Право на любовь - Лами Данибур

чтобы она смогла подняться с бордюра, и предложила прогуляться до сквера, чтобы там присесть на скамейке под солнышком и продолжить разговор.

Некоторое время мы молчали, пока шли. Я дала ей возможность вернуться из воспоминаний, чтобы успокоиться.

– Эх, выйти замуж в пятнадцать лет за незнакомого мужчину – это большая травма!

– Меня ненавидела свекровь! Было страшно! Постоянно били!

– Как били? За что?

– Это всё моя младшая сестра виновата! Всегда мне завидовала!

– Завидовала? Чему?

– У меня родился сын, я снова была беременна, муж на работе, а сестра пришла ко мне в гости с друзьями. Они смеялись, рассказывали о чём-то, я толком не помню. Это всё она! Свекровь пожаловалась мужу, помню, как он тогда меня избил! Сказал, что это не его дети! Нагуляла!

– Сколько Вам было лет?

– Восемнадцать…

Они меня закрыли, перестали кормить. А я беременная есть хочу! Плачу!

Спасибо соседке! Бросала мне хлеб через забор.

– Это кошмар! Слов нет! Мне очень жаль!

Я снова попыталась отвлечь Софию, переведя тему на погоду.

Мы нашли подходящую скамейку. Расположились.

– Ты знаешь, как только я тебя увидела, захотелось подойти, поговорить! Меня всегда к тебе тянуло! Я чувствовала, что ты мне нужна!

– Что же было дальше?

– Я родила. Свекровь наговаривала на меня, поэтому муж постоянно бил, а потом привёл другую. Я сбежала с детьми к матери…

А у матери дом очень маленький, места нет. Любимые внуки от любимых сыновей. Моих детей она отвергала.

– Почему?

– Не нравились они ей! Я устроилась на работу, чтобы не быть никому обязанной. Пока меня не было, все обижали моих детей… много слёз пролила, а потом собрала детей и ушла. Села в первый поезд и уехала куда глаза глядят.

– В каком году это было?

– В 93-м. А поезд всё ехал и ехал. Через весь Казахстан. По ночам заходили какие-то люди, хватали за волосы, били, просили денег. У меня ничего не было. Я же даже не знала, что доехала до самой России. Мне мужчина сказал, когда вышла из поезда. Попросила отвезти меня к своим, он утверждал, что знает, где они живут. Привёз в поле. Там не помыться, жить негде. Я стала умолять на коленях, чтобы вернул в город, только не бросал. Не хотела я в полях жить и работать. Довёз меня до ближайшей остановки и уехал. Я вышла, расстелила прямо на земле покрывало, легли мы с детьми и уснули, так устали!

Разбудила меня старенькая бабушка, мол, дочка, что ж ты спишь на сырой земле, и детей застудишь, видно горе у тебя какое?

Спасла она меня тогда! Приютила, с документами пособила. Домишко помогла купить. Так и жила. Работала. Дети в школу пошли.

Соня достала сигарету и закурила, харкаясь в разные стороны.

Мимо нас проходила девушка с малышом. Он истерил, громко плакал, и София неожиданно подскочила, достала из пакета булки, догнала малыша и бесцеремонно стала успокаивать, вручая свои дары. Казалось, она забыла обо всём. Её единственным желанием в этот момент было вернуть ребёнку улыбку.

Мамочка, стесняясь, пыталась отбрыкнуться от подарков, но это было бесполезно. Соня буквально навязала свои булки, и только после этого вернулась на лавочку.

– Не могу терпеть, когда дети плачут! Э, а мои внуки такие замечательные! Красивые! Ох, тебе неинтересно! Скучная у меня жизнь! Ты даже себе не представляешь, сколько страшного я пережила! Напиши про меня, напиши! Пусть люди знают!

– Хорошо-хорошо, что было дальше? Замуж больше не вышли?

