Беспощадный любовник (ЛП) - Софи Ларк
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я трачу еще час на коробку передач. Владелец Сильверадо не хочет заменить ее – он хочет, чтобы мы её восстановили. Поскольку мы точно не знаем, что не так с этой чертовой штукой, мне придется разобрать ее полностью, почистить все детали и проверить, что изношено или сломано.
Пока я работаю, думаю о Вике. Я не верю в его историю о кроссовках, и мне не нравится, что он тусуется с Эндрю. Эндрю – худший из его друзей – высокомерный, избалованный и подлый. В душе Вик хороший мальчик. Но он хочет быть популярным. Это приводит к тому, что он делает много глупостей, чтобы произвести впечатление на своих друзей.
Я снова вытираю руки и хватаю телефон. Я хочу проверить приложение «Найти друзей»(приложение для обмена местоположением с друзьями), чтобы узнать, действительно ли Вик пошел в кинотеатр.
Я останавливаюсь на маленькой синей точке, и понимаю, что его нет ни в одном кинотеатре. Вместо этого он находится по какому-то адресу на Хадсон-авеню, место похоже на дом. Это не дом Эндрю или кого-то еще, кого я знаю.
Раздраженная, я открываю Инстаграм и нажимаю на историю Вика. Он ничего не публиковал, поэтому я проверяю аккаунт Эндрю.
А вот и они – все трое на какой-то вечеринке. Вик пьет из красного стаканчика, а Тито выглядит совершенно пьяным. Надпись гласит: «Сегодня вечером мы установим новый рекорд».
– О, черт возьми, – шиплю я.
Засунув телефон в карман комбинезона, я хватаю ключи от своего Транс Ам. Если Вик думает, что напьется с этими придурками, то его ждет неприятный сюрприз. Он не должен пить, завтра утром у него смена в «Stop n’ Shop». Если он снова проспит, то его уволят.
Я мчусь к месту, где находится его маленькая синяя точка, ну, по крайней мере, я мчусь так быстро, как только могу, не перегревая древний двигатель моей машины. Эта машина намного старше меня, и в последнее время я в основном поддерживаю ее жизнь силой воли.
До дома всего семь минут езды. Я могла бы найти его даже без приложения – громкая музыка слышна за три квартала. Десятки автомобилей выстроились вдоль улицы с обеих сторон. Любители потусить буквально вываливаются из дома, залезают в окна и вылезают из них и теряют сознание на лужайке.
Я паркуюсь так близко, как только могу, и спешу к дому.
Пробираясь внутрь сквозь толпу людей, я ищу своего младшего брата.
Большинству ребят на вид за двадцать. Это полномасштабная вечеринка с пиво-понгом, девчонками топлесс, играющими в покер на раздевание, стойками с бочонками, парочками, которые на полпути к тому, чтобы заняться сексом на диване и таким количеством дыма от марихуаны, что я едва вижу хоть что-то перед своим лицом.
Пытаясь разыскать своего брата, я не совсем смотрю, куда иду. Я врезаюсь прямо в группу девушек. Одна из них визжит от ярости из-за того, что напиток пролился на ее платье.
– Смотри куда идешь, сука! – воет она, поворачиваясь.
О, блядь.
Мне повезло столкнуться с кем-то, кто уже ненавидел меня до глубины души: Белла Пейдж.
Когда-то мы вместе ходили в одну школу.
Все становится еще лучше. Белла стоит с Беатрис и Брэнди. Раньше они называли себя Пчелиными матками. Я не шучу.
– Боже мой, – произносит Белла своим протяжным, скрипучим голосом. – Должно быть, я пьянее, чем думала. Потому что, клянусь, я смотрю на Грязную Обезьяну.
Так они меня называли.
Прошло как минимум шесть лет с тех пор, как я слышала это прозвище.
И, тем не менее, это мгновенно наполняет меня отвращением к себе, как и раньше.
– Что на тебе надето? – с отвращением говорит Беатрис. Она смотрит на мой комбинезон с выражением ужаса, которое обычно возникает при автомобильных авариях или массовых геноцидах.
– Воняет так, будто где-то жгут мусор, – говорит Брэнди, сморщив свой идеальный носик.
Боже, я надеялась, что эти трое уехали после школы. Или, может быть, умерли от дизентерии. Я неприхотлива.
У Беллы гладкие светлые волосы подстрижены под длинный боб. Беатрис определенно увеличила грудь. А у Брэнди на пальце сверкающий камень. Но все трое по-прежнему красивы, хорошо одеты и смотрят на меня так, будто я дерьмо под их подошвами.
– Вау, – мягко говорю я. – Я действительно скучала по этому.
– Что ты здесь делаешь? – говорит Беатрис, скрещивая свои тощие руки под новыми сиськами.
– Разве ты не должна вернуться в свой дерьмовый гараж и умывать лицо маслом? – усмехается Брэнди.
– Я думала, что она будет стоять на трассе, – говорит Белла, глядя на меня своими холодными голубыми глазами. – И сосать член за десять баксов, прямо как ее мать.
Жар, дым и шум вечеринки, кажется, исчезают. Все, что я вижу, это красивое лицо Беллы, искаженное презрением. Даже когда я чертовски злюсь на нее, я должна признать, что она великолепна: густые черные ресницы обрамляют большие голубые глаза. Она презрительно ухмыляется розовыми губами.
Это не мешает мне хотеть выбить ее идеальные зубы кулаком. Но ее отец – какой-то крупный банкир, хранящий деньги для всех модных ублюдков в Чикаго. Я не сомневаюсь, что он засудит меня до смерти, если я нападу на его маленькую принцессу.
– По крайней мере, она получает десять долларов, – говорит низкий голос. – Ты обычно делаешь это бесплатно, Белла.
Неро Галло прислоняется к кухонным шкафам, засунув руки в карманы. Его темные волосы стали еще длиннее, чем в старшей школе, и свисают на лицо. Но они не скрывают синяк под его правым глазом или порез на губе.
И ни одна из этих ран не может испортить невероятную красоту его лица. На самом деле, они лишь подчеркивают ее.
Неро является доказательством извращенности вселенной. Никогда еще такой опасный объект не был упакован в такую привлекательную обертку. Он как ягода, такая яркая и сочная, что слюнки текут, лишь взглянув на нее. Но один укус тебя отравит.
Он ходячий секс в кадре Джеймса Дина. Все в нем, от его туманно-серых глаз до полных губ и высокомерия, рассчитано на то, чтобы заставить ваше сердце замереть в груди, а затем оживить, если он хотя бы взглянет на вас.
Настроение девушек полностью меняется, когда
