Промышленникъ - Алексей Кулаков

На четвертый день тихой, но бескомпромиссной войны между котом и человеком домой приехал кормилец и поилец семьи, сам Савватей Елпифидорович. И не один, а в компании с Луневым. Только это был не тот Лунев, что Вениамин Ильич, а совсем даже Геннадий Арчибальдович. За последние полгода познакомившийся с географией и экономикой Вологодчины и соседних с ней губерний так хорошо, насколько это было в силах человеческих — на любой вопрос у него тут же был готов ответ, причем развернутый, с многочисленными примерами и обоснованиями.

«И все-таки мне определенно везет на нужных людей. Кто бы мог подумать, что молодой юрист начнет так хорошо разбираться в вопросах сельского хозяйства. Конечно, большая личная заинтересованность — дело хорошее, но без определенного таланта бесполезен любой пряник. Как, впрочем, и кнут».

— Да-да, я вас слушаю, продолжайте?

— Таким образом, в каждом уезде у нас… — Молодой юрист слегка замешкался и быстро поправился: — То есть я конечно же хотел сказать — у вас, Александр Яковлевич!

— Нет, Геннадий Арчибальдович, вы выразились вполне верно, именно у нас. Проект этот — мой, но ведете его именно вы, так что именно — у нас. Продолжайте, прошу.

— Слушаю-с. Я предлагаю предпринять следующий образ действий. В каждом уезде выбранной вами губернии ставить один большой перерабатывающий центр рядом с железной дорогой и с десяток маленьких, ну или чуть больше, по волостям. Это придется каждый раз по месту решать.

В доказательство своего заявления Лунев-младший с видом опытного офицера-генштабиста разложил на пустом обеденном столе большую карту, на которой красным карандашом были обведены контуры Вологодской, Ярославской, Тверской и Костромской губерний. Многочисленные точки будущих центров, линии проселочных дорог, отчетливый след от стакана, небольшое синее пятно от капнувших чернил — и великое множество поясняющих надписей, как на самой карте, так и на ее обороте. Короче, солидный рабочий документ, одним своим видом доказывающий, что его составитель и не думал сачковать.

— Ну и цена вопроса…

Геннадий тихонько набрал воздуха, глянул на князя и выдохнул рассчитанную им сумму:

— Не меньше двух с половиной миллионов рублей на ассигнации.

Не увидев ожидаемого возмущения, мужчина уточнил:

— На каждую из губерний, ваше сиятельство.

Опять не заметив никакой реакции, юрист решил идти до конца:

— И это только предварительный расчет. Так что, скорее всего, будут еще и дополнительные расходы.

Александр едва заметно вздохнул.

«Да уж конечно будут, когда это без них обходились. Большой перерабатывающий центр встанет мне в двадцатку, малый — тысяч в пять. Все остальное уйдет на покупку имений у помещиков… Блин, как же сильно жаба давит-то, прямо дышать нечем!»

— Подготовьте смету расходов и все остальные документы.

— На какую из губерний, Вологодскую?

Еще раз вздохнув (жаба на глазах превращалась в динозавра), промышленник-аристократ распорядился:

— На все четыре. И нормальную карту, для меня. Что по персоналу?

— Можно сказать, что никак. Совсем никак, ваше сиятельство, и перспективы пока неясные.

— Подробнее?

Минут через десять князь пожалел о своем указании: глава еще не существующей компании оказался изрядным педантом (впрочем, для юриста это было несомненным достоинством), так что жаловался на трудности очень основательно и с большим размахом. Таким большим, что у фабриканта даже рука затекла, пока он конспектировал большую часть жалоб.

— К счастью, кое-какие варианты все же есть. Как раз в Тверской губернии имеется, прощу прощения за невольный каламбур — широко известная в узких кругах школа масло- и сыроделия, устроенная неким господином Верещагиным. Учебный курс в ней длится полгода, плата за обучение — вполне божеская, принимают всех, кто только в состоянии заплатить. А если пообещать существенное расширение школы, так еще и скидку сделать могут. Нам же маслоделов — ой как много надо!

Александр слегка довернул корпус и посмотрел на хозяина дома, все это время тихо присутствующего на импровизированном совещании:

— Савва, у тебя родственники есть?

— Как не быть, Александр Яковлевич, почитай, полсела в них числится.

— И сколько из них захотят в компании работать?

— Ну, тут подумать надо, со стариками поговорить. Вам ведь молодые нужны? Мыслится мне, дюжины с две парней можно найти.

