Последний контакт 3 - Евгений Юрьевич Ильичев

Кстати, ходили слухи, что девушка творила чудеса и своими «особыми» беседами могла привести любого человека в относительную норму за два-три сеанса. Впрочем, часть ее пациентов так и не оправились от шока и были временно отстранены от несения службы, находясь либо в лазарете, либо на самоизоляции в собственных каютах.

Саму Касаткину массовая истерия и психоз никак не коснулись, если не считать нескольких попыток изнасилования, одна из которых чуть было не увенчалась успехом. Касаткину передернуло от воспоминаний, пришлось даже остановиться на короткое время и прижаться лбом к холодной переборке. Память вновь перенесла ее к событиям двухмесячной давности. Сама того не желая, Варвара вновь ощутила на себе руки того вахтенного матроса, который сопровождал ее в каюту, а после заперся с ней и начал домогаться. Тогда Касаткиной повезло: обезумевший матрос не позаботился о том, чтобы выключить в каюте все системы внутренней связи, и Варваре удалось незаметно активировать селектор, а после еще и потянуть время. Страшно представить, чем могла бы закончиться та история, не обрати тогда внимание на горящий огонек вызова командир БЧ-5 Павленко. Именно ему Варвара звонила последнему, и именно до него ей удалось дозвониться по селектору во время нападения.

В общем, Павленко тогда спас девушку, тут и говорить не о чем. Но то, как он смотрел на нее после… Варвара помнила этот взгляд. Вышедший победителем из короткой схватки с обезумевшим матросом офицер выглядел немногим лучше несостоявшегося насильника. Он стоял тогда в ее каюте такой суровый, такой грозный. Тяжело дыша, с разбитой губой, в потрепанном мундире он украдкой жадно разглядывал полуголую Касаткину — к его появлению матросу удалось значительно продвинуться в своих попытках. Варвара тогда предстала перед этим суровым воякой в самом соблазнительном образе — она была беспомощна и напугана. А что может возбудить мужчину сильнее? Обиженная и почти поруганная, вся в слезах, в изодранной форме научного сотрудника — да что там, по сути, лишь в одном нижнем белье она представляла собой тогда легкую добычу для Павленко. Он никогда не возвращался к тому мгновению в разговорах с Варварой, так что его мысли так и остались для девушки тайной. Но его глаза… в них она увидела все. Да, он жаждал ее, да, он ее вожделел. И, по сути, ему стоило лишь захотеть — она стала бы его жертвой. Так же, как стала бы жертвой того грязного матроса, если бы он не вмешался. Тогда Варвара понимала все: Павленко подвергся тому же искушению, которому сдался и вахтенный матрос. Но, в отличие от него, офицер устоял.

— Оденьтесь, Варвара Сергеевна, — сказал он тогда, через силу выдавливая слова. Голос его звучал еле слышно и дрожал не то от возбуждения, не то от адреналина, а руки не находили себе места и то сплетались в замок, то принимались нервно бегать по растрепанному мундиру, поправляя его. — Запритесь и не выходите из каюты до особого распоряжения, — мужчина еще раз окинул взглядом соблазнительную Касаткину, до боли закусил разбитую губу, развернулся на одних каблуках и медленно вышел из ее каюты.

Чего ему стоили эти слова? Каких демонов он смог усмирить? Как устоял? Варвара до сих пор не нашла ответов на эти вопросы.

Так, она опять отвлеклась. Разозлившись на саму себя, девушка резким движением головы стряхнула наваждение и двинулась дальше по коридору. Как бы она ни храбрилась, какой бы сильной себя ни считала, те события не могли не оставить травмирующих следов на ее психике. До тех злополучных событий, до всего, что происходило тогда на «Прорыве», до самого полета Варвара была уверена, что хорошо знает людей. Она ошибалась. Горько ошибалась. Как оказалось, большинство из них даже сами себя не знают. Не знают своих слабостей, не знают своей силы, не знают, на что способно их подсознание. И самое ужасное для Касаткиной крылось в том, что все эти выводы о слабости человека в равной степени касались и ее самой.

Следующие два месяца своей жизни Варвара Сергеевна Касаткина провела в тщетных попытках принять эту новую реальность. Ей буквально пришлось заново учиться доверять людям. Ну, как доверять? В основном все усилия сводились к тому, чтобы попросту не шарахаться от каждого шороха. В целом же ко всем людям на «Прорыве» Касаткина отныне относилась с настороженностью. И в первую очередь — к Павленко, что было странно, ведь он-то как раз устоял и демонов своих одолел. Но где гарантия, что в следующий раз он вновь обуздает свои потаенные желания? А в том, что этот «следующий раз» непременно настанет, Варвара почему-то не сомневалась.

Девушка собралась с духом, выкинула из головы все отвлекающие мысли и двинулась дальше. Ее путь пролегал через жилой отсек, где находились каюты младшего офицерского состава и кубрики матросов, затем транзитом через камбуз и продсклад — к медицинскому отсеку.

Избавиться от воспоминаний полностью не удавалось. Варвара шла медленно, то и дело хватаясь руками за стены и кремальеры переборок. Каждый шорох, каждый резкий звук заставляли ее хвататься за стазер, с которым она вот уже два месяца не расставалась совсем. Она спала со стазером, с ним же ела, с ним работала, даже в гигиенатор с ним ходила. Вот и сейчас она могла идти вперед, только поглаживая шершавую прорезиненную поверхность его рукояти. Раз за разом воображение подкидывало ей ужасные картины несостоявшегося насилия. Но почему они так сильно ее будоражат? Неужели она на самом деле настолько слаба? И, кстати, будоражат ли они ее? Или все-таки возбуждают?

Вопрос был отнюдь не праздным — перспектива близости с матросом была Варваре отвратительна, а вот то, как смотрел на нее Павленко… Мммм, сколько же волнующих снов на эту тему у нее было с тех пор! Вот и сейчас, представляя их вероятную близость с Павленко, она непроизвольно начала испытывать возбуждение. Потянуло где-то внизу живота, участилось сердцебиение, дыхание сбилось, на лбу появилась легкая испарина.

— Да соберись ты уже, дура! — зло процедила она самой себе сквозь зубы, когда обнаружила, что замерла как вкопанная в переходе между отсеками. Она сделала шаг, еще шаг, миновала пару комингсов и перешла в соседний отсек, где тут же наткнулась на очередного припозднившегося офицера-связиста.

— Варвара Сергеевна… — поприветствовал девушку офицер. Касаткина вздрогнула от неожиданности. Офицер заметил ее испуг, сам густо покраснел, кивнул, застенчиво улыбнулся и двинулся в жилой отсек.