Поцелуй Ледяной розы (СИ) - Рябинина Татьяна

Ожидая появления на свет младшего сына, Матильда узнала, что ее двоюродный брат, Стефан из Блуа, провозгласил претендентом на английский престол себя. Едва дождавшись, когда закроются глаза короля Генриха Боклерка. Как легко бароны забыли свои клятвы, присягнув на верность Стефану! И даже Роберт Глостер, брат, друг и союзник, перешел на его сторону.

Грея руки своим дыханием, Матильда вспоминала многое. О том, как вынуждена была примириться с Жоффруа ради общей цели. Пока Стефан укреплял свое положение в Англии, они подчинили себе Нормандию, сильно пошатнув позиции самозваного короля на континенте. Как убеждала папу римского признать коронацию Стефана незаконной и потерпела сокрушительное поражение. И как оно с лихвой было восполнено переходом Глостера – великолепного полководца - на ее сторону.

Когда в Англии началась война, Матильда оставила Жоффруа в Нормандии и отправилась возглавить тех, кто встал под ее знамена. Насколько страшным ударом оказалось для нее то, что Брайен Фиц-Каунт поддержал Стефана. И какой радостью обернулось, когда он присоединился к ней, став самым верным и преданным сторонником.

Брайен стал ее возлюбленным, и действительность во сто крат превзошла мечты. Ему уже исполнилось пятьдесят, но он был из тех мужчин, чья притягательность с годами только возрастает. Впрочем, и она сама давно уже не была юной девушкой. И все же их любовь оказалась не менее пылкой и страстной, чем это бывает в молодости. Брайен признался, что тоже мечтал о ней, с самой первой встречи, все эти годы. Он был с Матильдой всегда и везде. Отказывался от титулов, земель, денег – ему нужна была лишь она сама.

Победы, поражения, снова победы… Пленение Стефана в битве при Линкольне. Захват Уинчестера. Объявление ее Госпожой англичан: этот титул она должна была носить до коронации. Вступление в Лондон – и бунт его жителей, возмущенных земельным налогом. Кровавая схватка с войском, собранным женой Стефана, Матильдой Булонской. Именно тогда Глостер попал в плен, и его пришлось обменять на Стефана. Предательство баронов, отступление в Оксфорд, падение города, осада замка…

Возможно, Матильда, уставшая от войны, и сдалась бы. С позором вернулась бы на континент. Но это означало лишить своего сына того, что принадлежало ему по праву. А еще более страшной была неизбежная разлука с Брайеном. Только ради него одного она готова была сражаться бесконечно. Чтобы быть рядом с ним. И на дерзкий побег решилась тоже ради Брайена, изнывая без него душой и телом.

- Пора, Ваша милость! – де Треню вошел в ее покои, держа в руках мужское платье и белые одежды, которые предстояло надеть поверх обычных, темных: длинную тунику-котт и обшитый льняной тканью плащ с капюшоном.

Матильде уже приходилось надевать мужскую одежду во время длинных конных переходов, но это неизменно вызывало осуждающие взгляды. Служанка помогла ей справиться с бесчисленными деталями: брэ, шоссы, нижняя рубашка-камиза, теплый меховой пелиссон, котт, шнурованные высокие сапоги с меховой прокладкой. Заткнув за пояс меховые рукавицы, Матильда поднялась на вершину главной башни, где ее ждали де Треню, рыцарь Седрик Уорден и его оруженосец Уильям Тейм. Метель за последние несколько часов только усилилась.

- Вы первый, граф, - приказала Матильда, проверив, насколько прочно закреплены веревочные лестницы. – Я за вами, затем остальные.

Спуск в белую бездну по скользким деревянным перекладинам показался ей бесконечным, как будто под стенами замка открылся вход в преисподнюю. Наконец ноги коснулись земли – точнее, провалились в глубокий сугроб. И все же начало было положено. В полной темноте они спустились на лед реки, увязая в снегу, ежеминутно рискуя провалиться в промоину.

Северный ветер резал лицо, снег набивался под капюшон, в сапоги.

- Вы уверены, что мы идем вниз по течению, граф? – с трудом перекрикивая вой ветра, спросила Матильда, когда они отошли настолько, что воины Стефана уже не могли их услышать.

- Да, Ваша милость. Днем, по хорошей дороге мы дошли бы до Уоллингфорда за четыре часа. Но одному богу известно, сколько времени понадобится сейчас. И сможем ли мы вообще добраться туда.

