Череп из Коннемара - Мартин МакДонах

Мик: В этом и суть игры.

Мэри: Верно, в этом и суть, Мик.

Мик: В любом случае, тебе никто не завидует.

Мэри: Потому что я старуха.

Мик: И все же никто тебе не завидует.

Раздается стук в дверь, которая немедленно распахивается, входит Мартин в рубашке с надписью Man Utd, Keane на спине, постоянно надувает пузыри из жевательной резинки.

Мартин: Как жизнь?

Мэри: Как ты, Мартин?

Мик: Как дела, Мартин? И закрой дверь.

Мартин: Я закрою (закрывает), и «разве ты не родился в коровнике с дверями нараспашку», как говорит ма. Она говорит, «это был коровник с дверями нараспашку, Мэри?», а я говорю: «Тебе ли не знать, Ма.»

Мэри неодобрительно кивает головой.

Мартин: Нет, говорю, мам, ты — та самая женщина, которая точно знает. Вот что я говорю. Потому что если кто и знает, где я родился, разве это не она? (пауза.) В Окружной больнице я родился. В Гэлуэй.

Мик: Мы в курсе, где находится Окружная больница.

Мартин: Точно. (Обращается к Мэри.) Ты ведь лежала там с твоим бедром?

Мэри: Нет.

Мартин: Ну, тогда, это был кто-то другой. Точно. Кто ж это был? Кто-то, кто упал и был жирным.

Мик: Ты по какому делу-то зашел, Мартин?

Мартин: Меня выгнал Отец Уэлш или Уолш. Был хор и я подрывал дисциплину. Это виски, Мик? Не мог бы плеснуть капельку?

Мик: Нет, не мог бы.

Мэри: Почему ты плохо вел себя в хоре, Мартин? Ты ведь любишь петь, благослови тебя Господь.

Мартин: А, они сейчас поют кучу старого дерьма.

Мэри передергивает от крепких выражений Мартина.

Мартин: Кучу не очень хороших песен они исполняют, я имел в виду. Всякое нытье про рыбков и медведей.

Мик: Про рыбков и медведей, значит?

Мартин: Точно. Типа, так я и сказал. Они сказали, мол, нет, детишкам нравятся эти песенки. Что там за песню нас сегодня заставляли петь? Что-то про то, что если бы я был мишкой, я бы и так был доволен, но я еще больше рад, что я человек. Кучу всякой х…ни. Я вообще люблю только рождественские гимны.

Мик: В сентябре, наверное, на них небольшой спрос.

Мартин: Верно, небольшой. Но я так думаю, их надо петь круглый год вместо того дерьма, что поют, потому что от них чувствуешь себя, типа, как во время Рождество.

Мэри: Как мама с папой, Мартин, я их давно не видела?

Мартин: По правде, роскошно. В любом случае, у моей мамы все шикарно, и у папаши шикарно, насколько это может быть у таких ублюдков, как он…

Мэри: Мартин, нельзя так о своем родном отце.

Мартин: Верно, о родном. Вот что я тебе скажу — если бы он тебя стегал ремнем ни за что, ни про что по восемь раз на неделе, ты бы еще подумала, прежде чем сказать «о своем родном отце».

Мик: И ты, я полагаю, ничего такого не делаешь, чтобы это заслужить? Да, нет.

Мартин: Ничегошеньки.

Мик: Ничегошеньки, понятно. Не считая того, что копам кто-то шины проколол возле дискотеки в Карароу, твоего дружка Рэя Дули повязали, а кто-то другой сбежал.

Мартин: Это был не я, Мик.

Мик: О, нет. Конечно.

Мартин: Так или иначе, у меня нога болела, и что это понадобилось копам поздней ночью на дискотеке, вот, что я бы хотел знать.

Мик: Разгоняли мелких паршивцев, которые затеяли драку, пустив в ход бутылки, при помощи которых эти малолетние девицы превратили дискотеку в госпиталь.

Мартин: Можно подумать у них было занятие получше.

Мик: Угу. Так что передает Уэлш, Мартин?

Мартин: А может те две девицы и заслуживали бутылкой по башке. Вам не все факты известны.

Мэри: Отчего же бедным девушкам заслужить удар бутылкой?

Мартин: Много причин. Возможно, за то, что они смеялись над кроссовками одного парня, когда он пригласил их на танчик, притом вежливо. И затем они позвали своего ублюдка брата в виде тяжелой артиллерии. Швы им не пойдут, этим сучкам, и они это знают. Хотя эти две такие уродки, что шрамы их только украсят, точно. (Смеется.) Но, как я уже сказал, меня там не было, у меня нога болела.

