Дуэль - Михаил Неляпин

- Ковач! Это же Я!!!

Старый друг неторопливо прицелился. Выстрел грохнул, когда Макс уже лежал за углом, судорожно готовя карабин к бою. Уговоры не помогли. Ковача пришлось застрелить. Склонившись над телом, со слезами на глазах, Макс вдруг увидел, что старый друг истекает кровью совсем не человеческого цвета. Тягучие светло-сиреневые капли сочились из огромной дыры в груди. Тело уже было мертво, но это было не человеческое тело.

Второй раз они встретились возле фантана. Ковач сидел на парапете и чего-то ждал. Макс окликнул его, а когда тот повернулся - выстрелил. а этот раз он успел подбежать, когда Ковач был еще жив. Развороченный живот не оставлял надежды на излечение. Макс заглянул своему бывшему другу в глаза. Вернее, он смотрел в глаза того, что было очень похоже на того Ковача, которого он знал раньше. о это был не человек. Глаза пустые, без выражения; неподвижные расширенные зрачки, множество красных прожилок...

В обоих случаях Макс был уверен: двойник Ковача умирал. о позже он появлялся снова и снова. И все так же хотел убить его. и разу он не пытался заговорить с Максом.

Тяжелее всего было с Мирандой. а Земле, в университете они уже подумывали о женитьбе. Оставалось отгулять отпуск и сдать последний экзамен. Стреляя в нее, Макс все еще надеялся, что хоть она-то нормальная. Поэтому и целился в ногу, да еще и малым зарядом. Миранду подбросило в воздух. Она упала на каменный пол огромного зала, в котором они находились и поползла от Макса к ближайшему выходу.

- Миранда! - позвал он.

Девушка не ответила и продолжала ползти. Он догнал ее у самого порога. Ствол карабина утонул в пышных коричневых волосах. а последствия выстрела Макс не стал смотреть.

Да, вот это здание. Высокий параллелепипед с башенкой в центре. И разделяет их не очень широкая площадь. Всего-то. о каждый метр может быть под прицелом снайпера. Осмотрев все близлежащие здания через прицел карабина, Говоров неторопливо пошел прямо через площадь к ступеням, ведущим в здание. Он знал, что если кто-то захочет его сейчас застрелить, то сделать это будет проще простого. о, вместе с тем, он понимал: сейчас все может кончиться. Или он узнает ВСЕ, или его просто застрелят. Других вариантов видно не было. А может быть произойдет и то, и другое...

А вот того, что здание внутри окажется абсолютно пустым, Макс никак не ожидал. Пятнадцать - не меньше! - метров до потолка, метров тридцать до противоположной стены и метров по стопятьдесят вправо и влево.

о остановило Говорова в дверях не это.

Сооружения походили на летаргические камеры, применяемые на исходе прошлого века для спасения смертельно больных. Трехметровые саркофаги с мутными стеклянными крышками. Сотни подобных саркофагов стояли ровными рядами по всей площади этого странного дома.

Перехватив поудобнее винтовку, Макс двинулся к ближайшему.

Ничего особенного аппарат из себя не представлял. Действительно, очень похожь на летаргическую камеру. Даже есть пульт управления с крупными неправильной формы кнопками и толстым слоем пыли. А вот на крышке пыли нет...

С расстояния в пятнадцать санитметров, прямо ему в глаза смотрело существо, смахивающее на ящерицу и льва одновременно. По крайней мере, грива у этой твари точно была львиная.

Говоров отшатнулся. Холодный пот мгновенно выступил на лбу, а мерзкая дрожь испуга пробежала по всему телу. Лишь секунду спустя, он понял, что ящерицу отделяет от него слой толстого сероватого стекла, из которого была сделана крышка саркофага. Он снова приблизился к аппарату.

Существо лежало неподвижно. Взгляд мертвых глаз был устремлен прямо в потолок. Вокруг тела мерно колыхалась светло-сиреневая жикость, довольно вязкая на вид. а ящерице было некое подобие одежды: нечто стального цвета прикрывало верхнюю часть тела. Свидетельство определенной культуры, а значит и разумности...

...В каждом саркофаге находилось тело. Здесь были разные создания. Попадались и те, с которыми Макс воевал в Городе, и те, которых даже представить себе не мог. о все они были двуногими, двурукими, одноголовыми и рост каждой особи не превышал трех метров.

Людей он нашел неподалеку от возвышения в центре зала. В одном из саркофагов лежала невысокая симпатичная девушка. Глаза ее были закрыты. Длинные черные волосы намокли в сиреневой жидкости-наполнителе. а ней был светло-серый комбинезон с незастегнутым воротником. Присмотревшись, Макс прочитал на нагрудной нашивке: "Майя Лири, врач".

