Старинные Чешские Сказания - Алоис Ирасек

В другой партии, революционно-демократической, объединились закрепощенные крестьяне, ремесленники, городская беднота. Их вождем был Ян Жижка.

Партию Жижки стали называть «таборитами», потому что они обосновались в городе Таборе.

Героические гуситские войны сыграли большую роль в деле национального подъема чешского народа, в деле развития самостоятельной чешской культуры. Однако чешскому крестьянству не удалось сбросить бремя крепостной зависимости. Крепостной гнет стал еще тяжелее. Яркое представление о нем дает сказание «Далибор из Козоед» – сказание о дворянине, пытавшемся защищать бесправных чешских крестьян.

В сказании «Кутногорские рудокопы» дано описание тяжелого положения рабочих в Чехии. Здесь говорится о восстании в конце XV века рудокопов в городе Кутна-Гора и о жестокой расправе, учиненной над восставшими. Сведения об этих событиях, почерпнутые Ирасеком из исторических материалов, необычайно ценны для истории рабочего движения, так как они являются одними из первых свидетельств выступления рабочих в Европе.

Чешские короли из династии Габсбургов уже в XVI веке часто нарушали политические права чешских дворян и вели беспощадную борьбу против «чешских братьев» (так называлась тогда передовая часть гуситов, к которой принадлежали главным образом чешские крепостные крестьяне). В 1618 году чешские дворяне подняли восстание против короля Фердинанда Габсбурга. Но их не поддержали широкие народные массы. В 1620 году у Белой Горы, около Праги, чешское войско было разбито. После Белогорской битвы Габсбурги повели решительную борьбу с остатками гуситского движения.

Наступает период «тьмы» – время жестокой реакции. Габсбурги стремились вытравить чешскую национальную культуру, чешский язык и полностью онемечить чешский народ. Многие из лучших представителей чешского народа были принуждены покинуть родную землю и скитаться на чужбине. Покинул Чехию великий ученый Ян Амос Коменский, многие другие видные чешские и словацкие ученые и даже целые поселения «чешских братьев».

Трогательная картина расставания лучших людей Чехии, ее подлинных патриотов, с родиной показана в сказании «Лужайка роз».

К периоду «тьмы» относится и сказание «О Яне Козине», в котором отображена борьба «ходов» (жителей западного пограничного края Чехии) с помещиком, окончившаяся поражением крестьян и жестокой казнью их вожаков. Восстание ходов (1693) и подвиги их вождей остались навсегда в памяти чешского народа. Козина стал национальным героем Чехии.

Еще более тяжелым, чем в Чехии, было положение крестьян в XVII-XVIII веках в Словакии. Борьбе словацких крестьян в XVIII веке против своих угнетателей, венгерских помещиков, Ирасек посвящает сказание «О Яношике». Яношик- историческое лицо, о нем сохранились исторические документы. Сказания, легенды и песни о Яношике широко распространены не только среди словаков, но и среди украинских и польских крестьян. Все они с сочувствием изображают его как народного мстителя, все они говорят о благородстве Яношика, о его бескорыстии, о том, что «он брал у богатых и давал бедным». Слава о Яношике живет в словацком народе до наших дней.

С незапамятных времен многие чешские сказания носят характер пророчеств о судьбах родной земли. Они повествуют о том, как легендарная мудрая правительница Либуша и другие чешские прорицатели предсказывали своему народу грозные годы испытаний. Однако все пророчества исполнены веры в то, что после тяжких испытаний наступят счастливые времена, годы благополучия и свободной жизни.

В год написания Ирасеком «Старинных чешских сказаний» (1894) Чехия не была самостоятельным государством. Она находилась под властью Австро-Венгерской монархии. Чешский народ стремился в то время сбросить с себя гнет немецкой власти, мечтал о свободе, обращаясь к своему великому прошлому. Большое историческое значение сказаний Ирасека заключается в том, что в них нашли отражение чаяния чешского народа конца XIX века.

«Старинные чешские сказания», созданные Ирасеком на основе подлинных народных сказаний, сохранили основные черты народных устно-поэтических произведений. В них отображена ограниченность взглядов чешского крестьянства в эпоху феодализма и капитализма, его политическая незрелость. Но в сказаниях вместе с тем нашли отображение положительные стороны лучших произведений народного творчества: высокое идейное содержание, органически связанное с художественной формой. Общая оценка исторических событий в сказаниях во многом отражает взгляды чешского народа на свою историю. К сказаниям Ирасека отчасти приложимы слова М. Горького о фольклорных произведениях: что «подлинную историю трудового народа нельзя знать, не зная устного народного творчества», и что «от глубокой древности фольклор неотступно и своеобразно сопутствует истории» (Доклад на Первом Всесоюзном съезде советских писателей).

