Легенда о старом маяке - Джулианна Брандт

Она говорила это каждый раз, когда он или Ли уходили.

Гленнон попятился из столовой, расстроенный. Он знал, что мама одиноко сидит за столом, а Ли одиноко плачет в кладовке. Мальчик не представлял, как им помочь, и это причиняло ему невыносимую боль. Поэтому, чтобы отвлечься, он решил прокатиться на велосипеде.

Гленнон толкнул дверь и вышел на улицу. Ветер подхватил его и обмотал ноги полами плаща, словно хотел утащить. За спиной мальчика виднелся берег озера Верхнего, над которым громоздились высокие утёсы со стоящим на них маяком Грейвинг. За маяком располагались три домика смотрителей. Первого, второго и третьего – третьим был дядя Джоб. Вокруг был лес из сосен и берёз, заросший кустарником. Опавшие листья, голые деревья – всё уже готовилось уснуть на зиму.

Гленнон выкатил велосипед из небольшого сарайчика у главной дороги к маяку. Дома, в Миннеаполисе, в это время уже горели бы уличные огни. А на острове Филиппо не было электросети, словно время остановилось где-то в 1909 году.

Мальчик вскочил на велосипед и включил фонарик на руле. Гравий скрипел и хрустел под колёсами, а Гленнон, напрягая мышцы, крутил педали. Холодный воздух обжигал лёгкие, и внезапное решение уехать на велосипеде подальше от тёплого дома смотрителя показалось мальчику ужасно глупым.

Лес тесно обступал Гленнона.

Что-то в этом лесу было не то. Мальчик осмотрелся. Вершины деревьев склонялись над ним. Голые ветви, словно пальцы скелетов, тянулись к его волосам. Ветер бил в лицо, хлестал по щекам и шее. С озера поднимался туман и расстилался вокруг, поглощая остров. И на небе, в тумане, среди ветвей-скелетов, стало проявляться лицо.

«Да ну, – подумал Гленнон, – лицо в тумане – что за ерунда! Домой пора!»

Он развернул велосипед и снова закрутил педали, торопясь вернуться к Грейвингу. Гравий под колёсами скользил так, будто мальчик ехал по льду.

Краем глаза он заметил зверька, вынырнувшего из леса. Крыса бросилась через дорогу, прямо ему под колёса. Гленнон закричал, стараясь увернуться, и крыса проскочила как раз между колёс.

Мальчик засмеялся, удивляясь, как он её не задавил. Оглянувшись, Гленнон увидел, что крыса сидит на обочине. Её глаза горели ярким зелёным светом неприятного оттенка, который он видел однажды в небе, перед тем как на город налетел ураган. Смешок застрял у него в горле, и Гленнон сосредоточился на дороге.

Внезапно прямо на его пути возник мальчик. Туман клубился за его спиной, а в глазах, которые были такого же цвета, что и у крысы, отражался луч велосипедного фонарика.

Гленнона охватила паника. Он вцепился в руль и резко затормозил. Гленнона швырнуло в сторону. При падении он почувствовал острую боль в рёбрах, прямо под грудиной. Леденящий холод охватил мальчика, словно он нырнул в глубины озера. Страх душил его: он сковал его руки, ноги, голову – всё, что заставляло работать его тело.

Гленнон упал на дорогу, а велосипед – ему на ногу. Гравий впился в кожу и порвал штанину. Гленнон лежал в тени деревьев, тяжело дыша и слушая торопливые удары сердца, сильно бьющие в уши из-за берушей.

Леденящий холод отступил, остался только озноб от страха, который он испытал минуту назад. Грудь болела так, будто он налетел на толстый сук и сломал рёбра.

– Я не задавил тебя? – спросил Гленнон, хотя не почувствовал удара от столкновения с мальчиком. Он поморгал. Сумерки… на дороге никого нет, кроме Гленнона и…

– Ах ты, глупый кот! – закричал он.

Их кот Симус уставился на него с большого плоского камня возле дороги. Ли любила расчёсывать его густой и длинный серый мех. Кот поднял лапу в белом носочке и принялся вылизывать её до блеска. В сумерках светились кошачьи зелёные глаза.

Гленнон сел, опустив голову на колени. Он глубоко дышал, пытаясь прийти в себя.

«Рассуждай здраво!» – говорил отец, когда Гленнон чего-то пугался.

– Рассуждай здраво! – сказал себе Гленнон. Не было на дороге никакого мальчика. Он просто кота видел.

– Дурак ты! – сказал он Симусу.

Мальчик поднял велосипед и потихоньку покатил его к дому третьего смотрителя. По дороге Гленнон несколько раз оборачивался: ему казалось, что кто-то следует за ним по пятам.

2

Гленнон, хромая, вошёл в дом дяди Джоба. Он сразу почувствовал себя в безопасности, и сердце его стало биться спокойнее. Теперь, вернувшись в Грейвинг, он готов был сам над собой посмеяться. Папа не раз говорил ему, что в тринадцать лет уже нельзя так легко пугаться.

Вслед за Гленноном в дом проскользнул растрёпанный Симус с прижатыми ушами. Гленнон хотел перенести кота через двор, где ветер дул свирепее всего, но Симус зашипел, лишь только он нагнулся. Кот никогда особо не любил мальчика, но прежде на него не шипел.

Распахнув дверь, Гленнон сразу же с силой её захлопнул, чтобы защёлкнулся замок. Ветер завыл в щелях – это было так похоже на плач Ли, что Гленнона передёрнуло.

– Что-то здесь не так, – раздался голос Ли у него за спиной. – Ты тоже это чувствуешь?

Обернувшись, он увидел, что дверь кладовки чуть приоткрыта. В щёлочке блестел глаз Ли. Слёзы прочертили дорожки на её бледных щеках. Гленнон всегда поражался, что она забывает свои страхи так же легко, как и погружается в них.

Гленнон сощурился, как кот, и не стал отвечать Ли – она, конечно, права: что-то странное творится на острове Филиппо. Но он не понимал, что именно.

– Может быть, это банши, – сказала Ли, кивнув на дверь, за которой бесновался ветер.

Симус попытался просунуть голову в приоткрытую дверь. Ли впустила его, и он исчез в тёмных глубинах кладовки.

– Это не банши, – сказал Гленнон, хотя и не знал наверняка, кто такие банши. Пускай Ли объясняет все странности острова наличием чудовищ. Гленнон был, наверное, не слишком умён – к сожалению, он не унаследовал ум от отца, – но и такой безграничной фантазией, как Ли, тоже не обладал.

– То ты утверждаешь, что снаружи разгулялся ветер, то говоришь, что это банши. Выбери уже что-то одно.

– А почему не может быть всего сразу?

– Потому что так не бывает, – Гленнон плюхнулся на ступеньки, обессиленный после падения с велосипеда. – Откуда ты знаешь про всех этих созданий?

– Кино смотрю.

– Я тоже смотрю. Но про банши первый раз слышу.

– Так ты смотришь про Индиану Джонса, а я про всякие полезные вещи!

– Ну да, фильмы про чудовищ.

– Да. – Ли с треском захлопнула дверь и добавила: – Между прочим, у тебя на штанах огромная дыра. Вид жуткий!