- Мы должны, граф! – стиснула зубы Матильда.

Шаг за шагом, держась ближе к левому берегу, поросшему лесом, - там чернота была гуще. Лишь однажды они остановились развести небольшой костер под укрытием высокого берега. Немного отогреться, чтобы не замерзнуть насмерть. И снова вперед, вперед…

Начало светать, метель стихла, и стало ясно, что выбраться на дорогу не удастся – настолько лес был завален снегом. Да и слишком опасно было идти по дороге там, где в любую минуту навстречу мог попасться отряд врагов. Река сильно петляла, изгибаясь то в одну сторону, то в другую, но даже эти петли они не могли обойти напрямую.

Матильда не чувствовала ни рук, ни ног, ее лицо онемело. Все сильнее хотелось прилечь – прямо в снег, такой мягкий, такой… теплый. Как пуховая перина. Всего на одно мгновение… немного передохнуть… вздремнуть... Брайен подождет – ведь он так долго ждал ее, лишний час ничего решит…

Сквозь сон – сон близкой смерти – она чувствовала, как ее поднимают и несут, медленно, тяжело. Издалека донесся приглушенный снегом цокот копыт, голоса. Ее усадили в седло, и кто-то сзади придерживал ее. А потом Матильда провалилась в бездонную темноту, из которой так не хотелось возвращаться.

Ее укутали в теплые одеяла, поили чем-то обжигающе горячим. Нестерпимой болью затопило все тело – словно тысячи острых игл вонзились в ее плоть. Слезы ручьем хлынули из глаз – защипало щеки. Ее бросало то в жар, то в холод. Пытка длилась, длилась…

- Потерпите, Ваша милость, - уговаривал чей-то мягкий голос. – Все позади, вы в безопасности. Сейчас вы согреетесь, и вам станет легче.

Наконец все закончилось. На смену боли пришла дремота. Не та вязкая, затягивающая в замогильный сумрак, а светлая, легкая, как солнечный луч. Она уже готова была погрузиться в нее, но тут дверь открылась. Взволнованный голос сказал тихо:

- Мод, любимая моя…

Сильные руки сжали ее в объятьях, и губы, такие желанные, коснулись ее губ…

Глава 1

30 апреля 1194 г.

- Значит, на самом деле вы сын королевы Матильды и Брайена Фиц-Каунта? – от изумления Анри выронил нож, которым срезал с вертела куски запеченного мяса.

Анри де Дюньеру исполнилось двадцать лет. Он состоял оруженосцем при своем дяде, бароне Грейстоке, и ожидал акколады, втайне надеясь, что в рыцари его посвятит сам король Ричард, вернувшийся из германского плена. Юноша был высок, строен и достаточно красив. Он с успехом овладевал воинским искусством, великолепно танцевал, играл на гитерне и пел. Этого вполне хватало, чтобы невольно разбивать девичьи сердца, - хотя его собственное до сих пор оставалось свободным.

Знавшие его родителей утверждали, что в своем внешнем облике Анри позаимствовал самое лучшее от обоих. От матери, леди Сибил Бисет, ему достались большие серые глаза, высокие скулы и прямой нос. От отца – четко очерченные губы и твердый упрямый подбородок. Сочетание мягкой миловидности и несомненной мужественности, дополненное ослепительной улыбкой, делало его неотразимым для дам. Он не следовал новой моде: светлые волосы стриг коротко и гладко брился, и этим тоже выгодно отличался от бородатых придворных, щеголявших длинными, но не всегда густыми и чистыми гривами.

Его спутник, словно не слыша вопроса, смотрел на пламя костра – или, может, сквозь пламя. Взгляд его темно-синих глаз был затуманен, как у человека, глубоко задумавшегося.

- Отец! – напомнил о себе Анри.

Рене де Дюньер жестом попросил передать ему мех с водой.

- Этого никто не знает, - сказал он, напившись. – Королева Матильда отошла в мир иной почти три десятка лет назад. Судьба Брайена Фиц-Каунта покрыта мраком. Одни говорят, что после возвращения королевы в Нормандию он отправился в Святую землю и погиб там. Другие считают, что его последним прибежищем был уединенный монастырь на севере. Возможно, кому-то еще известна тайна моего появления на свет, но время для нее еще не пришло. Если вообще когда-нибудь придет.