Смерть по расписанию - Валентина Лесунова

Подружку не изменить, но лучше бы она эту чушь держала при себе.

Наконец, явилась Евгения, полноватая женщина, с высветленной прической. Обычно спокойная, она с тревогой посмотрела на Дашу, уже знала о случившемся.

– Ой, как торговать после этого, кто будет книги покупать.

– Ладно, убираем все в кладовку, – решила Даша.

– Я сама, вы идите, я сама.

Даша, взбудораженная смертью депутата, домой не спешила, и согласилась на предложение Алины посидеть в баре, помянуть Березу. Бар тут, недалеко, через дорогу, посетителей никого, только официантка и бармен у стойки.

К октябрю в городе остается мало отдыхающих. Местные жители по барам редко ходят. Разве что менты и служащие прокуратуры, с левыми доходами, – деньги как пришли, так и уплывут.

Заказали водку. Алина, наконец, избавилась от своего шарфа, повесила его на спинку стула, налила полные рюмки.

– Пьем до дна, пожалуйста, не надо со мной спорить. Я знаю, что ты предпочитаешь шампанское, но ведь мы с тобой за упокой пьем, а не за здравие.

– Что ты меня уговариваешь? Я не маленькая. Не понимаю что ли? – огрызнулась Даша.

Алина поднесла рюмку ко рту, запрокинула голову и вылила в рот водку, по-мужски одним махом.

– Что смотришь? Не бойся, не напьюсь. В таком состоянии надо много выпить, чтобы расслабиться. Ведь я его хорошо знала, очень хорошо, – Алина чуть не заплакала, но сдержалась. – Пойми, только вчера с ним разговаривала по телефону. Нам надо было встретиться, он сам просил о свидании, хотел поговорить. Встретились, но он был уже мертвый.

– Жену жалко, с двумя малыми детьми осталась.

Но Алина не слушала:

– Мы в последнее время ссорились. Если честно, не хотелось с ним встречаться: уходя, уходи, но он настаивал на свидании. На той скамейке мы часто сидели.

– Кому была выгодна его смерть? – Даша входила в роль следователя.

– Кому? Его жене, естественно. Я не сомневаюсь, только ей, больше некому. Она могла заказать его. Понимаешь? Береза жаловался: глупая она. Ей ничего нельзя сказать, проболтается, даже во вред себе. Я ее видела на фотографии, неинтересная.

– Сегодня утром, именно сегодня, странное совпадение, звонила Лида, жаловалась на тебя.

– На меня? Совсем вылетело из головы: она недавно приглашала в гости, День учителя отметить. Я ни дня не работала в школе, только пединститут окончила. Надо ей позвонить, все некогда было.

– Нет, не поэтому. Она узнала, что ты с Березой. Понимаешь?

– Весь город знает, даже до Лидки дошло! Не город, а деревня, все про всех всё знают. И даже его жена узнала. Представь, Семен позвонил мне вчера и давай орать. Я что, идиотка, его жене рассказывать. О чем? О том, что он не очень, как это сказать, ну, ты сама понимаешь, в чем он не очень силен. Возраст сказывался.

– Он тебе позвонил? Значит, был уверен, что ты могла это сделать?

– Ага, – она махнула рукой: характерный жест, будто отмахнула от себя неприятности.

– Весь город – сильное преувеличение. Береза не настолько популярен. Кого удивит, что женатый мужчина изменяет жене? Не в этом дело, в Лидину детсадовскую группу Ирина Береза водит сына. Она пожаловалась Лиде на тебя.

– Вот видишь, я не соврала, она знала, что я любовница ее мужа. Была, мы с ним расстались. Так что она поздно спохватилась.

– Ладно, я не следователь, чтобы разбираться: была – не была.

– Что значит «ладно»? Мы так и будем с тобой сидеть, сложа руки?

– Не поняла.

– Кого начнут подозревать? Меня. Если сидеть и ждать, то я быстро окажусь, сама понимаешь, где. Надо что-то делать.

– Что?

– На похороны сходить, посмотреть, как вдова себя поведет. Только идти надо тебе. Мне нет, нельзя там показываться, раз она знает, еще в меня вцепится, начнет орать. С нее станется. Ты сходи. Обязательно. Обещаешь? – Алина оживилась и стала походить на прежнюю подружку, любительницу веселиться и не заморачиваться проблемами и, по возможности, перекладывать их на безотказных подружек.

– Может, пусть займутся профессионалы?

– Ну, пожалуйста. Пойми же, я не хочу терять свободу.

Умоляющий взгляд, да еще красный рубец на лице, да еще труп любовника, пусть бывшего, как тут откажешь.

– Ладно, не в первый раз выручаю, – Даша тут же пожалела, что позволила втянуть себя в чужие дела.

Алина обрадовалась и погладила ее по плечу.

– Подруги для того и существуют, чтобы помогать в беде. Я, может, тоже схожу. В толпе затеряюсь, – пообещала она.

– Угораздило тебя с депутатом связаться. Чем он занимался?

– Земельными вопросами.

