Война или мир - Владислав Савин

Ройс переглянулся со своими вторым пилотом и штурманом и почувствовал, как у него под пилоткой волосы встают дыбом.

– Сэр… бомба? – хрипло произнес он, не узнавая своего голоса. – Но… там же могут быть наши, пленные. Бомба ведь не разбирает, кто свой, кто нет…

Генерал как-то неловко переступил с ноги на ногу, закашлялся и посмотрел на хмурого типа в штатском, все это время безмолвной тенью сидевшего у окна.

– По нашим сведениям, наших там нет, – равнодушно сказал хмурый тип. – Уже нет. Макаки не любят брать пленных…

Когда экипаж прогревал моторы – длительная процедура, занимавшая до часа времени – в пилотскую кабину поднялся штурман.

– Командир, на пару слов…

– Валяй, – согласился Ройс.

– Командир, все это – большая куча дерьма. Ты всерьез думаешь, что макаки могли захватить нашу базу? Да ладно. Их талантов хватает на то, чтобы толпой бежать на пулеметы. Конечно, большой толпой можно и пулеметы, и зенитчиков затоптать… когда боеприпасы кончатся. Но наши бы уж всяко успели радировать. А тут раз – и тишина.

– Да-а? – Ройс с интересом посмотрел на штурмана, затем переглянулся с Чаком. – Полагаешь, там русские?

– А то нет… – невесело сказал штурман, – тоже пришли за новыми птичками. А еще там наверняка полно наших. Я бывал в России в ту войну, В-25 перегонял, с русскими говорить приходилось. Так вот они никогда не убивают пленных, кому повезло выжить после боя. Если только ты не эсэсовец, убивавший их гражданских, но это ведь не тот случай? Так что наших, скорее всего, посадили под замок. И… – он глубоко вздохнул, словно перед прыжком в холодную воду, – там и мой отец. Он – испытатель у «Боинга». Если русским нужны В-47, то без экипажей они никак не обойдутся. Сам же понимаешь – не так просто угнать совершенно незнакомый самолет. По крайней мере, я не верю, что русским удалось бы всего за пять дней поднять в воздух «сорок седьмые» – я слышал от приятеля, у них репутация сейчас еще хуже, чем у «шутинг старов» была в самом начале карьеры.

– Вот дерьмо!.. – пробормотал Ройс.

Неудивительно, что генерал выглядел словно нашкодивший кошак. Конечно, он не был рад, впаривая своим ребятам такую кучу дерьма. Не говоря уже о сомнительной славе того, кто отдал приказ сжечь своих… Ну да, официально наши все уже убиты, но сам генерал будет знать… да и не только он. А еще, когда и если всплывет, кто окажется крайним? Отчего-то всегда бывает – что тот, кто исполнял приказ, а не тот, кто его отдал!

– О боже! – выдавил бледный как мел Чак. – Сбросить это на наших… Джеф, что же нам делать?

– А что мы можем сделать? – механически спросил полковник. – Есть приказ…

– А еще есть Шанхай… точнее, что от него осталось! – с жаром возразил штурман. – Если русские так отомстили за Сиань, то что же будет, когда погибнет батальон-другой – сколько там нужно для быстрого захвата авиабазы – их осназа? Ты хочешь начать новую мировую войну, теперь уже атомную?

– Хорошо, – Ройс в упор посмотрел на штурмана. – Что ты предлагаешь, Майк? Что?

– Предлагаю чуть ошибиться и сбросить бомбу в районе цели, но в стороне – так, чтобы не попасть. Могли же мы промазать? Даже если это как-то выйдет наружу, ну выкинут нас в отставку в крайнем случае – и что, такие бравые парни и опытные летуны не смогут найти работу хоть в «Пан Ам»? Я и с Эндрю говорил, ему это тоже все не по нутру…

Ройс поморщился – вот уже и бортинженер вовлечен в заговор. Да-да, в заговор. Они же не дети, надо называть вещи своими именами. С другой стороны, штурман был прав: начинать Третью мировую войну ему не хотелось. И ходят упорные слухи, что Советы пригрозили ударить по прибрежным городам в Штатах – как в том нашумевшем фантастическом романе, изданном пять лет назад, о войне между Континентальным альянсом и Атлантической лигой; может, атомные суперторпеды в сто мегатонн и вымысел, но ведь на Шанхай с моря что-то прилетело! А у Ройса в Нью-Йорке семья – и страшно представить – атомный гриб над Большим Яблоком и обуглившиеся трупики дочерей на лужайке перед домом! Макаки в Сиани – это другое: общеизвестно, что у черной и желтой рас более примитивная душевная организация и простое отношение к смерти. Потому их гибель – это совсем не трагедия. Но смерть ста тысяч цивилизованных белых людей – это совсем другое!

– До цели пять минут, – сообщил штурман.

Ройс до боли в глазах всматривался в темноту, но впереди – там, где лежала база, не было ни проблеска света. Неужели Майк оказался прав? И это паскудное задание станет концом его карьеры?

