Послушай мое сердце - Питцорно Бьянка

– А вдруг он потеряет сознание, вдруг грот-мачта корабля ка-ак свалится ему прямо на голову?

В фильмах и комиксах всегда именно так и происходит!

Еще она думала о школе и немного беспокоилась, ведь в этом году у них будет новая учительница, завтра они увидят ее в первый раз. Мало ли, что она за птица.

Приска уже много дней только об этом и говорила.

Габриеле над ней смеялся:

– Подумаешь, у всех в четвертом классе новый учитель.

Сам-то он переходил в среднюю школу[2], и вместо одного учителя у него теперь будет по учителю на каждый предмет.

– А если бы ты была на моем месте? – насмешливо спрашивал он Приску. – Ты что, обделалась бы от страха, как твоя черепаха?

Габриеле нарочно выбрал такое грубое слово, чтобы потом наивная Приска повторила его при взрослых, например за праздничным столом, и получила подзатыльник, не говоря уж о репутации дерзкой и невоспитанной девчонки. Сам-то он внимательно следил, чтоб у него не проскочило какое-нибудь словечко, когда поблизости был хоть один взрослый, так что все считали его очень воспитанным и спокойным мальчиком.

«Пусть Габриеле говорит что угодно!» – думала Приска. – А я все равно волнуюсь. Эту новую училку не только я не знаю. Ее же никто не знает. Даже с виду». И правда, это была не просто учительница, которая всегда работала в школе «Сант-Эуфемия» и теперь брала их класс. Нет. Эта пришла из другой школы.

Среди мам ходило много слухов о новой учительнице. Было известно, что раньше она преподавала в школе «Благоговение», единственной частной женской школе города, которую держали утонченные французские монахини. В «Благоговении», конечно, учились дочери только самых богатых и высокомерных родителей.

Рассказывали, эта учительница очень требовательна в том, что касается учебы, не брезгует современными методиками (на музыке они даже слушали проигрыватель!), но очень строга по части дисциплины.

– На вступительных экзаменах в среднюю школу ее ученицы всегда получают высокие оценки, – сказала Элизина бабушка по маме, – как бы ей не показалось, что наша бедняжка недотягивает до этого уровня!

– За Элизу можно не беспокоиться, да и за подруг ее тоже, – возразила бабушка по папе, – они все очень развиты для своего возраста.

Но Приска беспокоилась, да еще как! Хотя бы потому, что новая учительница с самого начала повела себя немного странно. Через школьную канцелярию она известила семьи всех своих учениц, что обычный синий бант придется заменить.

Одевались ученики «Сант-Эуфемии» очень просто: черная форма и бант на шее, синий – для девочек, красный – для мальчиков. Но ученицы Арджии Сфорцы – так звали учительницу – должны были носить особенные ленты: розовые в голубой горошек, которые можно было найти только (по крайней мере, так сказала синьора Сфорца) в галантерее на бульваре Гориция.

Приска вздрогнула, и в нос попала вода: она вспомнила, что у нее-то банта нет, потому что мама дотянула с этим до последнего, и им придется покупать его сегодня.

«Надеюсь, что когда мы вернемся в город, галантерея будет открыта», – подумала Приска.

Галантерея оказалась открыта, но, к сожалению, розовая лента в голубой горошек закончилась.

– Чего же вы хотите, синьора Пунтони? Больно много желающих на нее объявилось. У меня в жизни таких запасов не было. Еще третьего дня не осталось ни сантиметра. Я уже заказал новую партию, но она придет только дней через десять, не раньше.

– Ну вот! Почему ты не купила на прошлой неделе, как Элизина бабушка?! Послала бы Инес или Антонию, если у тебя самой времени не было, – разрыдалась Приска. – Я без банта в школу не пойду.

– Еще не хватало! – прикрикнула на нее синьора Пунтони, и так раздосадованная тем, что Приска ревет на людях.

– Мне влетит от учительницы. Она напишет мне замечание в дневник в первый учебный день. Я без банта не пойду.

