Княгиня - Людмила Ржевская

Княгиня благодарила бога, что успела спасти своих детей. Трех сыновей и двух дочерей, непомерно любимых и дорогих ее «кровиночек», которые для нее были дороже всего на свете.

Замуж Александру выдали рано. Ей едва стукнуло 18 лет, когда в их дом приехал князь Ржевский со своим сыном Гавриилом, который только что подал в отставку и намерен был осесть в родном поместье. Увидев за ужином Александру, он влюбился в нее с первого взгляда. С того момента не было дня, чтобы Гавриил не навещал дом Милославских. А через месяц он попросил руку Александры. Гавриил был старше жены на 12 лет. Но Александра разницы в возрасте не чувствовала. В доме хозяйкой была она, и сразу же поставила всех на свои места. Муж не чаял в ней души и потому ни в чем не перечил. Княгиня любила мужа и была к нему очень привязана. А с рождением детей, характер ее становился тверже, увереннее и Гавриил по достоинству оценил жену.

С ее приходом в поместье Ржевских дом для него стал главным. И большую часть времени он проводил с женой и детьми. И только изредка по необходимости навещал Москву. Александра женщина была твердого, но доброго характера. Слуг без причины не наказывала, детей не баловала. Гувернеров и гувернанток для детей предпочитала только русских. Обучать детей французскому языку отказалась вообще, о чем позже очень жалела. Но водилась за Александрой одна странность. Очень она была привязана к местной колдунье Глафире, с которой познакомилась еще в детстве. Странное впечатление произвела на девочку Глафира. Сашенька в свои 12 лет любила бродить по лесу далеко от дома. Однажды в лесу девочка увидела женщину, сидевшую на поваленном дереве и перебиравшую в руках травы. При этом женщина над каждой травкой шептала непонятные слова. Сашенька решила подслушать, что же бормочет эта незнакомая женщина и тихонько стала пробираться кустами к ней. Не поворачивая головы в сторону девочки, Глафира произнесла: «Ты чего прячешься, я ведь тебя чувствую, не бойся, подойти ко мне, свою судьбу узнаешь.» Сашенька хотела убежать, но ее ноги сами понесли к Глафире, остановившись от женщины в полушаге, Сашенька замерла от удивления и какого-то тайного восторга. Сердечко ее колотилось сильно и больно, будто хотело выпрыгнуть из груди. Но странная женщина прикоснулась к ней рукой, погладила ее по голове и сказала: «Не бойся меня, я твой друг». И Сашеньке сделалось легко и весело, сердечко перестало биться так сильно и она села на бревно рядом с женщиной. И уже нисколечко не боясь ее, проговорила: «Ну, теперь гадай, ты ведь обещала.» «Да зачем гадать-то, я и так все вижу. До середины жизни ты будешь, девица, как сыр в масле кататься, все у тебя будет хорошо, и муж любимый, и дети, и дом полная чаша, а вот потом, один только день перевернет всю твою судьбу. Все потеряешь, кроме детей, полную чашу страданий выпьешь, характером и волей укрепишься. И даст бог, сама всех детей своих на ноги поставишь. Вот и все. Про королей рассказывать тебе не буду. Зачем врать. На всю жизнь у тебя будет только один мужчина, твой муж.» Сашенька с минуту молчала, потом спросила: «А завтра ты сюда придешь?»

– Конечно, приду. Тут трава целебная растет, а мне она нужна для хворых людей.

– А можно я тоже приду, – попросила девочка.

– Конечно можно, вдвоем – то веселее траву собирать, да и поговорить будет с кем.

– А как зовут тебя, – спросила Саша.

– Глафирой в местечке кличут.

Все лето с того дня прибегала девочка к заветному дереву. И всегда встречала там Глафиру. В то лето Глафира ее научила разбираться в травах, какая травка зачем нужна, какая что лечит, а какая калечит. Какие дозы лечебные, а какие смертельные. С того времени лучшей подругой Сашеньки стала Глафира. Позднее, когда Александра уже была замужем, она для Глафиры купила небольшой домик в городе и та переехала из деревни во Ржев. И всегда по первому зову Александры, Глафира являлась к ней. Только Глафире княгиня доверяла и себя лечить, и своих детей, и мужа Прислугу лечила сама княгиня.