– Сэр, нас облучают локатором, – встревоженно сообщил оператор РЛС.

– Может, это наши с базы? – для порядка спросил Ройс.

– Нет, сэр, наши радары используют другие частоты. Это определенно русский локатор!

Дьявол! Если есть локатор – значит, он дает целеуказание чему-то. Полбеды, если зенитки, даже тяжелые, попасть в одиночный бомбардировщик, летящий на десяти километрах, не так просто. А если истребители? Тем более что Ройс успел узнать, что над Синьчжуном уже пропал разведывательный RB-29.

– Диполи за борт! Огневые установки в готовность!

И летят вниз пачки фольги, рассеиваясь облаками, от которых на экране локатора сигнал, как от настоящего самолета. Правда, быстро отстают и вниз опускаются, так что опытный оператор радара помеху различит. По громадному фюзеляжу бомбардировщика прошла короткая вибрация, когда дистанционно управляемые турели двадцатимиллиметровых пушек выдвигались из походного положения в боевое. Наводчики всматривались в визиры – но в ночи ничего нельзя было разглядеть. Хорошо – значит, и нас не видят!

– И, я думаю, пора пришпорить нашу малышку.

С мягким свистом ожили до сих пор молчавшие J47. И словно могучая рука великана ухватила многотонную машину и повлекла ее вперед. Скорость увеличивалась, с крейсерских меньше четырехсот километров в час до максимальных шестисот пятидесяти[2]. Что давало хороший шанс на неуязвимость – Ройс знал, что на учениях в Штатах даже новейшие Ф-84 не могли перехватить В-36Е, идущий на полном газу на большой высоте. Скоро уже можно бросать – и домой, доложить, что задание выполнено. Ну а кто после предъявит претензию по точности бомбометания, тот пусть попробует бомбить ночью вслепую сам!

Двигатели выли и свистели, пищали сервомоторы, гудела вентиляция, даже несущие фермы фюзеляжа вибрировали и скрипели от нагрузки на максимальном режиме полета, как мост под тяжелым составом. Внезапно к шуму добавился отрывистый лай огневых точек. И крик оператора:

– Нас облучают! Это уже истребители!

Американские бомбардировщики заслуженно считались «летающими крепостями». Если В-17 в этом плане не отличался от других, выделяясь лишь числом стволов, то уже на В-29, затем на В-50 и В-36 сначала пулеметы кольт-браунинг, затем 20-мм пушки М24А1 наводились по данным радара заднего обзора, с помощью весьма совершенной для своего времени системы управления огнем, причем каждый стрелок-оператор мог вести огонь из нескольких турелей. Но сейчас созданная еще в 1943 году автоматика прицелов, рассчитанная на поражение японских «Зеро», уже не соответствовала эпохе, реактивные истребители были гораздо быстрее, и потому большая часть снарядов уходила в ночную тьму. Зато дульные вспышки и трассеры обозначили цель для русских – В-36 сейчас сверкал в ночи, как рождественская елка, стреляя из всех стволов. Ройс включил СПУ.

– Майк, бросай бомбу.

– Но…

– Нас атакуют. Нужно уходить. Приказываю: изделие сбросить. Немедленно!

Медленно, с натугой, раскрываются бомболюки. Бледный как смерть штурман нажал кнопку сброса. Плевать, куда упадет бомба – главное, выжить! И тут русские истребители открыли огонь, их пушки были дальнобойнее и точнее, снаряды кромсали фюзеляж и правое крыло, два самых крайних двигателя выбросили снопы пламени. Ройс рефлекторно рванул штурвал в сторону. Тяжелая, не израсходовавшая и половины топлива машина реагировала неохотно. В-36 был прочным и живучим самолетом, и вполне мог лететь даже на половине моторов, если налегке, без груза в бомбоотсеке. По крайней мере, можно было дотянуть до побережья, где велик шанс найти американские комендатуры и войска.

– Радист – передать домой: атакованы истребителями!

Ройс успел заметить тень, скользнувшую мимо, правее и выше. Русский ночной истребитель, реактивный, и крылья стрелой, но не «МиГ», две мотогондолы, как у британских «метеоров». Его не успели обстрелять, слишком велико было угловое перемещение, турели не могли разворачиваться так быстро, а прицелы отрабатывать данные стрельбы. Но русских истребителей было два, и второму повезло меньше. Сразу две турели бомбардировщика скрестили на нем трассы. Казалось, все будет хорошо – и даже карьера не загублена: атака ночных истребителей – это законный повод сбросить бомбу! А повреждения не смертельны – зато достаточное основание, чтобы на повторную миссию (если генерал не отступится) послали бы кого-то другого! Сейчас они скроются в ночи, уходя из зоны видимости русского локатора. А если внизу окажется китайская деревня – макакам точно не позавидуешь, но это их, макак, проблемы!