Тридцать шесть валентинок - Джулия Куин

— Хочу, — произнесла Сюзанна, стараясь не дрожать, — чтобы не было так зверски холодно.

— Аминь, — торжественно заключил пожилой лорд Миддлторп.

Сюзанна совсем забыла, что он стоял рядом. Она вежливо улыбнулась, однако джентльмен был увлечен каким-то алкогольным напитком, недоступным незамужним дамам, а потому оба продолжили независимое существование.

Сюзанна посмотрела на свой чай. Еще немного, и он превратится в кусок льда. Сославшись на холодную погоду, хозяйка заменила чаем традиционные напитки — лимонад и шампанское, но чай быстро остывал. А если гости прятались в углу, то слуги не спешили забирать ненужные чашки.

Сюзанна вздрогнула. Такой холодной зимы она не помнила. Никто не помнил. Можно сказать, из-за морозов семейство Баллистеров и вернулось в город так рано. Весь бомонд бросился в Лондон в январе, хотя обычно в это время все еще мирно сидели в деревне. В столицу привлекали зимние забавы: коньки, санки, снег, грядущая ярмарка на Темзе.

Сама Сюзанна считала, что нестерпимый холод, ледяной ветер и снежные сугробы вовсе не повод для светской толкотни, однако она ничего не решала в этой жизни, а потому и торчала здесь, среди заинтересованных свидетелей ее летнего позора. Возвращаться в Лондон ужасно не хотелось, однако родители не приняли отговорок и заявили, что ни Сюзанна, ни младшая сестра Летиция не могут позволить себе пропустить неожиданно начавшийся зимний светский сезон.

А она так надеялась, что можно будет ни с кем не встречаться, по крайней мере, до весны! И вот даже не успела научиться гордо, задирать голову и невозмутимо отвечать на бесконечные вопросы и сочувственные замечания: «Да, конечно, мы с мистером Манн-Формсби решили, что не подходим друг другу».

Чтобы успешно справиться с задачей, надо было обладать немалыми актерскими способностями — все прекрасно знали, что Клайв бросил ее, едва почувствовал интерес к своей персоне со стороны богатых родственников мисс Харриет Сноу. И это притом, что в деньгах Клайв вовсе не нуждался. Его старшим братом был не кто иной, как сам граф Ренминстер, известный своим огромным богатством.

Однако Клайв предпочел Харриет, а Сюзанна оказалась униженной на глазах всего светского общества. Даже сейчас, почти полгода спустя, событие все еще горячо обсуждалось, а леди Уислдаун даже упомянула о нем в своих заметках.

Сюзанна вздохнула и прислонилась к стене в надежде, что непозволительной позы никто не заметит. Леди Уислдаун винить не за что. Таинственная светская сплетница всего лишь повторяла то, о чем говорили все вокруг. Только на этой неделе Сюзанне пришлось принять четырнадцать посетителей и посетительниц, и никому из них не удалось удержаться от упоминания имен Клайва и Харриет.

Неужели эти люди считали, что ей действительно хотелось слышать о появлении пары на музыкальном вечере в доме леди Смайт-Смит? Что ее интересует, как оригинально была одета Харриет, и как во время исполнения Клайв что-то нежно шептал жене на ухо?

И все же сплетники оказались не самыми жестокими из мучителей. Почетный титул следовало присудить сочувствующим — тем, кто смотрел с откровенной жалостью. Как правило, ими оказывались дамы, у которых где-нибудь в Шропшире, Сомерсете или другом отдаленном графстве грустил овдовевший родственник, готовый жениться вновь. Милой мисс Баллистер предлагали встретиться с достойным джентльменом, но только не на этой неделе, потому что как раз сейчас отец семейства провожает в Итон шестерых из восьми своих сыновей.

Сюзанна с трудом сдержала слезы. Ей едва исполнился двадцать один год. Возраст вовсе не критический.

А мерзкая жалость не нужна.

Она больше не могла оставаться в зале и беспомощно наблюдать за Клайвом и Харриет. Родители не хотели ехать домой, но ведь можно было найти тихую комнату и уединиться хотя бы на несколько минут. Если уж суждено прятаться, то лучше делать это разумно. Стоять в углу отвратительно; несколько человек уже успели показать на нее пальцем, а потом, прикрывшись ладонью, что-то многозначительно прошептать своим спутникам.

Она никогда не была трусливой, но всегда здраво оценивала любую ситуацию. Только дурочка способна добровольно отдать себя на растерзание.

Сюзанна поставила чашку на подоконник и обратилась к лорду Миддлторпу с извинениями, хотя за сорок пять минут стояния рядом они едва перекинулись десятком слов. Прошла вдоль стены, надеясь увидеть дверь в холл. Ей уже доводилось бывать в этом доме — в то далекое время, когда благодаря ухаживаниям Клайва ее считали самой интересной и успешной молодой леди в городе, — и она запомнила, что в дальнем конце холла располагалась комната отдыха для дам.

Однако едва она подошла к заветной двери, как оказалась лицом к лицу с… проклятие, как же ее зовут? Каштановые волосы, чуть склонна к полноте… ах да! Пенелопа. Фамилию вспомнить не удалось. Они дебютировали одновременно, но существовали в параллельных мирах — так редко пересекались их пути. С тех пор как Клайв обратил на нее внимание, Сюзанна неизменно оказывалась в центре событий, а Пенелопа… трудно сказать, что делала Пенелопа.

— Не ходи туда, — предупредила она, не глядя в глаза. Так разговаривают только самые застенчивые люди.

Сюзанна удивленно остановилась.

— В комнате отдыха собралось не меньше дюжины молодых леди, — смущенно пояснила скромница.

Весомый аргумент. Меньше всего на свете Сюзанне сейчас хотелось оказаться среди щебечущих девиц, каждая из которых непременно решит, что неудачница убежала от Клайва и Харриет.

Версия, конечно, полностью соответствовала истине, но никак не могла стать предметом обсуждения.

— Спасибо, — шепотом поблагодарила она, искренне удивленная неожиданным проявлением доброты. Летом Сюзанна почти не обращала на Пенелопу внимания, но сейчас тихая, едва заметная девушка спасла ее от неминуемого смущения, а возможно, даже от позора. Мисс Баллистер порывисто сжала тонкую руку новой подруги. — Большое спасибо.

Внезапно ей стало стыдно, что раньше, в дни успеха, она не замечала тихонь вроде Пенелопы. Теперь-то стало ясно, каково стоять возле стены. Грустно, скучно и одиноко.

Однако прежде чем Сюзанна успела что-нибудь сказать, Пенелопа быстро попрощалась и убежала.

Пришлось вернуться в зал. Стоять не хотелось, а потому Сюзанна решила пройтись. Определенной цели не существовало, но она все равно шла, потому что движение естественнее, чем неподвижность.

Человек всегда должен выглядеть так, словно точно знает, что делает, — даже в том случае, если не имеет об этом ни малейшего понятия. Один из немногих полезных уроков Клайва.