Дожить до рассвета - Андрей Малышев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Были причины торопиться у лейтенанта Ранцева, были!
По той простой причине торопился наш Василий, потому что жила с недавних пор там его сердечная зазноба – Настя Найдёнова, его Настёна, как он ласково её называл.
Правду говорят, что у любви есть крылья, потому как не иначе, как на крыльях любви, довольно быстро пришёл к своей Насте её Василий.
– Василий? – открывая дверь на его стук, удивилась Настя, – Ты здесь, какими судьбами, ведь война же, я уже и не чаяла тебя встретить живым! Что стоишь, проходи, рассказывай.
С радостной улыбкой, Ранцев зашёл в дом своей любимой.
…Время, проведённое с любимой, пролетело незаметно.
Уже прощаясь, и целуя её, Василий сказал: – Под утро мы уйдём в расположение наших частей, не печалься, родная, и не ищи нас, жди нас с победой!
Сказал это, потому что боялся, что Настя будет искать его.
Уходя к танку, Ранцев ещё раз с любовью посмотрел на свою Настёну и, придерживая вещевой мешок, наполненный продуктами, которые собрала для них девушка, вышел из дома.
Придя по утренней зорьке к танку, лейтенант не обнаружил к счастью, никаких перемен: КВ мирно стоял на опушке леса, у самой дороги.
– Экипаж, подъём! – постучал он по люку, – кухня прибыла!
Люк открылся и из танка вылез командир.
– Ну как, Ромео, – с хитрецой посмотрел на Василия старший лейтенант, – дела на любовном фронте? Надеюсь, лучше, чем у нас? Танк мы так и не починили, трансмиссия полетела… Теперь разве что до дороги доехать, и всё!
– Продукты я принёс, командир, – приподнял тяжёлый вещмешок Ранцев, – с голоду теперь точно не помрём…
– Это точно, – улыбнулся Трященко, – с голоду нам смерть точно не грозит!
Проснувшийся экипаж разбирал нехитрую крестьянскую снедь, собранную Настей.
Позавтракав, и отложив остатки продуктов на запас, командир выставил в наблюдение бойцов, а сам с механиками вновь попытался отремонтировать так некстати сломавшуюся трансмиссию.
Быстро светало.
В лесу, словно бы и не было войны, беззаботно щебетали птицы, встречая вместе с всходящим солнцем третье утро войны.
– Командир! – к танку подбежали выставленные наружные наблюдатели, – Со стороны Расейная идёт колонна машин!
– Экипаж, – крикнул старший лейтенант, – к бою! Приготовится к атаке!
Бойцы занимали в танке свои штатные места, готовя машину к последнему броску.
Действительно, со стороны города по дороге шла большая колонна из двенадцати тяжело гружёных немецких машин, которую сопровождали два броневика боевого охранения.
– Ну что, товарищи! – раздался в танке по внутрипереговорной связи голос командира, – за нашу советскую Родину, за Россию, вперёд!
Танк, грозно лязгнув гусеницами, как сокол, повергающий свою жертву, выехал с опушки и устремился в сторону вражеской колонны!
Ужасу немцев не было конца, когда на дорогу выехал грозный советский танк и, стреляя одновременно из пушки и пулемётов, принялся огнём и гусеницами уничтожать немецкую колонну.
Прошло совсем немного времени, как вся вражеская колонна, полностью разбитая, пылала огнём и чадила удушливым дымом.
Русский танк, закончив своё победоносное дело, пару раз чихнув двигателем, остановился, как вкопанный, на дороге, на этот раз, навсегда.
– Всё, командир, – невесело доложил трансмиссионщик Смирнов, – отъездили своё, отслужила своё «кэвэшка».
– Ничего, бойцы, – приободрил экипаж командир, – наша битва ещё впереди, теперь чаще башней надо крутить, чтобы не подобрался немец.
Подчиняясь электромотору поворота, башня КВ стала медленно поворачиваться, ища противника.
– Никого, командир, – доложил наводчик орудия и не удержался, – а всё-таки мы их сделали красиво!
– Так впредь и держать! – одобрил своих боевых друзей их командир, – Держитесь, ребята, верю я, что помощь не за горами. Просто первый немецкий удар был таким внезапным! Должны наши оклематься и погнать врага везде, верите мне?
– Да, командир, – дружно отозвался экипаж, – иначе и быть не может!
В это же самое время в штабе боевой группы вермахта «Зекендорф» шестой танковой дивизии, полковник Эрхард Раус получал разнос от генерал-полковника Эриха Гёпнера.
– Господин полковник! – раздражённо смотрел на Рауса генерал, – В чём дело? Мне поступил доклад, что наше наступление сдерживает один единственный советский танк! Им только что была уничтожена наша колонна из двенадцати грузовиков со снабжением и два броневика охраны!
