Роды. Прощание с иллюзиями. Хроники индивидуальной акушерки - Инна Мишукова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Защита от «протокольных» врачей
Когда появились «официальные» индивидуальные акушерки, женщины стали приглашать нас, чтобы защититься с нашей помощью от «протокольных» врачей, не чувствовать себя одинокими, получить психологическую поддержку и непосредственное участие специалиста с медицинским образованием. Мы старались и спасали их как могли. И переживали вместе с ними, когда у нас не получалось. Или доктора оказывались хитрее – а то и коварнее.
Работая (уже как дипломированная акушерка) всего с полгода, услышала от врача на родах, которые сопровождала:
– Давайте разведём оболочки?
В колледже такая формулировка не звучала. Нарушение целостности плодного пузыря называли амниотомией, вскрытием, проколом; с определением «развести оболочки» я столкнулась впервые.
Устыдившись, что не очень понимаю, о чём говорит доктор – а говорилось очень по-доброму, – поспешно согласилась. Неловко было уточнять, боялась выглядеть недоучкой. И доктор сразу же вскрыл пузырь…
Сейчас с улыбкой вспоминаю свой неподдельный ужас. А тогда просто остолбенела от невероятной обиды, что развели не только оболочки, но и меня – как наивного буратину. Тяготило чувство огромной вины перед роженицей. Она же позвала меня, чтобы я ограждала её именно от таких вмешательств – без предупреждения, без согласия, без объяснения причин!
К счастью, ход тех родов не пострадал от совершенно ненужной амниотомии. Но я нарушила основной принцип индивидуальной акушерки – не допустить медицинского насилия. Отчитывалась потом на общем собрании в центре, где тогда работала, с поникшей головой – как школьница, которая не справилась с элементарным заданием.
У моей коллеги был случай гораздо хуже.
Она приехала к своей роженице, когда та уже находилась в роддоме – причём весьма дорогом и комфортабельном, – и обнаружила её подключённой к капельнице. Женщина сказала, что поставили какие-то витамины.
Ни в каких родах ни витамины – «укрепить иммунитет» (он не может укрепиться от однократной дозы), ни глюкоза – «чтобы сил побольше», не требуются! Если применяется капельница – это, скорее всего, либо физраствор перед эпидуральной анестезией, либо синтетический окситоцин.
Коллега пошла на пост, где ей доверительно сообщили, что женщина воспротивилась предложению «родить побыстрее», и её уговорили на «витамины». А на самом деле в капельнице – синтетический окситоцин… Блокирующий выработку собственного, эндогенного гормона, необходимого в родах и маме, и особенно ребёнку – для активации множества принципиально важных рецепторов мозга!
Что прикажете делать акушерке? Бежать к находящейся в схватках и выдёргивать катетер? Говорить роженице, как гнусно её обманули, вводя в дичайший стресс и фрустрацию? Обличать персонал? Скандалить?
Коллега тоже оказалась жертвой ситуации. И одновременно – невольным соучастником самого настоящего преступления. У неё не оставалось иного выхода, кроме как продолжать поддерживать этот бесчеловечный фарс.
Тогда мы выполняли ещё одну важную функцию – помогали найти по-настоящему дружественные роддома, где приверженность натуральным родам не только декларируют на днях открытых дверей, но и осуществляют на практике.
Сколько беременных искренне и безусловно верят, слыша: «Конечно же, мы не против естественных родов».
Ещё бы кто-нибудь заявлял противоположное! Все говорят правильные слова, обещают высокопрофессиональный подход, квалифицированную медицинскую поддержку, отличную реанимацию и всё такое.
Но как только наступает момент, когда уже сложно что-то поменять, найти новых докторов и новый роддом, включается тумблер давления, запугивания, преувеличения рисков, наконец – абсолютно бессовестного вранья. И женщина никогда не увидит изнанки этой подлой кухни, порой настолько циничной, что невозможно осознать.
Один хороший доктор, много лет проработавший в лучшем (когда-то) столичном роддоме, ещё до его закрытия перешёл в другой – там ему обещали карьерный рост. Привыкший на прежнем месте к честной, человечной и профессиональной атмосфере, он с недоумением и ужасом рассказывал, с чем пришлось столкнуться на новом.
Например, при заключении контракта менеджеры отдела платных услуг сообщали: ни ночью, ни в праздничные дни доктор не приедет, а передаст роды дежурной бригаде. Почему? Да потому что доктору с того контракта от силы четверть перепадёт, а то и меньше. Если хотите, чтобы точно приехал, нужен ещё конверт лично ему.
В порядке вещей считалось и такое. Женщина отказывается от родовозбуждения в сорок недель, предполагая (между прочим, совершенно справедливо), что роды должны начаться сами, – чем очень раздражает своего доктора. Ему же так удобно вызвать их с утра и закончить до вечера, чтобы успеть домой к ужину! А женщина самым возмутительным образом смеет иметь какие-то нелепые фантазии, нарушающие его планы. И доктор отправляет её на УЗИ – мол, надо ещё раз всё проверить. Даже сам с ней идёт – как бы тревожится и всячески принимает участие. А когда беременная ложится на кушетку, перед глазами врача УЗИ возникает клочок бумаги с наспех нацарапанным «Скажи, что тазовое». Женщину огорошивают новостью: плод неожиданно перевернулся, лежит головой вверх, роды нижним путём фатально опасны, и как спасение ей предлагается операция. На кесаревом сечении момент извлечения ребёнка не виден, операционное поле закрыто от глаз пациентки.
Не поверила бы, если бы не слышала своими ушами чудовищные вещи, за которые по-хорошему надо отдавать под суд.
Я больше не питаю иллюзий. Знаю, что подобное в той или иной мере творится в каждом роддоме. Но рассказанное мне на личных приёмах по разбору прошедших родов не перестаёт поражать: система старательно подминает под себя живую природу рождения, помимо прочего ссылаясь на появившиеся относительно недавно протоколы.
Раньше индивидуальные акушерки служили женщинам, а не системе.
Оставьте женщину в покое
Одной из основных целей акушерской помощи Мишель Оден видит защиту рожающей от внешних воздействий, которые разрушают её природные рефлексы, управляющие процессом натуральных родов.
Убрать провоцирующие стресс факторы: яркий свет, обращённую непосредственно к роженице речь, любые громкие звуки, холод, агрессию персонала – как физическую, так и моральную, неоправданные медицинские вмешательства, ощущение, что за рожающей пристально наблюдают, и так далее. То есть практически всё социальное вокруг.
Даже акушеркам Оден рекомендует всего лишь тихо и незаметно находиться рядом, не проявляясь без особой надобности. В его многочисленных трудах не найти образа акушерки как помощницы, «спасителя от родов», на схватку рассказывающей роженице, «как дышать», и достающей из акушерской сумки всякие утешающие и отвлекающие штучки.
Когда я впервые попала на конференцию Одена, всё виделось кристально ясным. Есть они и мы, чёрное и белое. Кто на какой стороне – вопросов нет. Непрошеная медицина, наловчившаяся рулить совсем нечасто требующим
