Созвездие Меча. Часть 1 - Джейн Астрадени

– Похоже, мальца порядочно оснастили.

Фиримин присел рядом, притерпевшись к запаху.

– И кто ты у нас? – Егор протянул руку, но вдруг заколебался. – Знаешь, Фир, думаю, не стоит трогать ана-подгузник. И так видно, что мальчик, вроде бы…

Шакрен только пожал плечами. Ему не нравилось, когда сокращали его имя.

– Или нет… Но, кажись, таки парень… А ты в этом понимаешь?

– Ясно одно – оно не вея, – Фиримин еле сдержал улыбку. – Я уверен. Поскольку сам родитель.

– Вот так? Гм… Раз опыт размножения у тебя имеется… – задумчиво протянул инженер. – Неужто разбираешься и в последствиях?

– Немного… Когда заканчивается период кормления, сари-шак передают старшему рода.

– Но это – линдри и, вероятно, мальчик… Постой! У него тут голо-метрика!

Востроглазый Егор заприметил треугольную коробочку на предплечье ребёнка и осторожно её коснулся. Над колыбелькой миди-кипа возникла голограмма. Значки, символы, буквы… И поскольку учёные регулярно прививались сывороткой перевода, то без труда прочли:

– «РуМаартан».

– Так его зовут? – неуверенно предположил шакрен.

– Да, по ходу это имя, – подтвердил землянин. – Почти как Мартин, по-нашему. И точно мальчик!

– Здесь ещё цифры, – отметил Фиримин.

– Дата. И не сегодняшняя. Скорей всего… Дата рождения! Ему не больше фазы. Довольно крепкий на вид!.. Имя, дата… Это всё-таки хорошо, но…

– В каком смысле? – шакрен недоумённо приподнял брови, исказив налобный узор.

«Что хорошего в потере ребёнка?»

– Ну, в том, что когда-нибудь его родители, захотят найти отпрыска… А больше никаких данных, – рассуждал инженер. – Совсем никаких сведений… То есть, они не рассчитывают, что ребёнок сам отыщет их.

– Что-то я не понял, – нахмурился Фиримин.

Егор задумчиво посмотрел на него и хлопнул себя ладонью по лбу:

– Так ты не в курсе?!

– О чём?

– Как ребёнок здесь очутился.

– Ни малейшей догадки. Сами собой в открытом космосе младенцы не растут. Даже в коконах. Могу лишь предположить, что корабль потерпел крушение и… – шакрен уставился на Хрусталёва. – Они не успели послать сигнал бедствия! Надо немедленно сообщить в агентство космических аварий! Вдруг его уже ищут…

– Так, понятно, – землянин рассмеялся и озадаченно покрутил головой. – Ты давно с гор спустился?

– Откуда?

– То бишь вышел из степей-городов или… Откуда вы там попадаете в бескрайний безжалостный мир? Во! Из Обители Шакрениона. По слухам, она находится в горах.

– В горах лишь Дар Шакренар*, – сдержанно уточнил Фиримин. – Остальные шестнадцать самдакиров* разбросаны по всей планете. Я, как потомственный исследователь, учился в предгорьях Хугрона и уже три оборота исследую космос.

– Разумеется, всё путём, – усмехнулся Егор, – но этому в Обители вас не учат…

– Чему? – удивился шакрен. – В Обители учат всему, существенно расширяя границы познания и тренируя ндаримов.

– Короче, – вздохнул инженер. – Я понял. В обычаи и нравы линдри вас не посвящают.

– Зачем? Чему хорошему они способны научить самрай-шак?

– Ого! Тогда плохому тебя буду учить я, – заулыбался землянин. – Видишь ли, мой шакренский… э-э… Брат, – тоном заядлого гуру продолжал он. – Ребёнок не потерялся. Просто мамашка с папашкой решили не заниматься его воспитанием. Они сочли, что дитё прекрасно обойдётся без них, и отправили его в независимый полёт…

– Как можно! – возмутился Фиримин, не дав инженеру договорить. – Это же беспомощный ребёнок! А они выбросили его, как…

– Не выбросили, – снисходительно поправил Егор, – а отправили искать счастья. Наверное, в другой семье ему будет лучше.

– Какая семья? Это жестокий космос! С опасной туманностью на задворках.

– Так уж? Рядом ведь Ролдон и станция. Смотри, – инженер приподнял крышку и показал дисплей на внутренней стороне. – В кипе запрограммированы координаты, и установлен авто-навигатор. Малыша элементарно подкинули.

– Какая разница?! – ярился шакрен. – Твари!

– Это линдри, – пояснил Егор. – Они по сути кукушки.

– Кто?

– Птицы такие, у нас на Земле. Занесены в Чёрную книгу. Подкидывают своих птенцов в чужие гнёзда. Так и линдри собственных чад. Не все конечно, но для них это типично – подбросить ребёнка другим, если не можешь или не хочешь его растить. Так что, у нас подкидыш…

Он изучил дисплей.