— А что, женщины к такой работе не годны?

С виду простой, вопрос погрузил обоих собеседников князя в недолгий ступор. После чего юрист осторожно согласился с тем, что попробовать можно. А хозяин дома, наоборот, позволил себе усомниться (впрочем, не менее осторожно), что особ женского пола вообще согласятся взять на обучение.

— Вот и узнай. Заодно договорись о том, что со следующего месяца от нас ученики пойдут. Геннадий Арчибальдович, сколько там по вашим выкладкам требуется?

Лунев-младший скорбно вздохнул и «обрадовал» собеседников итогом своих расчетов:

— Много, ваше сиятельство, просто чудовищно много. На одну губернию самое малое — пять сотен маслоделов и сыроваров. Полсотни механиков, тысячи две человек на производство консервов и прочие работы. Сто десять счетоводов, управляющие, еще ряд специалистов… И все эти цифры надо умножить вчетверо.

Последние слова юрист буквально выдавливал из себя, понимая, что князь Агренев — не чудотворец и такую прорву специалистов ему не «родит» при всем желании. А значит — желанный пост директора Русской аграрной компании так и останется всего лишь туманной, а не реальной перспективой. Если только не умерить аппетиты до одной губернии… Или даже трех-четырех уездов? Тоже ведь неплохое начало, как ни крути!

А промышленник тем временем неспешно листал исписанные страницы записной книжки и обдумывал полученную информацию.

«Да, изрядно получается. Хорошо хоть, что все эти люди понадобятся не ранее чем через год. Так! Ну, на производство „тушняка“ и прочей попутной продукции я людей найду. И даже с избытком — у меня на фабрике такие списки желающих устроиться на работу, что пришлось для них отдельный шкаф завести. Жаль только, что в основной массе это бывшие крестьяне, если кто станок какой издали видел — уже за крупного специалиста идет, хе-хе. Так, кто там дальше? Механики. Ну, это совсем просто. Гриша как-то говорил, что некоторые из солдат-отставников по земле тоскуют, по своему дому. Вот пускай новую специальность осваивают и — вперед, на баррикады. Заодно там и охранниками поработают, а в свободное время нехай в огородах копаются. Конечно, и настоящих механиков тоже надо будет организовать, для самых сложных случаев, но все же не такую прорву. Так, кто там еще? Счетоводы-бухгалтеры-управляющие… Да, с этим посложнее будет. Только не мне, а Горенину, пускай включается в производственный процесс, а заодно и контролирует расходную часть проекта. Ух ты, да я наконец-то начинаю настоящим эксплуататором становиться?! Так, маслоделы и сырокаты, где бы вас взять? Вернее, где же это вас Савватей будет искать-то, такую кучу народа? Прямо даже жалко его становится… Наверное, еще Сонина надо озадачить, среди приходящих на фабрику крестьян поискать. Ну что, начинаем сеанс выдачи ценных указаний».

Помолчав и полистав записную книжку, Александр кивнул сам себе и стал вещать. И чем больше он говорил, тем больше оживал Лунев-младший, буквально впитывая в себя каждое его слово и прямо-таки кожей ощущая всю значимость такого исторического момента. Прямо на его глазах (и не без его участия) рождалась крупная компания! Его сиятельство перечислил стоящие перед ее без пяти минут директором проблемы, тут же наметил пути их разрешения и буквально по пунктам продиктовал, чем будет заниматься его собеседник. Геннадий для начала отправлялся к господину Верещагину, договариваться о некотором расширении его школы. С пятидесяти мест до трехсот, не больше. А попутно запустить слушок, что новое производство будет запускаться где-нибудь в Саратове, а то местные артели всполошатся и начнут вставлять палки в колеса. Потом в Санкт-Петербург, навестить дорогого дядюшку, за документами финансового порядка (то есть чековой книжкой) и немалой толпой юристов: массовая скупка имений у разорившихся помещиков — дело такое, что лучше его проводить и одновременно, и на разные фамилии. Во избежание слухов и прочих неприятных мелочей, вроде подорожания земли. Процесс этот долгий, можно даже сказать — деликатный, а посему наверняка затянется как минимум на год. А скорее на все полтора-два, а тем временем и персонал для сети перерабатывающих центров подоспеет. Как и документы на новую компанию, как и сами постройки, и многое-многое другое…

Поглядев на Савватея, охреневающего прямо на глазах (такой масштаб его скорее пугал, чем вдохновлял), Александр излил часть указаний и на его опухшую от уже услышанного голову: