Из книги "Стихи и проза". Посмертное собрание сочинений - Иван Коневской

Огнем я святым обаян.

28 июня 1899. Wiborg

КРАЙНЯЯ ДУМА

Живя давно в чаду мечтаний,

В своем великом забытьи,

Я приступал к душам созданий:

Меня коснулись их струи.

Есть утешение большое —

Явленьем всяким пламенеть,

Все равнодушное, чужое

В себя принять, в себе воспеть.

Но где ж надежды ликований,

Свободно-праздничных времен?

О ложь надежд и начинаний!

Грядущий день — нечуем он.

И робко о былом жалея,

Дышу той явной красотой,

Что льнет на миг, но все теплее

К груди и чуткой и пустой.

10 июля 1899. Nevvola (Suomi)

ПЕСНЬ ИЗГНАННИКА

На мотив из Калевапы

Из той унылой Сариолы,

Земли изгнания больной,

Я вновь пришел в крутые долы,

Перевалив за кряж лесной.

Преданья предков вспоминая,

Вхожу под сумрачный намет.

Так — мать на молодца родная

Пролила неба вечный мед.

Давно спустил я сети, шалый,

На дно чернеющей реки,

За мрачной щукою Маналы,

В пучины те земной тоски.

Все — похвальба была пустая:

Не удалец я, не герой.

И самого река густая

Сманила в топь глуби сырой:

Нечистые впилися силы

И в грудь, и в плечи мне, и в лик.

И истерзали жизни жилы,

Н вещий окоснел язык.

Но плоти мерзостную груду

На дне трясины роковой

Открыла мать. Сбылося чудо.

Бессмертен дар пчелы живой.

Обретен мед благоуханный,

Что ломти трупа вновь целит.

А мать снесла на брег желанный,

Который сердце веселит.

И жилы ветхие стянулись

От влаги сладостной небес.

И мысли мертвые очнулись,

Когда узнал я отчий лес.

18 июля 1899

ПОРЫВЫ

1

Если всмотришься в дальнее небо,

Где блуждают деревьев вершины,

Утихают людские кручины,

Замирает людская потреба.

Ведь жестоко здесь кости коснеют,

И шагам преткновенье — коряги.

А в бушующей облачной влаге

Проясненные сферы синеют.

И великие древа глаголят,

На привольи небесном витая,

Там, где птиц легкокрылая стая

О попутном поветрии молит.

Знаю, слишком легка та свобода,

И отважные борются с телом,

Но надломлен я тягостным делом,

И о воздухе плачет природа.

И всегда, в эти бездны благие

Устремляя прозор свой далекий,

Жду, что в чистом и полном потоке

Увлечет меня духа стихия.

2

Мыслей настойчивых воля

Скована крепко и слепо.

Нет, незавидна их доля,

Доля владетелей склепа.

Только в отчаяньи — благо,

В дерзости — вольная сила.

Это — великая влага.

Та, что и камни сносила.

Ей безразличны обличья,

Ей бы лишь в ширь разливаться —

В буре неистовой мчаться,

В битве сплеча разгуляться:

Только в размахе — величье!

23 июля 1899

СТАНСЫ ЛИЧНОСТИ

between… deeds and days.

1

Я обуян двумя творцами.

Один, то — демон чудных слов.

В них жизнь со всеми чудесами

Своей борьбы излила кровь.

Другой, то — дух неудержимый.

Он все вперед, все рвется знать,

Что там, там за чертою зримой

Тех слов, тех форм ему обнять.

Меж тем, как этот звал в сраженья,

Их первый смело презирал,

Раз не включить в изображенье

Тот пыл, которым бой сгорал.

Но все же я един в обоих,

Я проникаю их вдвоем.

И дух красот мечтал о боях

В воображении своем.

Была чужда согласья нега

Тревоги судорожной той

И страстному стремленью бега,

Когда дышал он красотой.

И песни пенились так дики,

И так буйна была игра,

И, мнилось, силы так велики,

Что и за дело мне пора.

Но до сих пор я бьюсь средь красок,

Подобий, теней бытия,

И сколько расточаю ласок,

Как ярко устремляюсь я!

Все ж ненавистней жажды вечной

Дух твердой воли и труда,

Затем, что тенью скоротечной

Я не прельщался никогда;

Что жив он только вечной целью,

Мгновенье ж для него мертво,

И он глубоко чужд веселью,

Не видя сердца своего.

Да, он не видит и не слышит

Тех отблесков, отзвучий тех,

Что бой житейский в нем колышет,

Мир этих внутренних утех.

