Карьера доктора Фануса - Махмуд Теймур

Молодые египетские новеллисты пытаются в своих произведениях осмыслить вновь возникающие общественные проблемы, волнующие молодежь Египта, и помочь их разрешению.

В частности, одной из серьезных проблем в стране является проблема транспорта. Впервые, как отмечает известный египетский литературовед Изз ад-Дин Исмаил[5], «транспортный» вопрос был затронут Ибрахимом Абд аль-Кадиром аль-Мазини.

Та же тема использована Ихсаном Абд аль-Куддусом в новелле нашего сборника «Украли автобус», Махмудом Диябом в рассказе «Маленькая заминка» и отчасти Мухаммедом Исматом в «Последней капле».

Основной же темой новеллы «Последняя капля» является острая проблема «демографического взрыва» в АРЕ[6]. Герой рассказа «Последняя капля» — скромный служащий. Большая семья, превышающие заработок расходы, непосильный труд приводят его к безвременной смерти.

Основная идея рассказа «Маленькая заминка» — борьба с мещанством. Герой рассказа оказывается в положении Подколесина из «Женитьбы» Гоголя. Он собирается жениться. Картины его будущего «счастья»: кошечки, птички, лубок с лебедями в гостиной, визиты, приемы…

Осуждает мещанство и Сейид Джад — автор рассказа «Прощание». Герой рассказа порывает со своей невестой. Духовная нищета, обывательские разговоры, вроде: «Моя сестра вышла замуж с четырехкомнатной квартирой и холодильником…», «Машина ее мужа…» и т. п. — причины, побудившие юношу отказаться от женитьбы.

Теме духовного оскудения буржуа посвящен рассказ Мустафы Махмуда «Карьера доктора Фануса».

В новой египетской литературе большое место занимает военная тема, борьба против израильской агрессии. В основном эти произведения не выходят за рамки очерков и репортажей. Наиболее значительные из них созданы молодым писателем Сулейманом Файядом — они вошли в его книгу «Июньские печали».

В настоящем сборнике военная тема представлена очень тонкой по психологическому анализу новеллой «Умер ли отец?», принадлежащей перу писателя Абу-ль-Муаты Абу-н-Нага, получившего в последние годы довольно широкую известность.

Творчество молодых египетских новеллистов, продолжающих лучшие традиции египетской реалистической литературы, находится в поле зрения арабской критики и старшего поколения писателей. Например, в специальном номере журнала «аль-Магалля» (1966, № 116), посвященном короткому рассказу, все новеллы молодых писателей, включенные в номер, снабжены критическими статьями известных писателей старшего поколения, таких, как Махмуд Теймур, Нагиб Махфуз, Сухейр аль-Каламави, Мухаммед Абд аль-Халим Абдаллах, Яхья Хакки, а также статьями известных литературоведов и критиков — Рашада Рушди, Фуада Даввары, Изз ад-Днна Исмаила и др. В таком непосредственном творческом общении писателей разных поколений — залог новых успехов и неуклонного роста современной египетской новеллы.

Три поколения египетских новеллистов представлены в настоящем сборнике. Читатель совершит увлекательное путешествие по улицам тысячелетнего Каира, красавицы Александрии — жемчужины средиземноморского побережья, посетит грандиозную стройку в Асуане, побывает на концерте знаменитой певицы, остановится на шумном Каирском вокзале и проедется в набитом до отказа автобусе по улицам столицы или в зловещей мгле пройдет в сторону кладбищ мимо мрачной каирской тюрьмы, в которой томились лучшие представители египетского народа. Он встретится с людьми, лица которых напоминают легендарного фараона Хеопса, увидит женщин со стройной походкой и лицом Нефертити. Он познакомится с внутренним миром этих героев, с их горестями и радостями, с их стремлением построить счастливое завтра без угнетения и эксплуатации, без разобщенности и вражды.

Махмуд Теймур

Я — убийца!

Перевод Л. Петровой и О. Фроловой.

Да, я убийца… Убийца госпожи М. — блестящей светской дамы, известной своей красотой и несметным богатством.

Я сам признался в этом на следствии, после чего был тотчас же арестован и отправлен в тюрьму. В продолжение всего расследования я настаивал на том, чтобы меня считали убийцей. Мне поверили наконец и вынесли смертный приговор. Меня повесят через несколько дней, а по мне — хоть сегодня, если им будет угодно. Я не боюсь… У каждого свой срок, который нельзя ни приблизить, ни отдалить. И суть не в том, что ты умрешь. Важно, как будешь жить и что сумеешь взять от жизни.

