Зверь-из-Ущелья. Книга 2 (СИ) - Марей Соня

– Я сделала для тебя куклу! – Коринна достала из мешка цветастое нечто и натужно улыбнулась. Подошла к нам и протянула подарок девочке, но та замахала руками в страхе и зашлась ещё более громким и судорожным плачем.

– Я больше не могу это выносить! – Тира сжала руками виски и полетела прочь, зацепив сестру плечом.

Хлопнула дверь. Мать проводила её хмурым взглядом и вздохнула.

– Тира очень переживает за меня.

Я сразу заметила, как осунулась тётя Исмара, как потухли её глаза, а лицо посерело. Ужасная ситуация измучила не только малышку, но и эту женщину. Но что она могла поделать с приказом старейшин, одним из которых был её строгий властный муж.

– Она не признаёт меня, как бы я не пыталась ей угодить. Девочка слишком взрослая, чтобы так скоро забыть свою настоящую мать.

Из угла снова донёсся жалобный всхлип. Она не глядела на нас, словно мы были чудовищами, подгорными духами. И да, я себя именно так и ощущала.

Из ступора меня вывело лёгкое рукопожатие – Коринна обхватила ладонь прохладными пальцами.

– Надо это остановить, – прошептала подруга, когда отвернулась мать. – Что делать, Рамона?

Сейчас я казалась себя такой же маленькой и растерянной, как эта трёхлетняя девочка. Матерь Гор, да я ведь никогда не нянчилась с детьми! Но я оставалась Каменной жрицей – девой, к которой идут за советом и утешением, на чью мудрость уповают.

– Я что-нибудь придумаю, – ответила вполголоса.

Ах, знать бы ещё, что!

Глава 2.

Я не думал, что застану у отца посетителей. С ним был один из сумасшедших стариков-жрецов из Волчьей Пустоши и…

Варди?

А он-то что здесь забыл?!

– Я велел никого не пускать, – недовольно протянул лорд и отпрянул от стола, над которым до этого нависал. – Ах, это ты? Тогда проходи.

Жрец стоял рядом с отцом, накинув капюшон. Седые спутанные космы падали на грудь, костлявые пальцы теребили деревянные бусины, а сам он что-то тихо бормотал. Захотелось от души встряхнуть этого шарлатана, а потом выпнуть из замка и из Лестры куда подальше, чтобы глаза не мозолил и не смущал ум отца своей болтовнёй.

Будто услышав мои мысли, старик подался назад и бросил взгляд исподлобья.

Я обернулся к Варди – самодовольно ухмыляясь, он скрестил на груди руки. Этот северянин был одним из немногих, кто не боялся лорда Брейгара и вёл себя, как настоящий дикарь. Что удивительно, ему всё сходило с рук! Будто магией какой владел, паршивец.

– Я собирался отправить тебя в Глейриф. Ходят слухи, что там назревает бунт.

Глейриф? Это богом забытое место среди болот и кочек? Не удивительно, что народ ропщет.

– Как будет угодно господину.

Отец смерил меня хмурым взглядом – после того, как я уложил его на лопатки у всех на глазах, он не упускал случая меня зацепить.

– Проводи Леймаха в Пустошь, – бросил северянину сквозь зубы.

Жрец встрепенулся, поклонился коротко. Выходит, Варди предстоит сопровождать этого старика до Волчьей Пустоши? Не много ли чести шарлатану? Вряд ли даже самый захудалый разбойник покусится на него. Только если волки…

Ну и бездна с ним!

Старик устремился к выходу, низко наклонив голову, будто боялся, что кто-то решит разглядеть морщинистое лицо. Но, проходя мимо меня, запнулся, словно на преграду налетел.

Меня обдало запахами жжёных трав, пыли и старческого тела. Капюшон приподнялся, и я, как заколдованный, вцепился взглядом в его глаза – блёкло-серые, очень внимательные, с выцветшими ресницами по краю дряблого века.

Холодок зазмеился по телу, будто я заглянул в лицо духу степи, которому древние арнерианцы приносили кровавые жертвы. Я почувствовал, что не могу двигаться, даже дыхание замерло на вдохе. А потом жрец протянул руку и стиснул локоть.

Этот жест вернул меня в реальность. Со злостью я расцепил тонкие паучьи пальцы. Даже через ткань рубашки от них веяло холодом.

– Ты стал другим, – произнёс жрец тихо, но отец услышал.

