Божий одуванчик - Михаил Серегин

А вот Свиридова-старшего, как уже вполне сложившегося и достаточно образованного человека, он не собирается никуда устраивать, а предлагает ему работать в его детективном агентстве «Донар» или в частном охранном предприятии «Шериф».

Владимир тогда рассмеялся и сказал:

— А вы знаете, дядя Толя, кому вы предлагаете у себя работать?

Немного помолчав, Осоргин ответил сдержанно и сурово:

— Я привык делать предложения только людям, в которых уверен и чью биографию хорошо знаю.

— То есть вы знаете, чем я занимался раньше?

— Разумеется. О том, что Владимир Антонович Свиридов — бывший офицер спецназа ГРУ и работал в спецотделе «Капелла», номинально приписанном к ведомству внешней разведки, не знает только ленивый. Недавно я прочитал на соответствующем сайте Интернета последние новости о тебе и твоем друге Фокине. Западные таблоиды довольно охотно о тебе пишут. В последнее время ты прославился.

— Вы хотели сказать — в последний год, — проговорил Свиридов. — Потому что если бы я до сих пор сидел в Саратове, не было бы необходимости мотаться по заграницам и поставлять скандальный материал для борзописцев из западной «желтой» прессы.

…Этот разговор — кстати, не непосредственно, с глазу на глаз, а по телефону — состоялся примерно месяц назад, и вот теперь Свиридов-старший, вернувшись в Россию, предлагал своему прогоревшему в Москве младшему брату переехать в малую столицу.

— А на че я поеду? — спросил Илья. — А?

— А что, у тебя шаром покати?

— Ага. Я же говорю: питаюсь одной сивухой, — нетвердо выговорил Илья и совсем уж некстати икнул.

— А где ты сейчас находишься? На вокзале?

В Краснопресненской главной пересыльной тюрьме? В государственной богадельне для великомучеников? — прозвучал саркастический голос брата.

— Да не… какая… богадельня? На хате.

— А я тебе о чем говорю? Совсем, что ли, все мозги залудил своим душеспасительным сивушным антидепрессантом? Продай квартиру и приезжай.

Илья промычал что-то нечленораздельное, а потом воскликнул:

— А ведь это м-мысль! В-в-в… а ведь и продам!

— Продавай, бери все деньги, ничего на них не покупай, тем более тачку, и дуй самолетом сюда. Продать квартиру — это не так уж и долго.

— Легко тебе говорить… — раздраженно пробормотал Илья.

Однако, несмотря на все злоупотребления алкоголем, через неделю Илья в самом деле оказался в Питере.

В аэропорту его встречали Анатолий Григорьевич, Владимир и другие официальные лица, как говорили в советское время, давая сводки о перемещениях членов партии и правительства по территории земного шара и в частности страны, «где так вольно дышит человек».

В роли «и других официальных лиц» подвизался Афанасий Фокин. Его огромная фигура прекрасно просматривалась в толпе встречающих.

Рядом с Фокиным стоял Владимир Свиридов. На его загорелом аскетическом лице блуждала сдержанная снисходительная улыбка.

Возле Свиридова, едва доставая ему до плеч, стоял плотный подтянутый мужчина лет пятидесяти.

Илье никогда еще не приходилось видеть брата своей покойной матери, но он сразу понял, что это и есть Анатолий Григорьевич.

— А-а, вон он, Илюха-то! — гаркнул Фокин на весь аэродром. Стоящий рядом старичок от неожиданности выронил палочку и едва не упал: хорошо еще, что его успела подхватить свирепого вида старуха с бульдожьими челюстями и яростно зыркающими во все стороны глазами.

Илюха легкой походкой сбежал с трапа и обнялся с братом, которого давно не видел, дружески хлопнул по здоровенному плечу Фокина, а потом повернулся к дяде.

Анатолий Григорьевич погладил тяжелый квадратный подбородок, поросший седоватой двухдневной щетиной, и буквально впился взглядом в племянника.

На его лице калмыцкого типа перекатывалось озабоченное, несколько тревожное любопытство. Пристальный взгляд небольших, широко расставленных серых глаз буравил лицо Илюхи.

Впрочем, это продолжалось лишь несколько секунд. Анатолий Григорьевич протянул Свиридову-младшему руку и сказал:

— Ну, здравствуй, племянник.

— За встречу надо выпить, — немедленно влез Фокин. — Сто лет не виделись.

— Сто не сто, а двадцать четыре года я Анатолия Григорьевича не видел, — сказал Илья.