Так вот, дни, которые последовали за моим признанием в убийстве, поистине бессмертны! И судьба только их внесла в мой список. Они — вершина всей моей жизни, а остальные — тлен и прах. Ах, что за славное время провел я в своей благословенной темнице! Казалось, успех свалился на меня прямо с неба!

Да, я убил госпожу М. А почему бы и нет? Ну чем я хуже тех, кто совершает это! Разве я не способен погубить чью-либо душу? Убийство — несложная штука: точным ударом всадить нож в самое сердце — и человек расстанется с жизнью в мгновение ока. Это не требует ни времени, ни усилий…

Когда я сказал об этом следователю, мной овладели тщеславие и гордость. В ту минуту я вышел из мрака безвестности, заставив говорить о себе. Я почувствовал себя на огромной сцене, где яркие огни рампы режут глаза. Имя мое эхом прокатилось по всему миру. Такова моя жизнь сегодня. А вчера… Стыдно даже вспомнить — столь пустой и никчемной выглядит она теперь.

Не заблуждаясь на собственный счет, признаюсь, что действительно был ничтожеством — и по внешности, и по характеру. Бесцветная личность, без малейших признаков хоть какой-нибудь примечательности! Я не припомню случая, чтобы когда-нибудь на меня обратили внимание. Никто ни разу в жизни не проводил меня взглядом, никто не слушал меня, о чем бы я ни рассказывал. Люди попросту не замечали моего существования. Мне отказывали даже в презрении или насмешке. Никто не удостоил меня пощечины или пинка, никто не плюнул мне в лицо, чтобы напомнить мне о человеческом достоинстве и о том, что я такой же, как все! Я жил словно в пустоте, и это иссушило мою душу, превратив ее в окаменелость.

Самой жалкой твари присущи хоть какие-то отличительные свойства: насекомое, скажем, может укусить или ужалить, оно в состоянии принести вред — и люди не любят и боятся его. Меня же никто не принимал в расчет, ибо я казался ничтожнее любого паразита. Я никому не причинял зла, но и делать добро было не в моих правилах. Не умея ни любить, ни ненавидеть, как я мог требовать этого по отношению к себе? Понятно, что мною пренебрегали.

Мне тридцать лет. Я получил кое-какое образование, но никогда не пользовался им, ведя жизнь никчемную и праздную. Меня всегда влекло к женщинам, я хотел жениться, но не нашлось ни одной, которая приняла бы мое предложение. Моя жизнь не выходила за пределы крошечной квартиры да кофейни, куда я отправлялся каждое утро, чтобы провести день в тщетном ожидании случайного собеседника. Я читал газеты, слушал радио, перехватывая иногда натянутую улыбку или брошенное вскользь незначительное замечание кого-нибудь из посетителей. Вечерами той же самой улицей возвращался обратно.

Так вот и влачил я свои жалкие дни до тех пор, пока однажды, перелистывая утренние газеты, не натолкнулся на сообщение, набранное огромными буквами на первой странице одной из них: «Убита госпожа М. — первая дама общества».

Госпожу М. знали все. В газетах часто красовались фотографии блистательной дамы — то на каком-нибудь рауте, то в клубе или на званом обеде. Красивая, щедрая, энергичная, она возглавляла любое сколько-нибудь значительное начинание женщин. Дом ее, открытый лишь для избранных, всегда был наполнен беззаботным весельем. И вот эта высокопоставленная женщина стала жертвой загадочного убийства. Следствие не обнаружило никаких признаков ограбления, для мести не было оснований — все любили госпожу М. и преклонялись перед ней.

Эта история поразила мое воображение. Я жадно следил за ней по газетным репортажам и изучил во всех подробностях и деталях. Временами мне даже казалось, что я один из участников нашумевшего происшествия. Особенно притягательной была личность убийцы, тот таинственный ореол, который его окружал. Вот это человек! Как точно и безукоризненно осуществил он свой замысел, а потом исчез, не оставив никаких следов! Прямо-таки гениальный преступник! Следствию так и не удалось ничего установить, и вот-вот следовало ожидать прекращения дела.

Как-то, читая комментарии к этому происшествию, я мечтательно отложил газету и мысленно перенесся в другой мир. Передо мной вставали картины из жизни этой женщины: аристократическое общество, балы, концерты, благотворительные базары. И всюду она — блистательная, ослепительная, словно драгоценный алмаз в ожерелье. Потом мысли мои обратились к собственному существованию, такому тусклому и беспросветному в своей унизительной ущербности. Там — свет, яркие краски, а здесь — только жалкая тень бытия, бледная пародия на жизнь, унылые дни, затерянные в стремительном водовороте.