Законопослушный - Святослав Логинов

Утром законопослушные граждане идут на работу. Пошёл и я.

Учился я когда-то на мастера по ремонту холодильных установок, а работаю, как и все в наше время, менеджером по продажам. Прежде эта должность называлась товаровед, а теперь вот так, модно. Хорошо ещё, что не в магазинчике пришлось менеджмент осуществлять, а в крупной фирме. У нас продажи оптовые, с отдельными покупателями мы дела не имеем.

В отделе кроме меня и шефа работают сплошь дамы. Когда я вошёл, не опоздав ни на полминуточки, дамские разговоры мгновенно стихли. Как только чаем никто не подавился. Оно и понятно, арестовали меня здесь же, в отделе и увели в наручниках, потому что укол тогда ещё не был сделан. А теперь я возвращаюсь, с виду – вольный, как ветер. Есть от чего поперхнуться чаем.

Я со всеми поздоровался, разложил на столе документы, вывел на экран таблицы продаж. Все позиции наличествовали в ассортименте, но кое-что следовало пополнить, и не у перекупщиков, а напрямую у производителей. Конечно, морока с доставкой, логистика у нас, как всегда хромает, но зато можно договориться о приличной скидке.

Только я в работу погрузился, стараясь забыть, что забыть нельзя, как вызывает шеф.

Начальник у меня – истинный менеджер. Суперновый офисный планктон, молодой, но ушлый. Сидит в отдельном кабинетике и чем занимается – не знаю. Главным образом, держит руку на пульсе торгового процесса. Но на этот раз руку он держал у себя на челюсти и старательно мял её, что означало душевное волнение.

Я поздоровался и стал ждать. Ждал долго, может быть, полминуты. Наконец, шеф скомкал достаточно зверскую физиономию.

– Ты вот что… Пиши по собственному.

– Простите, я, что, плохо работаю?

– Ты работаешь нормально, а весь остальной отдел из-за тебя не работает вовсе. Только и ждут, что ты на них с топором начнёшь кидаться.

– Но я же ни на кого не кидаюсь. И топора у меня нет.

– Это ты им объяснять будешь. А сейчас – пиши заявление.

– Простите, Валерий Мартович, но заявления я писать не буду.

Надо же, оказывается, я могу отстаивать свои права, там, где они есть.

– Уволим по статье. Уголовники нам в фирме не нужны!

– По какой статье? Пока суд не признал меня виновным, вы не имеете права называть меня уголовником. И уволить тоже не можете.

– Можем. По сокращению штатов.

– Но это же такая морока… Прежде всего, вы обязаны предупредить меня за два месяца, затем выплатить компенсации за неотгуляный отпуск и выходное пособие в размере среднего месячного заработка. Кроме того, за мной сохраняется средний месячный заработок за два месяца, которые я потрачу на поиски новой работы. Всё это прописано в «Трудовом кодексе» и обязательно к исполнению.

– Ну, ты жук!

– Валерий Мартович, простите великодушно, но я не жук. Я законопослушный гражданин, находящийся под подозрением, но судом не осуждённый. Вакцина, которую мне вкололи, не позволяет совершать противоправные действия, но она же обязывает меня защищать свои права. Так что я попросту не могу ни написать заявление по собственному желанию, ни отказаться от компенсации при увольнении по сокращению штатов. Тут всё просто: имею право, значит, обязан получить.

– Ловко устроился, – проворчал шеф.

«Тебе бы так устроиться», – подумал я, но вслух не сказал ничего.

– Что же мне с тобой делать? – пробормотал шеф. – В отпуск за свой счёт ты тоже не пойдёшь?

– Не пойду.

– А если мне тебя в командировку отправить?

– У меня подписка о невыезде.

– А я тебя в местную. Куда бы тебя направить?.. Клиентов ты нам всех распугаешь… О, понял! В библиотеку! Составишь обзор оптовой торговли бытовыми электроприборами. По всему миру. Будем выбирать правильную стратегию.

Я понимал, что всё это полная ерунда, и делается для того, чтобы сбагрить меня из отдела, гудящего словно растревоженное осиное гнездо. Но сыворотка законопослушания не давала сидеть спокойно. Оказывается, законопослушный гражданин вовсе не молчалив. Это редкостный зануда, стремящийся всё исполнить по правилам, но при этом, наилучшим образом.