Он был с похмелья, а это всегда сопровождалось у него неумеренным выкидыванием саркастических стрел.

Осоргин поморщился.

— А почему ученую степень не присовокупил? — произнес он. — Я ведь кандидат юридических наук. Так и титулуй по полной программе.

— Молчу, молчу, — отозвался Илья. — Гитлер капут, дядя Толя. Ваша взяла.

— Вот так, — удовлетворенно, хотя и довольно сдержанно, констатировал тот.

— Ну что, — вновь не выдержал Фокин, — а вот теперь самое время пойти в ресторанчик и спрыснуть встречу.

— Не гони, — сказал Илья, который накануне дико напился, прощаясь с Москвой. — Успеем.

— Ты мне напоминаешь машиниста из одного анекдота, — произнес Афанасий, лукаво глядя на похмельное лицо Ильи.

— Какого еще машиниста?

— Есть такой анекдот… — проговорил Фокин. — Скорый поезд на полной скорости слетает с рельсов, проскакивает через лесополосу, мчится по кукурузе, затем как ни в чем не бывало возвращается на рельсы и едет дальше.

Совершенно охреневшие пассажиры отправляют делегацию к машинисту. Тот объясняет:

«Едем мы, значит, а на рельсах сидит жид и гадит! Представляете?» — «Так че ж тут… давить надо было!» — «Вот-вот… только в кукурузе и догнали».

Владимир, захохотав, плюхнулся на заднее сиденье «мерса» Осоргина, а Илья, не удержавшись от кривой улыбки, спросил:

— А я тут при чем?

— А при том, что строишь из себя трезвенника, язвенника и девственника, а как раскочегаришься, так только в кукурузе и догонишь…

Анатолий Григорьевич редко раздавал обещания, но уж давши — держал.

Илья в самом деле довольно легко поступил в Финансово-экономическую академию, хотя и не выказывал особого желания там учиться, равно как и учиться вообще. Впрочем, жизнь в последнее время изрядно пообломала его, и он понимал, что, если бы не добрый дядюшка — неизвестно еще, что бы с ним, горе-бизнесменом, стало бы.

Вероятнее всего, сидел бы в своей московской квартире и пропивал ее содержимое.

Зато теперь он представлял собой тип вполне добропорядочного российского гражданина — обучался в престижном вузе и даже иногда ходил на занятия.

Нет надобности говорить, что общительный и коммуникабельнейший Илья быстро перезнакомился со множеством новых людей и нашел себе компанию — правда, не с первого, а с четвертого курса, ближе по возрасту. Двое из этой компании даже были его одногодками.

Свиридов-старший устроился в охранное агентство, совладельцем которого являлся его дядя. Правда, пришлось выдержать довольно приличное по меркам среднеподготовленного человека испытание, но Владимир легко выдержал его.

Фокин же на полном серьезе вознамерился стать частным детективом и потому поступил на работу в детективное бюро Осоргина «Донар».

Сколько ни убеждал его Владимир, что едва ли получится что-либо путное из подобных изысков Афанасия, Фокин твердо убедил себя, что ему светят лавры если не Шерлока Холмса, то хотя бы мисс Марпл.

Первым же заказом новоявленного «детектива» стала слежка за одним довольно крупным бизнесменом, которого жена подозревала в супружеской неверности. Фокин понаставил в его квартире, двух личных авто и офисе скрытых камер, транслировавших изображение прямо на домашний компьютер подозрительной супруги.

Сначала все было чисто. Но потом…

Как цинично говаривал Володя Свиридов — от случая до; случки один шаг.

Нет, Фокин вовсе не подловил предпринимателя на супружеской неверности: тому было не до девиц — работа съедала все силы. Да и какие там еще девицы, если уж на то пошло, если супруга по своим внешним данным дала бы сто очков вперед многим голливудским дивам, тем более что последние были явно многократного пользования, а этой было только двадцать три года.

Вероятно, ей просто не было понятно, как мужчина в расцвете сил может заниматься сексом с женой два или три раза в месяц, да и то урывками, по несколько минут. Наивная дама оттого и решила, что если муж ее не жалует, значит, у него есть кто-то на стороне.

А ларчик-то открывался просто: бедного мужика до того доконала работа, что на секс ни времени, ни желания не оставалось.

Но это, как говорится, его личная половая трагедия. А женщине всегда требуется интенсивное мужское общение. И это общение дамочка — кстати, любительница крупных и атлетичных мужчин — нашла в лице новоявленного детектива Фокина, который так рьяно взялся за дело слежки.

Вот Афанасий и погорел на собственных технических ухищрениях.