Первым желанием Говорова было извлечь пленницу из ее саркофага. Он ощупал крышку, оставляя следы на пыльной поверхности - почему-то здесь она была пыльной, - осмотрел ряды кнопок на пульте, но не решился нажать ни одной, боясь повредить девушке. Когда же он снова склонился над крышкой, ее глаза открылись.

Смесь отчаяния, бессилия, злобы переполнила Макса. а него смотрели все те же нечеловеческие глаза, которые он видел у Ковача, у Димки, у Миранды... И у той ящерицы тоже.

Отойдя на несколько шагов, он поднял винтовку, тщательно прицелился...

За пол часа Говоров расстрелял несколько десятков саркофагов с нелюдями. есколько раз ему попадались абсолютно одинаковые экземпляры. Лица походили одно на другое с точностью до черточки, до родинки. И каждый раз: когда заряд в дребезги разносил крышку, вырывая куски обшивки, разрушая пульты, заставляя искрить электронную - или какую там? начинку, - повторялась одна и та же сцена. елюдь издавал страшный не то крик, не то визг, резко садился в своем ложе, но почти сразу же падал назад, расплескивая вокруг сиреневую жидкость. Видимо, соединяясь с воздухом, она тут же чернела и испарялась, оставляя на полу сухие грязные пятна.

Подойдя к одному из расстрелянных, Макс едва подавил сильный рвотный рефлекс: тело нелюдя, падая обратно в саркофаг, было проткнуто короткой гофрированной трубкой, уходящей в глубины аппарата. Из этой трубы медленно, толчками сочилась розовая субстанция. Она приклеивалась снаружи к мертвому уже нелюдю, срасталась с ним, принимая окраску человеческой кожи. В считанные секунды вокруг сквозной дыры в груди нелюдя вырос валик мышц, сразу покрывшийся эпидермисом. А потом поток субстанции прервался. Hелюдь остался мертв.

Спустя еще минут двадцать дело было закончено. Все саркофаги с существами, когда-то бывшими людьми, были разрушены. В воздухе повис неприятный сладковатый запах, а пол стал черным от следов испарившейся жидкости.

Макс положил винтовку с опустевшим магазином - запас патронов иссяк, а за новыми нужно было идти на яхту. о у него еще оставался короткоствольный "хеклер", который и перекочевал из рюкзака в руку.

Похоже, здесь клонировались пленники Города. Зачем? А кто ж его знает... Видимо, была у Города нужда в одинаковых и послушных стражниках. Трижды он расстреливал саркофаги, с лежащими в них Мирандами, уничтожил пять Димок, двоих Ковачей и еще уйму человекоподобных существ. Подобных на столько, что, встреть на улице - и не отличишь.

Он уничтожил их всех... Всех? А если это только одно из множества хранилищ? А если есть еще? А что ты будешь делать с остальными тварями? Ведь их здесь сотни и тысячи! И если они сейчас проснутся - тебе конец! С такой толпой, пусть даже невооруженных тварей, ты не справишься!..

Воображение услужливо подкинуло картинку с разом откидывающимися крышками саркофагов, с поднимающимися тварями-зомби...

Чья дьявольская мысль породила это хранилище живых трупов? Кто сделал их такими злобными, желающими смерти заблудившимся в лабиринтах Города?.. И где, черт подери, они достают оружие?!

Отчетливый и громкий в наступившей тишине щелчок раздался откуда-то из-за спины. Макс вздрогнул. В мозгу опять возникла картинка оживающих зомби, а щелчок - всего лишь открывающаяся крышка саркофага...

Он прыгнул в сторону, разворачиваясь еще в воздухе. И замер, чуть присев за одним из разрушенных аппаратов.

Звук повторился. Он раздался с возвышения в центре зала, совсем неподалеку от которого сейчас стоял Говоров.

Макс ждал.

- Слабое, слабое и наивное существо!

Говоров завертел головой. Голос исходил отовсюду. Руки еще крепче сжали автомат.

- Ты разрушаешь то, что не можешь понять! - теперь голос не глушил его уши: он звучал прямо в голове. - о есть вещи, которые ты не сможешь ни понять, ни уничтожить.

- Где ты? - громко спросил Макс.

- Я везде. Я - это ты. Я - это сотни убитых тобой на этой планете. Я это тысячи ждущих своего часа. о, если тебе так уж хочется посмотреть...

Резкий свет ударл с помоста прямо в потолок. Мощный поток голубого света. В луче колыхалось нечто. епонятная бесформенная субстанция. о это только в начале. есколько секунд спустя, она оформилась в человекоподобную фигуру, которая, впрочем, оставалась слишком... обобщенной что ли? Есть руки, есть ноги, голова... о пропорции явно нечеловеческие. Да и деталей тела не видно. Эдакая тень в луче света.