– Сосед рядом жил. Инвалид на коляске. Я стала за ним ухаживать. Сошлись. Я переехала к нему. Хотела, чтобы расписался. Паспорт получить! Боялась депортации. Я ж ничего не знала, пойми! Не знала, чем он занимается!

Он пил и мне наливал. Я засыпала, а он наркотики продавал, но я ж не знала!

Издевался надо мной, обзывал, бил.

– Кто? Инвалид-колясочник?

– Да. Злой оказался. Я ж постоянно на работе, а дети дома с ним. Он их тоже бил. Один раз пришла, а он сына бьёт. Я схватила бутылку и ударила его по голове. Он отключился. Убила, думаю, всё! Позвонила в полицию. Говорю, мол, забирайте, убила!

А он живой, просто в обмороке… За мной приехали! В камеру! Били! Все руки искололи, проверяли на наркотики, требовали, чтобы рассказала, а я не знала ничего! Издевались! А потом депортировали. Страшно было!

– А как же Вы вернулись?

– Инвалид позвонил. Просил прощения, сказал, чтобы возвращалась, жениться обещал, и дети с ним остались.

– Как? Как такое возможно?

– А в Узбекистане развалившийся дом, матери давно нет, жить тоже негде, никто не ждёт. Я накопила денег и вернулась, а сейчас боюсь, опять депортируют. Он же меня обманул! Так и не расписался! Только пил и бил. Я ушла. Дети мои взрослые уже. Сын женился, дочь беременная. Я у сына сейчас живу, но не хочу мешать, надо своё, надо что-то искать!

Вот нашла Мишу, он обещал жениться! Ухаживаю за ним теперь!

Солнце то пряталось, то появлялось, а ветер кружил без остановки, и я встала, чтобы хоть чуть размяться.

– Соня! За что Вы так с собой? Вам не кажется, что бродите по кругу?

– Это как?

– Общаетесь с однотипными мужчинами, повторяете те же ошибки?

– Не знаю.

– Сколько у Вас было мужчин?

– Немного. Мало мужчин.

– И они все Вас били?

– Да! Не повезло! Все злые!

– Допустим, первого мужа не Вы выбирали, но остальные! Зачем Вы общаетесь со злыми?

– Я всё для них делаю, а они!

Смирившись, что мне придётся это сказать, раз уж я появилась в её жизни, значит, она созрела взглянуть правде в глаза, я строго посмотрела на неё:

– София! Вам стоит вспомнить о самом дорогом и близком человеке, которого все эти годы Вы игнорировали! Забили и забыли!

– Кого забыла?

– Себя! Вы забыли про ту маленькую девочку, которая живёт внутри и плачет, загнанная в угол.

София опустила голову и зарыдала.

– Всё можно исправить! Всё! Стоит только захотеть!

– Я пытаюсь, но мне не везёт! Сейчас вот работаю, 350 рублей в день получаю, меня жалеют, девочки еду дают! – Она раскрыла пакет, показав просроченный хлеб, батоны и булки. – Сейчас отнесу хлеб Мише.

– И что это за Миша?

– Боюсь говорить, ты ругаться будешь!

Я рассмеялась.

– Сидела я на лавочке у магазина пиво пила, а он ко мне подошёл и спросил, почему грущу одна. Вот я и рассказала ему свою историю. Обещал жениться, помочь с пропиской за 4 тысячи. Деньги ему заплатила, жду теперь. Хочешь, я тебя с ним познакомлю?

– Думаю, это лишнее.

– Да ну! Пойдём! Хлеб ему отнесём!

Она вскочила и уверенным шагом направилась вверх по тропинке. Достала телефон, набрала номер и громко осчастливила:

– Я сейчас приду, спускайся!

Были слышны возмущения, и грубый мужской голос, матерясь, объяснял, что спускаться ему в лом.

Мне оставалось только поспевать за ней и наблюдать, раз уж сама подписалась участвовать в этой авантюре.

Через пять минут мы уже стояли у подъезда. Соня