– Да, кип направлялся прямо на станцию. Его конструкция не приспособлена для вхождения в атмосферу. Да и ближайшая линдрийская общность на Ролдоне-2. Или же они рассчитывали, что какой-нибудь корабль возле станции подберёт кип, заметив огни.

– Куач*! – в сердцах выругался шакрен. – Дикость!

– Ой-ёй-ёй, – усмехнулся Хрусталёв и скептически поинтересовался:

– А кто воспитывает твоего малыша, пока ты исследуешь космические аномалии?

– Не путай квазар со звездой, – парировал Фиримин. – Я своего не бросал. Мой сари-шак в Гнезде. Я часто навещаю его. Таковы наши обычаи. Пока я исследую космос, о моём детёныше заботится старший родитель. Когда-нибудь я осяду, и буду также воспитывать потомство!

– Ладно-ладно, заботливый папаша. Не распаляйся. У линдри свои привычки.

– Всё равно не понимаю, – расстроено вымолвил самрай-шак. – Как она могла? Так долго вынашивала, ждала… И в космос!

– Это линдри-то?! – рассмеялся Егор. – Плодятся как кролики, и нету на них удавов. Раньше-то были гатраки, а теперь…

Фиримин помрачнел ещё больше, с жалостью поглядывая на ребёнка. Он знал, кто такие кролики и… удавы. Землянин лишь посмеивался.

– Возможно, это и дико. Для нас. Но, повторяю – таковы линдри… Вот как долго чарим-вей вынашивают потомство самрай-шак?

– В среднем пол оборота.

– Месяцев пять-шесть, – перевёл Хрусталёв. – А этим хватает полторы фазы, и всё – пирожок испёкся.

– Их пекут как пирожки? – шакрен решил, что бредит. Так частенько случалось во время разговоров с землянами. – Или кормят пирожками…

– Младенец готов, – расхохотался Егор. – Так у нас говорят. А по большому счёту, это и правда выглядит как пирожок…

– Как это?

– Линдри рождаются в коконе и развиваются в нём ещё фазу, пока он не раскроется. Как сейчас. А за это время родители прикидывают, нужен им ребёнок или нет… Будучи уверенные, что отпрыск адаптируется в любой среде и не особо переживая, нужны ли они ему. И тут-то они правы.

Инженер подмигнул спящему младенцу.

– Занятная получилась начинка у линдрийского пирожка.

– Безответственные и чёрствые твари, – непримиримо высказался Фиримин.

– Легкомысленные и вольнолюбивые приспособленцы, – возразил Егор. – Это же линдри… Смотри-ка, проснулся!

Младенец неожиданно открыл мутные со сна глазки, будто почувствовал, что говорят о нём. Настороженно и почти осмысленно посмотрел на учёных, склонившихся над его колыбелью.

– Эй! Крошка Ру, – улыбнулся Егор. – Что нам с тобой делать, малыш?

Ребёнок скривил губки, и сморщился, явно собираясь разреветься, но затем словно передумал, и, поймав улыбку на лице шакрена, открыто и невинно улыбнулся ему в ответ. На правой щёчке линдрика образовалась трогательная ямочка, и сердце Фиримина не выдержало.

– Ты как знаешь, – решительно заявил он, обращаясь к землянину, – но у меня рука не поднимается вышвырнуть его за борт.

– А куда мы его денем? – растерялся Хрусталёв. – Я не привык возиться с младенцами. У меня своих нет… Запакуем обратно и все дела. В кипе он снова уснёт и проснётся уже на станции.

– Нет! – твёрдо сказал Фиримин. – Теперь мы в ответе за него, хочешь ты или нет. Возьмём с собой. На базе есть линдри и даже… Как это по-вашему?

– Девочки, – Егор расплылся в улыбке. – О, девочки! Девочки-линдри – это восторг! – и внезапно погрустнел. – Пока не окуклятся… А там такое может вылезти из кокона!..

Он покосился на малыша.

– Это мальчик, – напомнил ему шакрен.

– Ну-у, этому до окукливания ещё оборотов двадцать-двадцать пять. И, да, он – мальчик. Его сюрпризы нас не касаются. Пусть сперва подрастёт… Ладно уж, мать Тереза.

Землянин поднялся и выразительно глянул на Фиримина.

– Под твою ответственность, герой! Пока что закроем. Чтобы не куксился дорогой. Есть захочет, а кип покормит, согреет и… Очистит ана-подгузник.

Он улыбнулся младенцу, потянулся за крышкой миди-кипа и заодно похлопал шакрена по плечу.

– Добро пожаловать в большой космос, детка!

Но Фиримин конечно же не воспринял это на свой счёт, сочтя, что земляне так успокаивают детей.

Ребёнок кряхтел, протестуя, пока инженер настраивал систему жизнеобеспечения кокона. Но вскоре затих и уснул…

Учёные поместили кип в защитное поле и вернулись в рубку. Там они сделали контрольные замеры пространственных изменений, сверили показания и не обнаружили ничего интересного.

– Оставим метку, – предложил Фиримин. – Потом вернёмся.

– Дельная мысль, – с готовностью подхватил Егор и забросил к месту эксперимента спутниковый маяк.