Выброшенный в другой мир 2 (СИ) - Геннадий Ищенко

Легионы, растянувшись цепью, встали на пути движения врага, связав его боем, в то время как восемь тысяч всадников скрытно вышли в степь. Пока кочевники обстреливали укрывшихся за щитами легионеров, кавалерия Лация ударила по ним с тыла. В обычной ситуации такой маневр был бы самоубийственным. Любой из степных воинов очень точно и быстро стрелял из лука, причем на большую дистанцию, чем имперские лучники. Всадники были хорошо укрыты доспехами, но на их лошадях раньше не было никакой защиты. Поначалу кочевники не очень обеспокоились появлением в своем тылу кавалерии неприятеля. Многие начали обстреливать мчащихся всадников, но, к их удивлению, упали единицы. Страшный удар набравшей скорость тяжелой кавалерии опрокинул передние ряды кочевников. Легкая пика или сабля не защитят от тяжелого копья. Лишившись копий, кавалеристы взялись за мечи и погнали впавших в панику степных воинов на копья легионеров. Не понеся больших потерь, имперские легионы и кавалерия вырезали двадцать пять тысяч своих врагов. В этой битве получил ранение в руку легат Ролон Марцел, что позволило отправить его на лечение в Алатан, а заодно передать императору письмо Лация о будущей военной компании. Сам он не мог в то время оставить Мирию. Только тогда, когда посланная в степь разведка не обнаружила на пять дней пути ничего, кроме спешно брошенных кочевий, и все войска были разведены по крепостям, а ему пришло повеление императора срочно прибыть в столицу, консул смог направиться в Сорму.

До Алатана пришлось добираться семь дней. Ехали не спеша, два раза в день устраивая привалы в удобных местах. В пути часто удавалось подстрелить несколько куропаток, которые вносили приятное разнообразие в походный рацион Лация. Можно было с большим комфортом ехать по северному имперскому тракту, ночуя в придорожных гостевых дворах и в городах, но для этого нужно было сделать крюк длиной почти в сотню миль[6] по холмистому бездорожью Ларнии[7].

Было еще одно преимущество такого путешествия: оно избавляло Лация от множества официальных визитов, которые пришлось бы делать в силу его положения. К тому же у него, как и у большинства его спутников, все здесь вызывало приятные воспоминания об учебных походах, в которые они ходили с друзьями в старших классах гимнасия, или об охотничьих выездах, часто устраиваемых в семьях патрициев и просто состоятельных граждан Сормы.

Верхушки башен столицы стали видны к вечеру шестого дня пути. Переночевав, они поспешили закончить путь.

Алатан сильно отличался от всех известных Лацию городов. Это был город повелителей большой и богатой страны, построенный ими для себя. В нем не было, как в других городах, кварталов ремесленников или бедняков. Даже купцы империи допускались в него с большим разбором, а иностранцам, кроме посла союза королевств и его свиты, доступ в город был закрыт. Столица не имела крепостной стены, что дало возможность строить с размахом, не сковывая фантазию заказчиков узостью городской черты. Город построили в среднем течении Ольши — одной из самых больших рек провинции, что позволило не только решить вопрос с питьевой водой и орошением, но и сплавлять с ее верховий камень для строительства. Жаль, что в горах почти не было леса, и его для плотов, да и для построек, доставляли тоже по воде, но уже с дельты. Во времена строительства не было никаких проблем с рабами, и много их удобрило берега Ольши, надорвавшись при проводке огромных плотов, много было закопано в рощах, окружающих Великий Город. Зато и результат получился впечатляющим. Весь Алатан представлял собой свободно построенные поместья–дворцы наиболее богатых патрициев, окруженные парками и садами. Они, в свою очередь, окружали дворец императора, башни которого не меньше чем на два десятка локтей[8] возвышались над остальными постройками.

Единого плана строительства не было, но строили так, чтобы между границами соседних парков и строений оставалось не меньше пятидесяти локтей. Позже была создана система дорог, мощенных тесаным камнем, позволявшая легко попасть в любую часть города. За дворцами знати располагались особняки патрициев «победнее». Отдельно стояли казармы третьего легиона, который больше двух сотен лет бессменно охранял столицу. Гостевой квартал и дома купцов находились в районе порта и отделялись от остального города трехметровой стеной с воротами на всех трех дорогах, ведущих из порта в город. Ниже по течению был еще один порт, где и выгружалась основная масса грузов, которые после досмотра развозились по назначению в отдаленные от побережья районы империи. Именно там селились иноземные купцы и просто путешественники, которых всегда неохотно впускали в империю, требуя за въезд высокую плату. Был в городе еще один квартал, который использовался всеми его жителями, начиная с простого легионера и заканчивая сенаторами. Квартал был довольно обширным и состоял из самых разных заведений. Называли его веселым, но кроме веселых домов в нем были цирки, где выступали артисты, и устраивались бои гладиаторов, и дома, в которых под приятную слуху музыку можно было вкусить блюда самых разных стран. Кроме того, в этом квартале можно было отыскать опытных врачей и несколько храмов наиболее почитаемых в империи богов. Здесь же любители книг могли на время взять книги и свитки из библиотеки, которая хоть и принадлежала императору, но располагалась вдали от его дворца.

Отец Лация Март Савр был сенатором и обладателем приличного по меркам империи состояния, но никогда особенно не кичился богатством и сына воспитывал в строгости. Семья Савров жила в престижном районе недалеко от центра столицы в большом особняке, окруженном со всех сторон обширным парком.

Молодой Март Савр выгодно женился на одной из дочерей потомка сенаторов–основателей Аргела Ортена, что и помогло ему пробиться в Сенат, в котором заседали исключительно потомки членов первого Сената и их родственники. Брак оказался не только выгодным, но и счастливым. Кроме самого Лация, плодами любви его родителей была его младшие сестра Лидия и брат Рабус. Лидия достигла возраста невесты, и скоро пятнадцатилетнюю девушку должны были увезти в дом ее будущего мужа[9], а брату было четырнадцать лет, и в следующим году он уже должен был окончить Гимнасий[10].

На окраине Алатана Лация Савра и его воинов остановил патруль третьего легиона.

— Приветствую консула и будущего трибуна! — вскинул в приветствии руку центурион[11]. — Что это вас понесло через степь? Вас уже два дня ждут у ворот[12] северного тракта. А ваш отец предупредил легата, чтобы вас сразу направили домой. Остальные должны отметиться в легионе у квестора[13], он же выдаст вам причитающиеся деньги. Если хотите, можете занять места в казармах.