Мольбы богомолов - Юбер Монтейе

Религиозные взгляды: наш клиент может быть охарактеризован как либеральный протестант. Конфессиональный выбор не сказывается на его повседневной жизни, но дает ему чувство принадлежности к моральной элите и вполне соответствует его характеру. Членом приходского совета он не является и дискуссий на религиозные темы избегает.

Политические взгляды: придерживается умеренно республиканских воззрений со слегка антиклерикальным оттенком. Во время выборов не голосует. В демонстрациях и уличных шествиях участия никогда не принимал. О политической карьере не помышляет.

Разное: г-н Канова не замечен в каких-либо особых пороках; ведет спокойную и упорядоченную жизнь; некурящий. Хорошо разбирается в винах. Равнодушен к путешествиям и спорту, к автомобилям относится с предубеждением. Не увлекается ни плаванием, ни охотой, ни верховой ездой. Испытывает стойкое отвращение к азартным играм.

Наружность заурядная, не красив и не безобразен. Выбор спутницы жизни, сделанный нашим клиентом, также определялся отнюдь не внезапно вспыхнувшей страстью, а доводами рассудка. Вообще, он не производит впечатления человека, склонного к увлечениям или могущего стать предметом таковых.

Г-н Канова принадлежит к натурам тонко чувствующим, но вместе с тем весьма уравновешенным. Он далек от проблем повседневной жизни и по-настоящему интересуется только своей работой.

Каких-либо неврастенических симптомов в психике и поведении клиента я не заметил. В личной беседе, особенно с людьми ему знакомыми, профессор держится дружелюбно и непринужденно, проявляет гибкость ума, спокойный оптимизм и изредка - сдержанный юмор. Впрочем, его суждения об окружающих менее основательны, чем о самом себе; он может ошибаться в других, но не склонен к самообману. К собственной речи прислушивается с явным удовольствием...

Б. Сведения о лице, в чью пользу заключается договор (мадам Канова).

Родилась одновременно с XX веком в Каоре. В характере ничего выдающегося. Есть старшая сестра (замужем) и младший брат (служит в школе учителем). Безупречное прошлое. Внешность довольно миловидная, хотя красавицей не назовешь. Из дома выходит редко, посвящает все свое время ведению домашнего хозяйства. Принадлежит к реформистской церкви, регулярно посещает богослужения. Поет в церковном хоре.

Обожает своего супруга, но сколько-нибудь серьезного влияния на него не имеет. В денежной стороне жизни заинтересована больше, чем он, и, как можно предположить, попытается оспорить некоторые статьи планируемого страхового договора.

Могу прибавить, что г-н Канова, зная об особых мерах предосторожности, соблюдаемых в данном случае нашей компанией, старается всячески облегчить мою задачу. Он даже изъявил готовность подвергнуться психиатрической экспертизе - весьма показательное предложение, которое я тем не менее отклонил (не столько из деликатности, сколько из-за скептического отношения к достоверности результатов, получаемых при такого рода обследовании). Он с полной откровенностью отвечает на все мои вопросы и, кажется, находит их довольно забавными. Я бы сказал, что его безразличие к своим имущественным делам граничит с легкомыслием. С г-жой Кановой я почти не общался и о ее мнении могу лишь догадываться.

Я понимаю, г-н директор, что Вы наверняка сочтете излишними многие детали, приведенные в настоящем докладе. Однако, учитывая необычно большие размеры страховой суммы, я предпочел заручиться столь же большим объемом сведений о клиенте: о том, какие из них являются наиболее существенными, предоставляю судить Вам.

Позволю себе заметить, что, на мой взгляд, дело весьма выгодное и нам не следует откладывать заключение обоих договоров. Возникновение в будущем обстоятельств, нежелательных для компании, крайне маловероятно. Г-н Канова не из тех людей, которые способны на самоубийство, и столь же трудно предположить, что он станет жертвой умышленного убийства. Что касается г-жи Кановы, то я никак не могу представить ее в роли убийцы своего мужа и тем более - убийцы достаточно хитрой, чтобы избежать разоблачения (а интересы компании пострадают только в этом последнем случае). Еще добавлю, что наш клиент охотно согласился на включение в текст договора дополнительных статей, благодаря которым риск для фирмы-страхователя сводится к минимуму. Согласно им страховка не выплачивается, если: 1) клиент кончает жизнь самоубийством в первые десять лет после подписания договора; 2) клиент становится жертвой убийства, совершенного лицом, находящимся с ним в родственных отношениях; 3) клиент умирает от одного из перечисленных в прилагаемом списке эпидемических заболеваний.