– Не делай из мухи слона! Я напишу тебе объяснительную записку.

– Не пойду, не пойду, не пойду!

Синьора Пунтони вздохнула: ей так и хотелось отвесить Приске оплеуху, но при галантерейщике было неловко.

– Ну хорошо! Значит, я встану рано утром и сама отведу тебя в школу. Скажу этой твоей учительнице, что я во всем виновата.

– Ну что, теперь все в порядке? – спросил папа, которому до ужина еще нужно было заглянуть в свою контору, а он уже порядком проголодался.

– Да, – ответила Приска. Но дулась весь оставшийся вечер.

Глава третья,

в которой мы знакомимся со второй героиней этой повести, которая волнуется не меньше

Хотя Элизе бабушка Мариучча заранее купила розовую ленту в голубой горошек, ее тоже беспокоила предстоящая встреча. Она так волновалась, что за ужином не могла проглотить ни кусочка.

– Будешь тощая, как спичка, и тебя унесет ветром, – вздохнула няня Изолина, глядя на ее полную тарелку.

– Подумай о бедных голодных африканских детях… – с упреком добавил дядя Казимиро.

– Зачем далеко ходить? Просто представь себе, что эта прекрасная котлета окажется в консервной банке у Доменико, – подхватила няня.

Доменико был «придворным нищим» дома Маффеи и притаскивался каждый божий день за остатками обеда, которые он складывал в старую жестяную банку с проволочной ручкой. Элиза до смерти боялась Доменико – такой он был старый и грязный. Зимой и летом нищий носил длинное, негнущееся от грязи пальто, сшитое из солдатского одеяла. При каждом шаге оно хлопало его по голым, покрытым струпьями ногам. Ходил он сгорбившись, опираясь на палку. С няней, которая выносила ему объедки на лестничную клетку, он был очень вежлив. Но когда другой нищий осмелился подняться по лестнице дома Маффеи, Доменико отдубасил его палкой и потом долго еще кричал ему вслед проклятия.

От одной только мысли о Доменико с его консервной банкой и месивом из объедков Элизу замутило.

– Ну давай, смелее! Хоть кусочек. Ложку за дядю! – настаивала няня.

– Как же! Это скорее ложка за няню! – вмешался дядя Леопольдо. – Да оставьте же ее в покое! Иногда диета лучше, чем котлета.

Он взглянул на Элизу в надежде рассмешить ее своим стишком. Но Элиза уставилась в тарелку и кусала губы.

– Средневековые рыцари тоже проводили в посте и молитвах канун посвящения, – разглагольствовал дядя Казимиро. – Это называлось «бдение над оружием». Ночь напролет они стояли на коленях на голом полу, без еды и питья…

– Еще ты тут со своими средневековыми рыцарями! – возмутилась бабушка Мариучча. – Из-за вас она вообще сон потеряет. Золотце, тебе не о чем беспокоиться. Вот увидишь, новая учительница тебе очень понравится. А теперь иди спать. Няня принесет тебе стакан теплого молока с медом.

– Хочешь, я почитаю тебе главу из «Тайн черных джунглей»[3]? – примирительно предложил дядя Казимиро.

– Она отлично умеет читать сама. Не маленькая, – отрезал дядя Леопольдо.

У Элизы на ночном столике действительно лежала красивая книжка с картинками «Маленькая принцесса»[4] – Розальба дала почитать, – и каждый вечер она прочитывала из нее несколько страниц. Она как раз дошла до того, как Сара Крю обеднела и коварная директриса пансиона отправила ее жить на чердак. Элизе не терпелось узнать, что же дальше.

И она так зачиталась, что забыла о своих тревогах.

Глава четвертая,

в которой две наши героини отважно встречают первый день учебы

– Ты волнуешься? – спросила бабушка Мариучча, когда они проходили через ворота в переполненный школьный двор. – Вот увидишь, все будет хорошо.

– По-моему, тебе уже пора! – сказала Элиза, которая стеснялась приходить в школу с бабушкой, как первоклашка. – Смотри! Вон Приска! Пойду ее догоню.