– Ничего себе. Хорошо, я уже согласилась. Если будет отпевание, сейчас без этого редко хоронят, в храме понаблюдаю за вдовой, за ее родственниками. Посмотрю, может, интуиция что-то подскажет.

– Ты у нас способная с детства, – польстила Алина.

– Ага, раз так, разберусь, способности никуда не деваются, лишь временами впадают в спячку, пылятся, как умные книги на полке.

– Что уж ты так грустно? Скучаешь по своей работе?

– Сама не пойму. Но такая жизнь меня не устраивает. Белкин советовал чем-то заняться. Вот и займусь.

– Поражаешь меня Дашка! Я никогда не слышала, чтобы ты жаловалась на жизнь. Даже когда с Андреем развелась. Страдала, но не жаловалась. Что случилось? Белкин оказался садистом? Неудивительно, раз в милиции работает.

– Не говори глупостей. Я никогда не жалуюсь, я ставлю для себя проблемы и решаю их. Понимаешь? Живу разумом, а не чувствами.

– Ой, ли! насмешила. Рассуждаешь как твой Белкин.

– Разве? – рассеянно спросила Даша, – ты знаешь, я очень надеюсь на Лиду, на ее интуицию. Так прямо и спрошу ее, могла Ирина убить своего мужа?

– Правильно. Ты молодец. Помнишь, в школе она точно угадывала, кого из нас спросят на уроке?

– Ты ее ведьмой называла. Она не обижалась. Ты никогда не думала, почему ясновидящие предсказывают не очень приятные события? Им под силу одна тухлятина.

– Сказанула. Лидка не такая, – она задумалась. – Но если она ведьма, значит, не зря тебе сегодня утром звонила? Может, она знала, что Береза умрет? – почему-то шепотом спросила Алина и округлила без того круглые глаза.

– Или точно знала, что его убьют, – тоже шепотом сказала Даша и оглянулась, – в зале кроме них, посетителей так и не появилось.

– Слушай, Дашка, ты ведь умная, ответь, пожалуйста, почему ты, Лидка и я до сих пор дружим? Такие разные. Столько лет прошло, считай, тридцать три года, а мы все дружим. Помнишь, как нас привели мамы первый раз в первый класс? Я совсем потерялась, мама толкает меня к детям, учительница улыбается, а я не могу с места сдвинуться. Вдруг Лидку увидела, как оазис в пустыне. Маленькая такая, с большим портфелем, в косе бант больше ее головы, и на морде блаженная улыбка.

– На лице, – механически поправила Даша.

– Я же любя.

– Не сомневаюсь, но наши мамы филологический факультет университета окончили. Надо соответствовать.

– Моя мать классная, без подобных заморочек. Ты бы слышала, как она отца иногда посылает. Это надо слышать. Он все боится голодным остаться, заставляет нас огородом заниматься.

– Успешно?

– Нет, конечно.

Она махом осушила остатки водки.

– Ты что, забыла, как мы первый раз в первый класс пришли? – спросила уже заметно опьяневшая Алина.

– Ну, как же. Я ведь тоже перепугалась, а тут девочка с доброй улыбкой. Я сразу ухватилась за ее руку. Потом уже ты прибилась, так мы втроем и вошли в класс, втроем сели за парту. Помнишь, как мы с тобой враждовали, кому сидеть с Лидой?

– Мы даже очередь установили. Потом учительница рассадила нас, и ни ты, ни я, не сидели уже с ней. Давай позовем ее. На душе муторно. Я щас, позвоню ей, – она стала рыться в сумке.

Даша взяла ее за руку:

– Прекрати. Мы с тобой напились, а ей теперь пьяных женщин слушать. Особенно тебя. Пожалей ее.

– Ладно, успокойся. Все же ты мне не ответила, почему столько лет прошло, а мы подружками остались. Как так? И разные мы, и судьбы у нас совсем не похожие. Лидка не была замужем. Подозреваю, что она до сих пор девственница. Спросить бы, да не скажет. Да еще возмутится: каждый человек имеет право на личную жизнь, тьфу.

– Она права, не лезь, куда не просят.

Но Алина продолжала, не услышав ее:

– Ты у нас самая умная, – со второй попытки строишь семейное счастье. Дерзай, подружка, хотя вряд ли получится. Или уже поняла, что нет смысла менять одного мужа на другого? Мужчине, бывает, везет в другом браке. Женщине никогда, она просто смиряется.

– Хочешь сказать, ты правильно делаешь, что не разводишься? Потихоньку изменяешь мужу, зато он у тебя есть, не то, что у некоторых, – разозлилась Даша.

– Нет не так. Сказала, что женщина смиряется и сама себе не поверила. Я ведь еще надеюсь на счастье. Понимаешь? А ведь совсем недавно считала, что для меня изменять мужу не хобби, а смысл существования.

– Сильно сказано, – не хобби, а смысл. Повтори, надо записать, – Даша порылась в сумке, – черт, не на чем записать. С каких пор ты так поумнела? О смысле жизни заговорила.