Ни в коей мере не желая преувеличивать свои заслуги, все же смею надеяться, что сумел вполне удовлетворительно выполнить данное мне поручение. Желаю Вам, г-н директор, всего наилучшего и, в ожидании Вашего решения, остаюсь здесь, в Монпелье...

Лозанна, 21 февраля 1924 г.

Управляющий лозаннским филиалом страховой компании "Ла-Сальватрис" страховому инспектору Пьеру Руссо, Монпелье.

По поводу договора с г-ном Кановой.

Уважаемый г-н Руссо,

настоящим подтверждаю получение Вашего доклада от 11-го числа сего месяца. Вам действительно удалось собрать много дополнительных сведений, но вместе с тем в досье имеются досадные пробелы; прежде всего это касается г-жи Кановы и ее семейства. Такие обороты, как "родилась одновременно с веком" и "ничего выдающегося", делают честь Вашему литературному стилю, но я предпочел бы более точную информацию об этой молодой даме, ее характере, родне и круге знакомств. Как вам известно, главный источник опасности при страховании жизни - если не говорить о заболеваниях с летальным исходом заключен в лицах, в чью пользу составляется договор, т. е. в людях, наиболее близких нашему клиенту. Самый "безобидный" человек может - разумеется, по чистой случайности - оставить зимой незакрытое окно в комнате, где его застрахованный родственник лежит с воспалением легких. Однако последствия подобной забывчивости окажутся уже не столь безобидными.

Мне хотелось бы иметь более ясное представление о состоянии здоровья г-жи Кановы - ведь в случае ее преждевременной смерти наш клиент, возможно, пожелает вступить во второй брак. И не исключено, что выбор профессора падет на особу, которая не столь регулярно посещает богослужения, как нынешняя его жена.

Но в целом я нахожу ситуацию приемлемой и уполномочиваю Вас на оформление обоих договоров. Вам же, г-н Руссо, я советую постучать по чему-нибудь деревянному и молиться, чтобы г-же Канове не вздумалось - теперь или в будущем - украсить рогами голову нашего уважаемого и столь дорогостоящего клиента.

С наилучшими пожеланиями и т. д.

Монпелье, 25 февраля 1924 г.

Месье Пьер Руссо - мадам Руссо, Лозанна.

Сокровище мое,

слава Богу, завтра вечером я снова буду рядом с тобой! Старик по обыкновению немного поворчал, но в конце концов предоставил мне свободу действий. Он отчаянно недоверчив и всегда опасается какого-нибудь подвоха. Но теперь бумажная волокита завершилась! Наш клиент, как и положено профессору, - человек не от мира сего; этрусская мазня восхищает его куда больше, чем перспектива получить два миллиона швейцарских франков. Занятный тип! У него нет врожденного почтения к деньгам, как у нас, швейцарцев. Со мной он был чрезвычайно любезен, даже поселил в лучшей комнате на своей вилле. Особо важный договор требует особо нежного обращения со страховым агентом! Еда здесь великолепная, но в разлуке с тобой все кажется пресным и безвкусным.

До скорого! Целую, твой...

2

ПЕРЕПИСКА

Париж, 15 октября 1947 г.

Поль Канова, профессор Сорбоннского университета - директору страхового общества "Ла-Фамилиаль", Париж.

Глубокоуважаемый господин директор,

я хотел бы воспользоваться услугами Вашего общества и застраховать свою жизнь на сумму в двадцать миллионов франков сроком на двенадцать лет.

Договор я предполагаю заключить в пользу моего несовершеннолетнего (1939 г. рождения) сына от первого брака. Если же мой сын умрет до истечения этого срока, все права должны перейти к моей второй жене, с которой я обвенчался в июле текущего года. Ей же надлежит принять опекунство над ребенком в случае моей смерти.

Должен прибавить, что мадам Канова уже обеспечена на значительно большую сумму в соответствии с другим договором, заключенным мною в 1924 г. с лозаннским отделением компании "Ла-Сальватрис" в пользу моей первой жены, скончавшейся в прошлом году.

Но в нынешней политической обстановке, при затрудненности любых операций с зарубежными вкладами, мне кажется более разумным оставаться в пределах национальной юрисдикции. Тогда, если со мной что-нибудь случится, мой сын незамедлительно получит причитающуюся ему сумму во французской валюте. Этим шагом я хочу надежно защитить моего ребенка от любых денежных затруднений и обеспечить ему возможность спокойно и без помех завершить образование, которое ввиду слабого здоровья дается ему не очень легко.