– Что ты имеешь в виду, Леймах? – встрепенулся, как коршун, почуявший добычу.

Да этот старик выжил из ума ещё лет двадцать назад, мало ли что ему причудилось! Прежде он никогда не обращал на меня внимания, глядел так, будто я, как и все, кроме лорда – невидимки. Так чего ради именно сегодня решил заметить Зверя-из-Ущелья?

Может, ему показалось, что я стал другим в своих мыслях? Что вера дехейма в лорда, в его правоту пошатнулась? Не за тем ли отец слушает нашёптывания старика, чтобы выявлять предателей?

Собственные мысли поразили меня. Неужели я сам думаю о себе, как о возможном предателе? И внутренний голос тут же прошептал – а кто ты есть, как не он?

– Позвольте мне поговорить с вами наедине, господин, – попросил жрец, снова опуская голову.

Лорд сделал нам с Варди знак – подите прочь. Обменявшись недоуменными взглядами, мы отправились за дверь.

– Слушай, Зверёныш, чего это он? – северянин подозрительно сощурился, когда мы оказались одни.

– Ты что, отца моего не знаешь? Он всецело доверяет этим болтунам из Волчьей Пустоши, на всё готов, лишь бы получить очередное дурацкое предсказание, – ответил я небрежно, но злость и раздражение рвались на свободу.

Варди ухмыльнулся и поскрёб затылок.

– Волчья Пустошь… Хрен знает сколько туда тащиться в компании этого блаженного. Терпеть лишения, защищать его, пока старикан будет только сопеть и попёрдывать в седло.

– Почему отец послал с ним именно тебя?

– Если б я ещё знал, – избегая прямого взгляда, он развёл руками. – Лучше бы отправился с тобой в Глейриф. И то веселее.

Да уж, знать бы, кому из нас повезло. Варди бегло попрощался и отправился заниматься сборами, а я остался ждать. Скоро отец закончит с этим умалишённым? Что ещё жрец ему наболтает? Я сильно сомневался в том, что у кого–то из ему подобных остался Дар. Это ведь не искатели.

Ну вот, снова вспоминаю детей гор. А ещё в Антрим тянет с неодолимой силой: закрываю глаза и вижу россыпь бирюзовых звёзд на стенах пещер, горящие каменные жилы, слышу неясные голоса и шорохи под землёй.

Стиснув зубы, я привалился затылком к стене. Уже много дней зудит эта заноза, напоминает о себе при каждом удобном случае. И надо же было так влипнуть! Влюбился, как мальчишка, а теперь мучаюсь. Кто бы мог подумать… Такая глупость.

Я невесело усмехнулся и взлохматил волосы. Опустил веки, припухшие от недосыпа.

Несколько дней назад снял с окна Ночного Странника и бросил на дно сундука, но и это не спасло – Каменная жрица продолжала являться во снах, и наутро я готов был седлать Чалую и мчаться в скальный город, сбивать кулаки в кровь, умоляя горы открыть мне дорогу. Несколько лет назад, покупая амулет на ярмарке у Рорана, я ещё не знал, что тот зачарован его дочерью. В каждом самоцвете, в каждой звенящей подвеске я чувствовал её магию – звонкую, как песня, и чистую, как ручей.

Чувство непоправимой ошибки мешало думать и жить – правильно ли я сделал, отпустив её? Глаза, полные скорби и боли до краёв, ещё долго будут тревожить мои мысли.

Я раскрыл ладонь и посмотрел на ненавистный браслет. Если не найду способ переубедить лорда или снять эту штуку, в крайнем случае придётся отхватить себе руку. В нашу последнюю встречу эта дрянь проявила себя особенно ярко, и, кажется, начала навязывать чужие мысли. Браслет зачарован сеять зло.

Я пытался сказать Рамоне хоть что-то, предостеречь, но магия туманила разум, не давала связать и пары слов. Ещё одна причина, по которой я не могу больше с ней видеться. Всё равно наши встречи пора было заканчивать, я не должен ломать ей судьбу. А она…

Да молода она ещё. Верит во что-то и видит меня совсем не таким, какой я есть. 

Проклятье... Вроде правильно рассуждаю, но на душе так паршиво.

Кое-как отлип от стены, чувствуя, что в голове мутится. Если так и будет продолжаться, совсем скоро растеряю форму. И так уже пропустил одну маленькую, но важную деталь!