Благодаря травам Глафиры дом княгини миновали многие болезни, которые ходили по городу. Особенно свирепствовал тиф в начале 1901 года, но из семьи Ржевских не заболел никто. Травы спасали от многих болезней эту семью. Александра сама научилась собирать их, сушить и делать из трав настои. Слуги за спиной княгини шептались: «С ведьмой связалась, сама скоро ведьмой станет». Но никто ни в чем никогда Александре не перечил, все пили, что она давала, это и спасало их от заразных болезней. Сама Александра старалась в городе скрывать свои лекарские познания. И то, что в доме у Ржевских никто никогда не болел, все ладилось, слуги не разбегались, мужики во время подати платили, в городе это приписывали чарам Глафиры, мол, заговорила колдунья весь род Ржевских, потому их и напасти всякие минуют. Не миновала лишь беда Российская, когда в 1905 году 9 января Царь Николай расстрелял мирный крестный ход и пошли по всей Руси Великой бунты, до многих городов добрались беспорядки, не обошли и родной город княгини – Ржев.

Три месяца прожила Княгиня с детьми и слугами у родственников в Польше. А весной сняла она семье домик небольшой в Варшаве и переехала туда. За доброту и ласковый прием расплатилась она с хозяйкой дома сполна, подарив свое фамильное ожерелье из золота и рубинов.

В Варшаве Александра кучера Михаила пристроила на работу, горничную оставила у себя, а няньке разрешила подыскать себе другое место и дала самые хорошие рекомендации. Так княгиня осталась всего с одной горничной и пятью детьми. Старшему Петру исполнилось тогда 15 лет, Павлу – 12. Антонине – 10, Александру – 7 лет, а младшенькой Екатерине всего 4 года. Эту огромную семью Александре надо было кормить, одевать и учить. Фамильные драгоценности, что она успела прихватить с собой, когда бежала из родного поместья, таяли как снег весной. И она понимала, что просто необходимо подыскивать себе работу, иначе семье не прожить. Живя в Варшаве, Александра начала писать письма всем родственникам своим и мужа в Москву, Смоленск, Париж, разыскивая своего Гавриила. Она не жаловалась на свою теперешнюю жизнь, считая, что она с детьми еще хорошо устроилась, у других и этого нет. Многие княжеские и графские поместья были разорены в 1905 году, а их хозяева бежали в Европу. Особенно много эмигрантов из России в те годы было в Париже. Родная сестра Александры Нина Милославская еще до восстании с мужем своим, троюродным братом Аркадием Милославским уехала в Париж, да так там и остались. Так как замужем Нина была за своим кузеном, фамилию ей менять не пришлось. Она первая откликнулась на письмо сестры и пригласила их к себе в Париж.

Александра понимала, что никто не в состоянии прокормить ее огромную семью, когда все поместья в России разорены, и доходы получать неоткуда. И Нина так же жила в Париже за счет поместий в России. Конечно, их положение сейчас куда более выгодное, чем у нее. Но это приглашение Александра решила оставить на самый крайний случай.

Известий от мужа не было. И никто не знал, где он. Но сердце Александре подсказывало, что ее Гавриил жив, и что рано на нем ставить крест. Написала Княгиня письмо и в свой родной город Глафире, но ответа не дождалась. Поняла, что будь Глафира жива, обязательно написала бы.

Княгиня каждое воскресенье водила детей в Православную церковь. Вся подтянутая, красивая, с темными волосами, уложенными в пучок на затылке, всегда в темном платье, она скорее была похожа на гувернантку своих детей, чем на мать-княгиню.

Дети уже свободно общались с другими детьми на польском языке, но Александре не хотелось коверкать чужой язык и выглядеть смешной в глазах поляков и она больше предпочитала молчать или говорить по-русски. Ее понимали. Однажды в церкви она заметила девочку лет семи, бледную, истощенную, еле державшуюся на ногах рядом с очень хорошо одетым господином и дамой лет 35. Девочка кашляла и задыхалась. Александра сразу поняла, что у девочки удушье – астма. И что она бы смогла ей помочь.

Иначе ребенок умрет. Но как подойти к незнакомым людям и предложить свои услуги?

Позволить себе такое княгиня не могла. Выходя из Церкви, Александра спросила у служки, кто эти люди, с такой больной девочкой. Служка рассказал, что это очень богатая еврейская семья, что у них очень долго не было детей, и что их единственная дочь угасает день ото дня. Все врачи Варшавы перебывали у них, но помочь девочке так ничем и не смогли.

– Я бы смогла помочь этой девочке, у самой пятеро. Всех своих детей я всегда лечу сама, и как видите, они у меня все крепыши, но как сказать об этом этим людям, не знаю. Поверят ли они мне, иностранке, княгине? Жаль девочку. А еще больше жаль ее родителей, – сказала Александра служке и, взяв младшенькую за руку, пошла к дому.