Сказания Ирасека, как и народные исторические рассказы и легенды, проникнуты глубоким чувством патриотизма. В сказании «О старой Праге» Карл IV, выражая чувства всего чешского народа, говорит: «Прекрасна моя страна! В любви к ней нахожу я великое счастье. Люблю я ее, как чудесный неповторимый сад, лучший из всех садов мира…»

«Старинным чешским сказаниям», как и подлинным народным произведениям, свойственен оптимизм, вера в конечную победу добра над злом.

Как гимн звучит конец пророчества Либуши: «Очищенный страданиями, укрепленный трудом и любовью, воспрянет он (чешский народ. – П. Б.), исполненный сил, совершатся все его чаяния, и достигнет он опять славы».

Характерной чертой подлинно народных произведений является уверенность в победе мира. Твердой верой в конечное торжество мира оканчивается сказание «Бланицкие рыцари»: «И наступит святой мир, и легко вздохнет земля Чешская».

«Старинные чешские сказания» говорят нам об исконных стремлениях чехов к мирной жизни.

«Поэтому будем впредь заботиться о том, – сказал президент Чехословацкой республики К. Готвальд, – чтобы наш народ черпал из богатого и прекрасного источника ирасековского творчества мужество и боевой дух для своей работы на строительстве социализма в нашей стране и для участия во всемирной борьбе за сохранение мира, которую наша гуситская страна ведет плечом к плечу со всеми прогрессивными силами мира, под водительством великого Советского Союза!»

Народно-демократическая Чехословакия, верная традициям своего народа, стоит в первых рядах борцов за мир во всем мире.

П. Богатырев

О ВОЕВОДЕ ЧЕХЕ

За Татрами, в Привислинской долине, лежала с незапамятных времен Хорватская земля, часть великой земли Славянской. В той Хорватской земле обитали многочисленные племена, родственные по языку, нравам и обычаям.

И случилось так: пошла между этими племенами вражда и кровавая распря за межи и угодья. Восстал род на род, свои воевали против своих и истребляли друг друга.

В ту пору два брата из могучего рода, воеводы Чех и Лех, сговорились покинуть родную землю, оскверненную междоусобиями, и сказали один другому: «Поищем новых мест, где бы наш род мог мирно жить и трудиться».

Еще от предков своих научены они были любовно возделывать землю, засевать ее различными злаками, разводить табуны коней, стада коров и овец.

Как решили, так и сделали. Созвали свое племя, принесли жертвы богам, взяли с собой изображения дедов[2] и, простившись с землей отцов своих, направились па запад солнца, в неведомые края.

И шел род за родом, и в каждом многочисленны были семьи, и были все меж собой друзья и родные. Впереди шли дозорные и вооруженные мужи, за ними – седобородый, но статный и сильный воевода Чех и брат его Лех, окруженные старейшинами и родоначальниками, все на конях. Дальше тянулись старики, женщины и дети – кто на телегах, кто верхами, брели стада скота, позади всех снова шли вооруженные мужи.

Сначала переселенцы шли землями, где жили родственные племена. Когда же миновали границу земли Хорватской и переправились вброд через реку Одру[3] вступили они в неведомые горные края. И там и дальше, в долинах реки Лабы[4], им еще попадались селения, жители которых говорили на их языке. Но когда перешли они эту реку, то вступили в пустынную страну, где селенья встречались лишь изредка и далеко отстояли друг от друга. Жители здесь говорили на непонятном языке и одеты были в звериные шкуры; немногочисленные, но смелые и воинственные, встречали они пришельцев с оружием в руках. Чех и Лех со своими людьми уничтожили их, разорили их бедные шалаши и землянки и пошли лесами все дальше и дальше.

Труден был путь непроходимыми чащами, трудны переправы через болотистые луга и топи, заросшие тростником и осокой, мхом и кустарником. Вечерами путники разжигали костры и жгли их до утра, чтобы свет, озаряющий лесную тьму, отпугивал коварных, лютых зверей.