Мик: Ты вынуждаешь меня повторить свой вопрос, Мартин?

Мартин: Какой вопрос?

Мик: Так какое сообщение ты принес от Отца Уэлша, Христа ради?!

Мартин (пауза): Чего ты кричишь, Мик? Отец Уэлш, Уолш передал, что на будущей неделе ты приступаешь к ежегодной эксгумации.

Мэри смотрит на Мика с негодованием, Мик несколько виновато избегает ее взгляда.

Мик: На следующей неделе? Это рано. В смысле, для этого года. Хотя, я думаю, что похороны несчастной Мэг Фолан в прошлом месяце немного ускорили события.

Мартин: Не знаю, ускорили, или нет, да мне это и не важно. В любом случае, я должен помогать тебе за двадцатку в неделю, которую мне будет платить старик Уолш, Уэлш.

Мик: Ты должен помогать мне?

Мартин: Так сказал старик Уэлш. Точно. Двадцатка в неделю. Мик, а сколько ты получаешь в неделю?

Мик: Я зарабатываю за неделю достаточно, и какое твое дело?

Мартин: Да, никакого. Просто поинтересовался.

Мик: Ну так не интересуйся.

Мартин: Ну, ты-то, конечно, человек с опытом. Если это сотня в неделю, или больше сотни, ты это заслуживаешь, потому что ты человек с опытом. (Пауза.) Так больше сотни, Мик, а?

Мик: Ну и зануда.

Мартин: Безусловно, я просто спросил, само собой.

Мик: Задавать дебильные вопросы — это тебе удается лучше, чем все остальное.

Мартин: Ага, дебильные вопросы, значит?

Мик: Значит.

Мартин: А… а… хм.

Мэри: И еще кое у кого есть вопросы, на которые этот человек не ответит.

Мик: Ну, опять ты начинаешь свой старческий бред.

Мартин: Какие такие вопросы, Мэри?

Мэри: Вопросы о том, куда он девал тело нашего Падрэйга, когда его выкопал, вот какие вопросы, и куда дел нашу Бриджит, когда откопал ее, такие вот вопросы, и самый главный вопрос — куда он дел моих маму с папой, когда их выкопал!

Мартин: Так куда ты подевал родственничков Мэри, Мик, а? Старые кости или что там еще.

Мэри: Он не скажет.

Мик: Не скажу?

Мэри: Тогда скажи.

Мартин: Точно, скажи тогда.

Мик: Теперь и ты туда же.

Мартин: Туда же. Так что ты с ними сделал?

Мик: Что я с ними сделал, так?

Мартин: Так. В долбаный сотый раз повторяю.

Мик: О, в сотый долбаный раз, говоришь? Я тебе скажу, что я с ними сделал. Раздробил их молотком в пыль и сбросил в бетономешалку.

Мэри в ужасе. Мартин начинает хохотать.

Мартин (смеясь): Это правда?

Мик: Может правда, а может и нет.

Мартин: Раздробил молотком и сбросил в раствор? А мне можно, Мик?

Мик: Нет, тебе нельзя.

Мартин: Да никакие трупы ты не бьешь молотком. Наверное, запечатываешь их в мешок и отвозишь куда-нибудь, вот и все. На озеро, или еще куда-нибудь, где нищих нет поблизости.

Мик: Да, может, и на озеро. Ты же у нас знаток.

Все это время Мэри испытующе смотрит на Мика.

Мэри: Мик Дауд!

Мик: Мэриджонни!

Мэри: Я задам тебе сейчас один вопрос! И мне нужна правда!

Мик: Ну так спрашивай!

Мэри: Это правда — то, что ты рассказал про кости, что ты их молотком в пыль превращаешь и сбрасываешь в раствор?

Мик: То, что я делаю с костями — страшная тайна, и все мы: я, священник и полицейские связаны…

Мартин: О, нет.

Мэри (встает): Майкл Дауд, если ты не ответишь, связан ты там или нет, я покину этот чертов дом и больше ни ногой…!

Мик: Я не дроблю никакие кости и не сбрасываю их ни в какой раствор, Мэри. За кого ты меня принимаешь?

Мартин: Так и знал…

Мэри: Так что же ты с ними делаешь, если не бьешь их молотком?

Мик (пауза): Запечатываю в мешок и опускаю на дно озера, читая над ними молитвы.

Мартин: Я же говорил тебе, что в это гребаное озеро, вернее просто озеро. Разве я не говорил, что он их пакует в мешки и швыряет в озеро?

Мик: Я не сказал, что швыряю. Я сказал, я их отпускаю.