– Не могу знать, господин генерал, – нахмурился полковник Раус, – сообщения поступили только что! Экипажем танка, кроме уничтожения нашей колонны, были повреждены телефонные провода, связи со штабом дивизии нет! Кроме этого, танк ведёт прицельный огонь по нам и по городу.
– Какие меры приняты для немедленного устранения этой занозы? – жёстко посмотрел на полковника генерал, – Вы со своими подчинёнными срываете планы наступления дивизии, вы хоть это понимаете?!
– Так точно, понимаю, господин генерал, – согласился Раус, – разрешите доложить! Мной приняты следующие меры: третья батарея истребителей танков лейтенанта Венгенрота заняла свою позицию, подключена батарея ста пятидесяти миллиметровых гаубиц, рота лейтенанта Гебхардта минирует дороги, танковый батальон майора Шенка готов к контратаке!
– Избавьте меня от ваших подробностей, – небрежно махнул рукой генерал, – приказываю вам лично заняться уничтожением этого танка! Или вы хотите, чтобы я занялся этим?!
– Никак нет, господин генерал, – обиделся полковник, – сегодня же этот танк будет уничтожен! Разрешите идти, господин генерал?
– Да, идите – посмотрел на него Гёпнер, – жду вашего доклада!
Отдав армейское приветствие, то есть козырнув, а не вскинув руку в партийном жесте, полковник Раус вышел из штаба, намереваясь лично выехать и руководить войсковой операцией по уничтожению, так некстати перекрывшего снабжение и наступление дивизии, русского танка.
Проводив взглядом Рауса, Эрих Гёпнер задумался: один-единственный танк противостоит силам немецкой дивизии, находясь по сути в тылу врага.
Странные, странные эти русские! Неужели они так рьяно исполняют приказ своего командования?! Впрочем, приказы необходимо исполнять!
Да, не знал генерал, что он сам в тысяча девятьсот сорок втором году за неподчинение приказу Гитлера будет лишён абсолютно всего, а восьмого августа тысяча девятьсот сорок четвёртого года по приказу этого же Гитлера будет казнён – повешен в тюрьме Берлина как активный участник заговора против их бесноватого вождя.
В это время наши танкисты находились в раскалённой от жаркого летнего солнца башне КВ, который по-прежнему стоял на дороге, и гадали, какие ещё пакости и неприятности готовят для них немцы.
Внезапно на дороге, направляясь в город, показался немецкий грузовик, перевозящий захваченных в плен бойцов Красной Армии. Заметив советский танк, немецкая машина остановилась как вкопанная.
– Командир, смотри, пленных перевозят, – оживился наводчик лейтенант Ранцев, – что делать, Иван Захарович?
– Спокойно, Василий, спокойно, – был невозмутим их командир, – дайте над головой машины пару очередей из пулемётов! Только аккуратней, наших не заденьте!
В танке ожили, открыв огонь над крышей грузовика два танковых пулемёта Дегтярёва ДТ-29: тот, что был спарен с орудием и курсовой, кормовой ДТ-29 молчал. Было видно, что военнопленные разбегаются из машины, уходя в лес. Добившись своей цели, пулемёты замолчали.
Спустя некоторое время экипаж обнаружил, что немцы не оставили их в покое: было видно, как оккупанты подтаскивали по лесной местности к ним целую батарею пятидесяти миллиметровых противотанковых пушек, состоящую из четырёх орудий.
– Ну что, командир, – грустно спросил механик-водитель, – кажется, отвоевались? Сейчас выйдут на дистанцию прямого попадания и будут жечь нас! Может, пугануть их?
– Не робейте танкисты, – взбадривал свой экипаж командир, – мы ещё своё слово не сказали. По стрельбе – отставить! Подпустим их на максимально близкое расстояние, и ударим! А сейчас пусть думают, что экипаж бросил танк и наш КВ пустой.
Грозный КВ стоял посредине дороги и молчал, действительно создавая впечатление, что экипаж давно уже покинул его.
Прибыв на место, полковник Эрхард Раус действительно убедился и лично увидел, что мощный советский КВ одиноко стоял в центре дороги, и было видно, что он либо повреждён, либо брошен экипажем.
С точки зрения немецкого офицера данный танк представлял собой идеальную мишень, и надо было быть безумцем, чтобы оставаться в этом обречённом одиноком русском танке. К Раусу подбежал вызванный им лейтенант Венгенрот и, отдав ему воинское приветствие войск вермахта, застыл в ожидании.
– Господин лейтенант, – ответно отдал ему приветствие полковник, – вам ставится особо важная задача: вашей батарее незаметно приблизиться к русскому танку и уничтожить его! Выберите самых отважных солдат и исполняйте!