Сны - Олег Юрьевич Кауров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды моей группе было поручено сопроводить колонну автомобилей с боеприпасами до соседнего блокпоста. На первый взгляд пустяковое задание обернулось для нас трагедией. Враги устроили засаду на перевале и разгромили нас за считанные секунды. Меня контузило от взрыва Урала, который ехал как раз перед БТРом, на котором сидел я. Осколок Урала от взрыва прилетел мне в правую ногу и разорвал мышцы бедра, так что ходить я мог только с большим трудом. Противники подобрали меня и засунули в какой-то грузовик. Потом я потерял сознание. Очнулся я в яме, вырытой на глубину в три с лишним метра. Долгое время на меня не обращали никакого внимания. Еду мне сбрасывали, как отбросы в мусорное ведро. Кое-кто даже справил свою маленькую нужду прямо в мою яму. Спустя долгие месяцы постоянного унижения и голодания меня наконец-то подняли наверх. Я оказался в каком-то поселке, расположенном на небольшом горном возвышении. Меня повели в сторону от него, подальше в лес, трое бородатых. Все они были вооружены калашами, а один из них постоянно снимал меня на видеокамеру, что-то говорил на своем языке и непрестанно смеялся. Ну, вот мы и пришли на место. Я уже понял, для чего меня освободили, но старался не показывать страха. Не было смысла бояться неизбежного. Я медленно встал на колени, не опуская головы. Тот с камерой постоянно маячил перед лицом, но в прочем мне на него было наплевать, пусть люди увидят, как могут умирать настоящие солдаты. Один из моих попутчиков подошел ко мне сзади, достал кинжал из ножен, продемонстрировал его в камеру и отрезал мне клок волос, тем самым, показав остроту клинка. Потом он что-то долго говорил на смеси чеченского языка и русского мата, при этом активно ходил вокруг меня, иногда толкая то в правый, то в левый бок. И, наконец, закончив свою пламенную речь, поднес клинок мне к горлу. Тогда я вспомнил своего отца и его мечту, осуществись которая, и я остался бы жив. Но вместо той мечты сбылась другая — моя мечта. Он резким движением рванул кинжал в сторону, перерезая мне глотку. Стало нестерпимо больно, отчего я закричал….
— Я открыл глаза, услышав свой собственный крик, и посмотрел на потолок — там, как и прежде висела, раскачиваясь, моя старая люстра, а из-за закрытых занавесок еле-еле пробивался слабенький свет. Неужели целая жизнь мне могла просто присниться?
— Возможно. Ведь пространство и время для сновидений не имеют абсолютно никакого значения.
— Теперь я осложню вам задачу, Катя, потому что это был единственный сон, который я помню как сон. Можете считать, что это была разминка…
Сон второй
Поразительно, как же все в нашей с вами жизни скучно! Что? Неужели вы никогда не задумывались об этом? Что ж, если ваша жизнь наполнена смыслом, и вас никогда не грызли челюсти скуки, то эта история не для вас. Конечно, в жизни много моментов, когда не хочется думать о лучшем, потому что все и так хорошо, когда не хочется мечтать, потому что мечты уже сбылись, когда совсем не хочется грустить, потому что все прекрасно и замечательно. Но ведь это не навсегда, как говориться «Ничто не вечно под Луной». Стоит лишь какому-либо пустяку произойти, как понимаешь, что все не так уж и хорошо, что мечты оказались фальшивыми и поневоле становиться грустно. Тогда то и обращаешь внимание на свою жизнь, смотришь на нее под косыми лучами света, разглядываешь ее пристально, словно через микроскоп, ищешь смысл жизни…
— В чем смысл жизни? — после этого вопроса в аудитории стало тихо, как в могиле. Никогда не любил философию, а вчера еще не осталось времени подготовиться к семинару. Зато отлично повисели в клубе с друзьями, правда уже не помню ничего, наверное, как всегда какую-нибудь дрянь подмешали в пиво или что мы там еще пили…
— Что неужели нет желающих, ответить на такой простой вопрос?
Ну да как же простой вопрос! Тысячи, а может даже и миллионы ученных Земли бились и бьются над этим вопросом, а тут жалкая кучка студентов взяла, да ответила тебе на него! И зачем я только приперся? Сейчас еще меня спросит!
— Может этот вопрос нам поведает студент… — все мне конец! — Петренко! — у-у-ф-ф пронесло …
Смысл жизни. Да кому он нужен? А ведь неделю назад я бы еще поспорил с преподавателем на эту тему. Мне тогда страшно хотелось это узнать. Один человек мне тогда сказал, что смысл жизни в любви. И я поверил этому человеку, ведь им была моя девушка. Я ее очень любил, больше всего на свете. И каждый раз, когда я закрывал глаза, я мог с точностью до миллиметра нарисовать в своем воображении ее прекрасное личико; зеленные, как летняя трава после дождя, глаза; алые, словно закат солнца весной, губы; бархатную кожу; ее черные волосы и эти тонкие чернявые брови, которые сразу же свели меня с ума. Я все тогда готов был отдать за нее и отдал бы, если бы не… До чего же больно вспоминать об этом… Надо забыть о ней. Я знаю, что надо, но не могу. Действие алкоголя быстро заканчивается, а наркотики я никогда не употреблял, и не буду употреблять. Что еще мне сделать? Уже и не знаю…
А ведь как нам с ней было хорошо! Мы гуляли каждый вечер в парке, любуясь закатом. У нас даже было любимое место, откуда закат можно было увидеть во всей его красе. Ничего особенного, просто старый никому не нужный и уже давно сломанный и разобранный аттракцион, служивший когда-то развлечением для детей, но для нас он играл особенную роль. Как бы я хотел, чтобы так было всегда…
— Ну, я не знаю, профессор, может быть в любви? — наконец, что-то выдавил Петренко.
— Это ваша точка зрения или вы можете процитировать кого-нибудь из выдающихся философов?
Никого из так называемых выдающихся философов Петренко, конечно же, не знал, ведь вчера мы были вместе…
Да… не удалось ему меня развеять. Ну да ладно, попытка, как говориться, не пытка.
