Люди талисмана - Ли Брэкетт

Талисман. Завет давным-давно умершего короля, безопасность города. Кусок хрусталя, украшенный легендой и мистикой, — вот и все, что он собой представляет. Просто свет костра и бред Камара да еще приближение смерти разбудили воображение. Всего лишь кусок самого обычного хрусталя…

И все же кристалл ярче и ярче разгорался в его руке, теплый и живой. Он приковывал к себе внимание и завораживал взор. Ветер бормотал в каменной впадине, и вскоре Старку показалось, что он слышит голоса; очень слабые и отдаленные, они вкрадчиво и незаметно проникали в его сознание. Он вздрогнул, охваченный суеверным страхом, и поднял голову. Потом вслушивался и вслушивался в тишину, однако слышал только вой ветра, сухой шорох снега и слабое дыхание Камара.

Старк посмотрел на кристалл и заставил себя не отводить взгляда — хотя при этом и отвернулся от костра, чтобы преградить к кристаллу доступ света.

Воображение, сказал он себе. В подобном жутком месте можно что угодно услышать и увидеть.

Но кристалл продолжал пылать, как будто теперь, когда свет был недосягаем для него, он питался теплом живых человеческих рук. Светящиеся изнутри грани приковывали взгляд Старка к своим темным глубинам, что тянулись где-то вне пространства и, возможно, вне времени…

Тихие голоса заговорили вновь — зовущие, шепчущие звуки, которые шли из неправдоподобного далека, находящегося за миллион миль отсюда, такого далека, что ни одно ухо не должно было их слышать.

Но Старк их слышал. И слышал достаточно внятно, чтобы в конце концов что-то понять, а когда понял, он закричал и в слепом животном страхе отшвырнул кристалл прочь, потому что знал: откуда бы ни шли эти голоса и как бы ни были связаны они с Кушатом, принадлежать человеческим существам они не могли.

Кристалл упал в сугроб у самой двери и беззвучно исчез в нем. Старк сперва оцепенел, дрожа всем телом, но через минуту-другую неуверенно принялся ругать себя за глупость.

Голоса стихли, а он, затаив дыхание, пытался уловить их и убеждал себя, что всему виной его сверхчувствительность, стремление найти необычное и дьявольское в каждом, даже незначительном событии. Примитивный абориген был в нем еще силен. Он находил в себе его черты, часто считая их своим проклятием и очень редко — благословением. Полуголый мальчишка, который бегал с Тикой и остальными среди острых скал на краю Сумеречного Пояса, все еще проделывал трюки с Эриком Джоном Старком.

Он неподвижно стоял, вслушивался в вой ветра, шелест снега, дыхание Камара…

Но дыхание Камара замерло.

Старк подошел и опустился перед другом на колени; теперь его обуревало желание отказаться от обещанного. Он сложил руки Камара на груди в ритуальном жесте и накрыл его лицо краем плаща.

Сделав прощальный жест, он поднялся и пошел туда, где упал талисман. Встал на колени, принялся разгребать снег… И вдруг однорог, привязанный снаружи у башни, проснулся и зашипел. Вдали послышался ответный крик.

Старк отчаянно и торопливо начал раскапывать сугроб, нащупал гладкую овальную поверхность талисмана, вытащил его, положил в тайник на поясе, разыскал возле костра фляжку и сделал из нее большой глоток.

Потом стал ждать.

Тихо ступая заросшими шерстью ногами, подошли мускулистые горные однороги, изящно двигаясь среди обломков и руин. Всадники — высокие мужчины со злыми глазами и красновато-коричневыми волосами — не проронили ни звука. На них были кожаные плащи, в руках длинные, прямые копья. Силуэты во мраке вокруг башни…

Их было так много, что Старк и не подумал доставать пистолет. Еще очень юным он узнал разницу между отвагой и глупостью.

Старк пошел им навстречу; он двигался достаточно медленно, чтобы в него не метнули копье, но не настолько медленно, чтобы выказать страх. В знак приветствия он поднял правую руку.

Всадники не ответили — просто сидели на своих однорогах и смотрели. Старк понял, что Камар говорил правду.

Это были наездники Мекха, и они были волки.

Глава 2

Старк ждал, пока им самим не надоест молчать. Наконец кто-то спросил:

— Откуда ты?

— Я Н’Чака. Человек без племени, — ответил Старк.

Такое имя дали ему воспитатели — аборигены, которые подобрали выжившего после землетрясения сироту. Землетрясение лишило мальчика и родного дома, и людей, вырастивших его среди яркого света, грома и горьких туманов Сумеречного Пояса Меркурия. И оно, это имя, все еще казалось Старку единственным и настоящим.

— Чужой, — сказал главарь и улыбнулся, затем указал на тело Камара и спросил: — Ты убил его?

— Он был моим другом, — ответил Старк. — Я вел его домой, чтобы он умер там.

Двое всадников спешились и осмотрели тело. Один из них обратился к главарю:

— Он был из Кушата, если я понимаю в племенах, Тхорд! И его не ограбили, — Он тут же постарался исправить это упущение.

— Чужой, — повторил главарь Тхорд. — Направлялся в Кушат с человеком из Кушата. Что ж, чужак, пошли.

Старк пожал плечами. Острия длинных копий были направлены на него, и он не стал сопротивляться, когда высокий Тхорд отобрал все веши — кроме одежды и пояса Камара, не стоивших того, чтобы их отбирать. Пистолет Тхорд презрительно отшвырнул прочь.

Кто-то связал однорогов Старка и Камара, привел их, и Старк взобрался на своего. Однорог не любил запаха землянина и всегда отчаянно сопротивлялся. Сразу за пределами защитных стен на них набросился яростный ветер.

Оставшуюся часть ночи, следующий день и всю следующую ночь они скакали на восток, останавливаясь лишь для того, чтобы дать отдохнуть животным и поесть вяленого мяса. Старк, пленник, в полной мере сознавал, что это северная страна, на полмира отстоящая от Марса, космических кораблей, торговцев и гостей с других планет.

Будущее так и не коснулось этих диких гор и суровых равнин. Их не коснулось даже настоящее. Прошлое крепко держало замерзшие земли в своих руках.

Далеко на севере над линией горизонта сверкала под бледным небом глыба полярного льда, а ночью звездный снег отражался в ней холодными сполохами. Ледяной, никогда не утихающий ветер все дул и дул по горным ущельям и равнинам. То тут, то там попадались загадочные башни, полуразрушенные каменные гиганты. Кто, когда и для чего их построил?.. Люди Мекха ничего не смогли поведать о башнях Старку и сами, казалось, старались их избегать.

Тхорд ни слова не сказал Старку о том, куда его везут и зачем, а Старк специально не спрашивал. Это выглядело бы как проявление страха. Поскольку ничего другого ему не оставалось делать, он, как пойманное животное, запасся терпением и просто ждал. Но порой ждать становилось особенно трудно. Он чувствовал себя неуютно в поясе Камара, не переставал думать о талисмане и гадал, что же из необъяснимого подсказало ему воображение, а что существовало на самом деле. Думы эти все больше тревожили его. Сейчас ему хотелось только одного: как можно быстрее добраться до Кушата и избавиться от талисмана.