно было управлять. Довольно беспомощно оглядевшись вокруг себя, он приметил маленькую фигурку под деревом у края игровой площадки. Достаточно маленькую. И достаточно далеко от дежурных.

Он направился туда.

Мальчик под деревом поднял взгляд.

Гарольд потерял к нему интерес. С рассеянным видом он пошел прочь, направляясь примерно в сторону качелей.

Межзвездный Трамбочерпальный Робот номер 143 миновал Юнону на исходе действия линейного ускорителя. Двигаясь по инерции к межзвездному пространству, он выглядел, словно огромное металлическое насекомое, изготовленное в спешке и на живую нитку. Однако если не считать содержимого грузового отсека, он был совершенно идентичен последним сорока из своих предшественников. Нос его представлял собой трамбочерпальный генератор — массивный, хорошо забронированный цилиндр с большим соплом в центре. Вдоль боков располагались два ядерных двигателя, направленных на десять градусов в сторону и прикрепленных к странной суставчатой металлической конструкции, напоминающей сложенные лапки богомола. Корпус был невелик, в нем находился только компьютер и бак с топливом внутрисистемного пользования.

Юнона уже скрылась из виду позади робота, когда ожили ядерные двигатели. Тотчас же кабель в хвостовой части начал разматываться. Это был тридцатимильный кабель из переплетенной молекулярной цепи Синклера. На конце его влеклась свинцовая капсула, по весу равная самому трамброботу.

Точно такие же грузовые капсулы отправляли к звездам в течение столетий. Но эта была особой.

Как и Трамброботы номер 141 и номер 142, уже двигавшиеся к Джинксу и Чудестрану, как и Трамбробот номер 144, еще не построенный — Трамбробот номер 143 нес семена революции. На Земле эта революция уже шла. Там она была упорядоченной, спокойной. На Горе Посмотрика все обстояло иначе.

Революция в медицине, начавшаяся с началом двадцатого столетия, исказила все человеческое общество на пятьсот лет. Менее половины этого времени Америка улаживала историю с хлопкоочистительным джином Эли Уитни. Так же, как и в истории с джином, последствиям никогда уже было не суждено полностью исчезнуть. Однако общество снова возвращалось к тому, что было некогда нормой. Медленно возвращалось, но сдвиги все-таки были. В Бразилии небольшой, но все растущий союз ратовал за отмену смертной казни для злостных нарушителей уличного движения. У них были противники, но им предстояло победить.

На двух копьях актинического света трамбробот приблизился к орбите Плутона. И Плутон, и Нептун находились по противоположную сторону Солнца, и поблизости не было кораблей, которым могли бы повредить магнитные эффекты.

Трамбочерпальный генератор заработал.

Коническое поле формировалось довольно медленно, но, перестав вибрировать, оно оказалось двухсот миль в поперечнике. Корабль начало немного, совсем немного притормаживать по мере того, как огромный конус черпал межзвездную пыль и водород. Он по-прежнему ускорялся. Внутрисистемный топливный бак был теперь бесполезен, и бесполезным ему суждено было остаться на протяжении следующих двенадцати лет. Топливом роботу будет служить разреженное вещество, которое он черпал из межзвездного пространства.

Поблизости от робота электромагнитные эффекты достигали смертоносной силы. Ничто, обладающее нотохордом, не могло выжить в пределах трех сотен миль от бури магнитных явлений, которую представлял собой трамбочерпальный генератор. Столетиями пытались возвести магнитный щит, достаточно прочный, чтобы люди могли оседлать трамброботов. Говорили, что сделать этого невозможно, и были правы. Трамбробот мог переносить семена и жизнеспособные яйца животных в замороженном состоянии, при условии, что они были хорошо защищены и перевозились на достаточном расстоянии от трамбочерпального генератора. Людям же приходилось передвигаться на космобаржах, самих несущих свое топливо и летящих со скоростью менее половины скорости света.

Скорость Трамбробота номер 143 круто возрастала многие годы. Солнце превратилось в яркую звезду, потом в тускло-оранжевую искорку. Торможение от трамбочерпания стало ужасным, но оно более, чем компенсировалось возросшим притоком водорода в ядерный двигатель. Телескопы в троянских точках Нептуна изредка улавливали ровное ядерное пламя робота: крошечную жаркую бело-голубую точку на фоне желтой Тау Кита.

Вселенная сдвигалась и изменялась. Звезды впереди и позади трамбробота сползались вместе, пока Солнце и Тау Кита не оказались меньше, чем в световом годе друг от друга. Солнце теперь было красным, словно гаснущий уголек, а Тау Кита выглядела алмазно-белой. Лежащая почти на пути трамбробота пара красных карликов, известная, как Л726 — 8, стала теплого желтоватого оттенка. И все звезды на небесах приобрели помятый вид, будто на Вселенную уселся кто-то тяжелый.

Трамбробот номер 143 достиг средней точки пути, 5,95 световых лет от Солнца, если измерять относительно последнего, и продолжал путь. До переворота оставались еще световые годы, так как трамбочерпалка будет тормозить корабль в течение всего пути.

Зато в компьютере робота щелкнуло реле. Наступило время сообщения. Трамбочерпальное поле замерцало и огонь в двигателях угас, когда Трамбробот номер 143 излил все свои запасы энергии в мазерном луче. Луч уходил от робота по направлению к системе Тау Кита в течение часа. Потом трамбробот вновь начал ускоряться, следуя недалеко позади собственного луча, однако луч все время от него удалялся.

В дверях станции медицинской проверки выстроилась череда пятнадцатилетних мальчиков, каждый из которых держал коническую бутылочку, полную прозрачной желтоватой жидкости. Один за другим протягивали они свои бутылочки мужеподобной медсестре со строгим лицом, а потом отступали в сторону, чтобы ждать новых распоряжений.

Мэтт Келлер стоял третьим с конца. Когда мальчик перед ним отошел в сторону и медсестра протянула руку, не глядя на него из-за пишущей машинки, Мэтт критически посмотрел на свою бутылочку.

— Не очень-то хорошо выглядит, — заметил он.