– Такой обзор проще всего сделать на компьютере. Найти в интернете нужные материалы можно за полчаса.

– Никаких интернетов! – отчеканил шеф. – Интернет – это помойка, половина данных там переврана, а вторая половина просто отсутствует. Меня не интересуют бренды и модные направления. Изволь подобрать все материалы, начиная с восемнадцатого века.

– В восемнадцатом веке были бытовые электроприборы?

– Представления не имею. Но ведь люди как-то жили, шерстью не зарастали, с голоду не помирали. Значит, у них были и фены, и микроволновки, и посудомойки. А уж оптовая торговля всегда была. Кстати, я помнится, однажды книжку читал, исторический роман, так там в усадьбе были кухарка и посудомойка. Не скажу, какой век описан, но всё у них было. Ты, заодно узнай, что такое кухарка. Скорей всего, это что-то устаревшее, но не исключено, что имеет смысл наладить производство, а то весь рынок без боя итальянским аэрогрилям отдаём.

– Хорошо, Валерий Мартович, я всё сделаю. Только командировку выпишите. А то ведь спросят, почему я не на работе, а в библиотеке сижу.

– Ты, небось, ещё и командировочные захочешь?

– Не мешало бы. Командировка не иногородняя, расценки другие, но на питание – надо.

– Всё-таки, ты жук, – твёрдо сказал шеф. – Этак я дождусь, что все мои сотрудники подадутся в особо опасные преступники.

На этот раз я возражать не стал. Собрался, оформил недельную командировку, попрощался с бледными коллегами и поехал в библиотеку.

Уже по дороге вспомнил, что паспорта у меня нет, а пустят ли в читальные залы по справке о временном аресте – неизвестно. Оказалось, что пустят.

– У нас многие так ходят, – пояснила сотрудница на контроле и выдала читательский билет. Тоже временный.

Работа превыше всего. Нашёл и заказал прорву всяческой литературы, а пока девушка на абонементе выполняла заказ, посмотрел в разных словарях значение термина «кухарка». Нашёл кое-что любопытное, о чём и сообщил в будущем отчёте. Подозреваю, что основное значение слова шеф и сам знал, просто такое у него чувство юмора. Но в моём положении чувство юмора – излишняя роскошь. К тому же, если есть газовая плита «Гефест», то почему бы не быть комбайна «Кухарка»?

Честно потратив рабочий день на оптовую торговлю, вечером, когда началось моё личное время, я принялся изучать историю и действующие законодательные акты, касающиеся моего положения. Эти материалы шли по разделу «пенитенциарная система».

Если хочет власть попенять кому за нарушение закона, то применяет пенитенциарную систему. Юристы и прочий официальный люд дружно доказывают, что придумана эта система не для мести, а для предупреждения правонарушений и исправления оступившихся, хотя все прекрасно знают, что создали её именно для мести. Особенно явно это проявилось после изобретения исправительной сыворотки. Казалось бы, всё просто: преступнику сделали укольчик, и он стал добр и законопослушен. Ни о чём, что осуждается общественной моралью, и помыслить не может, получив удар в левое ухо, немедленно подставляет правое – не бандит, а агнец божий и ходячая добродетель. Распахнулись двери тюрем и ворота лагерей. Тысячи идиотически улыбающихся законопослушных людей отправились по домам, к семьям. Не сбылись опасения скептиков, предрекавших рост преступности; большинство граждан были честными вовсе не потому, что боялись тюрьмы. Зато небывало возросла бытовая жестокость. Нет, выпущенные законопослушники и помыслить не могли о чём-то социально-неодобряемым, а вот их самих начали бить. Именно из кулачных бойцов, расправлявшихся с бывшими осуждёнными, проистекло племя траблмэнов. Уму непостижимо, как быстро они умудрились вывернуться наизнанку. Человек, сводящий счёты с преступником, очень быстро становится преступником сам. Народ, только что страдавший тяжёлой формой толеразма, начал требовать немедленного введения смертной казни. Люди не могли смириться с тем, что серийный убийца или жестокий маньяк гуляет на свободе, и на все вопросы о прошлом отвечает с нежнейшей улыбкой: «Что делать, бывает. Больше не буду».