И, вдаль пустив свое сознанье,

Идет он, грозный и слепой.

И слышно хриплое стенанье

В его груди, зовущей в бой.

2

Ужели ж нет певцов деянья?

Есть хор сказителей простых,

Что отлучили излиянья

От дел и подвигов святых.

И как решились, как терпели —

Нам не поведали они.

Итог лишь мертвый нам воспели,

А не души живые дни.

Нет, я тогда лишь бодро стану

В сомкнутый строго ратный строй,

Коль сладко вникнуть можно в рану,

Которой мучился герой:

Сознать, вкусить все треволненья —

Что привело к победе сил

Отваги над путем сомненья,

К тому, чем деятель разил.

И так, удары направляя,

В душе восторженно вонму,

Какою роскошью сияя,

Они гремят мечтанью моему.

24 июля — 3 августа 1899

ПРОЯСНЕНИЕ

От дикой, жаркой качки лет

Разгоряченный и разбитый,

Стою я на стезе забытой,

И мой волшебный мир, мне вслед,

Летит, по воздуху развитый.

Темно-лазурные моря,

Недосягаемые скалы,

Златорумяная заря,

Что по горам меня искала,

И девы дивные дубрав

Несутся, силы все собрав.

Из всех минувшего глубин,

Из области туманных дум

Выносит их на свет и шум.

Игра узорна. Дух един.

Созрела кровь. Созрел и ум.

23 августа 1899

ОСЕННИЕ ГОЛОСА

1

По обширным полям моих дум,

По концам многолюдных земель

Веял в холоде дней моих хмель,

Затаенный в тиши моей шум.

И всегда не хотел я людей.

Я любил беспристрастный обзор

Стен, высот и степных областей,

Величавый, игривый узор.

Я на башни немые взирал,

Я внимал грохотанью лавин

И средь северных явных равнин

Я с осенним дыханьем играл.

Высока моя песнь, высока:

Так холодные токи плывут,

Легкий дым в небесах, облака…

Ни страстей, ни уныния путь.

Так по нивам житейским лечу,

А порой укрываюсь во ржи.

О, дышать вновь и вновь я хочу:

Сказку, ветер, как встарь, мне скажи!

Август 1899

2

Убийственный туман сгустился над столицей,

И ноют, смерть в себе тая, сердца, дома.

Сцепились всюду колесница с колесницей,

И цвет земли погиб, а далека зима.

Удел наш — нищета, уродство и бессилье.

Высасывает кровь из нас сырая мразь.

И Скука распластать губительные крылья

С Тоской седой вослед идут, не торопясь.

Зачем ты здесь, мой дух, в крови глухих страданий,

О ты, что веруешь в блаженство горячо?

Властителен, как царь, строитель славных зданий,

Ты вражьей силе дал ломать свое плечо.

Ты — в мире демонов, зловонных и холодных,

И в их руках теперь — теснящая судьба.

Но сущий — ты один, создатель чар природных

И тех же демонов, чтоб с ними шла борьба.

С беспечностью косясь на призрачное тело,

Что в слякоть немощью своей меня влечет,

Прозрящий взор летит к блаженному пределу,

Где радужная жизнь в глуби теней течет.

А тут же, близ меня — я знаю — есть собратья,

Которым нем юдоли покаянный плач.

Он небылица: в нас ведь — бытия заклятье.

Из смертной сей земли вперед! Наш свет горяч.

Сентябрь 1899

К СЛУЖИТЕЛЯМ

Вы взором тонули в безбрежных просторах,

Себя не поняв в сокрушенных укорах

Себе и сопутникам дней.

Вы были сосудами силы несметной,

Теснившейся к цели, все к цели заветной,

С отчаяньем рвавшейся к ней.

И гордые люди идут вам на смену:

Не мечут они возмущенную пену,

Не лезут на стену,

И внутрь обращен у них взор.

Что чуют они, то в себя принимают,

Себя обретают, в себе расцветают:

В себе им простор.

1 октября 1899

БЛАГОДАРНОСТЬ

Мне вас ли не благодарить,

О демоны мятежных размышлений!

Сумели вы мне волю, личность покорить,

Отвергнув блага все, со днями примирить,

Найти в себе убежище томлений.

И вот, после того, что узнавал я тьму,

И мертвым холодом на грудь мою дохнуло,

Я доверялся вновь лукавому уму.

И кровь застывшую опять бежать тянуло,

И жар присасывался к сердцу моему.