Господин посол - Уильям Харрингтон

Фрэнк улыбнулся.

- В этом городе все не так сложно. Нужно только искать, постоянно искать поживы. А когда увидишь её - хватать, тащить и отбиваться...

Мурон кисло хмыкнул:

- Или найти кого-то отбиваться за тебя.

Теперь пришла очередь Фрэнка пожимать плечами. Он взял бокал, в котором вкус бурбона давно перемешался с вкусом тающего кубика льда, и слегка смочил губы.

- Ты без труда мог бы опротестовать условный приговор, если бы решился истратить малую часть этих деньжонок, - заметил Мурон. - Может, я смог бы помочь.

- Нет, спасибо. Не люблю осложнений.

- Как тебе будет угодно. Но без небольшой мзды дело будет тянуться невесть сколько.

- Так всегда и случается. Дольше уже некуда.

Мурон покачал головой.

- В одних вещах ты умница, в других - сущий сосунок.

- Разве с другими не так, а?

Мурон отогнул борт плаща, мелькнул служебный револьвер в кобуре подмышкой. Достал сигару, откусил кончик и прикурил от массивной зажигалки.

- Мне нужно большее поле деятельности, - заметил он.

- Естественно, - отозвался Фрэнк.

- У тебя есть что предложить?

- Нет. Такие вещи не в нашей власти. Они случаются сами собой. Просто случаются - и все. Нам удалось все взять в свои руки раньше, чем подгреб кто-то другой.

Мурон выпустил колечко дыма.

- А никто и не мог так быстро подгрести. В делах такого рода нужен коп.

Фрэнк чуть заметно улыбнулся.

- Я так и думал.

Мурон кивнул и ткнул в Фрэнка сигарой.

- Мне нужно место, чтобы развернуться, - повторил он.

- Ищу, - заверил Фрэнк. - Не все так просто, ты же знаешь. Все привлекательные штучки люди почему-то имеют привычку держать под замком.

- А то я не знаю.

- Тут я им не помощник, - продолжал Фрэнк.

- Ну да, ты независимый делец, - иронично хмыкнул Мурон.

- Я просто пытаюсь заработать свой доллар, - заявил Фрэнк. - Просто пытаюсь делать деньги, поэтому мне не нужно укладываться в... восемьдесят в неделю.

Мурон провел с Крисси в спальне около получаса. Фрэнка очень забавляло, что детектив тешил свою похоть чуть ли не на двадцати семи тысячах долларов.

Двадцать семь тысяч долларов. Двадцать восемь, считая те, что он держал в руке. Плюс семь тысяч восемьдесят четыре. За такие деньги Фрэд Мурон убил бы обоих - и его, и Крисси. Впрочем, и многие другие тоже. Если бы знали, что они у него есть.

Три года тяжелой усилий, три года напряженной и осторожной борьбы под бдительным надзором поручителя, который следит за каждым шагом. По крайней мере, должен следить. Он поставил себе цель - тридцать тысяч долларов к моменту окончания условного срока. Чтобы хватило на вложения и можно было завязать. Какая сладкая мысль: вложить капитал во что-нибудь стоящее и больше никогда не быть пешкой. Всегда знать, откуда капнет очередной доллар. Всегда иметь деньги в кармане и ссуживать другим, а не смотреть, как они уплывают из-под носа.

Двадцать восемь тысяч долларов. Почти двадцать девять. Он и раньше не раз держал в руках такую сумму, причем наличными. Но всегда это были чужие деньги, которые нужно только передать; а когда он их отдавал, ему улыбались и давали на чай гроши. Для некоторых двадцать девять тысяч долларов огромная сумма. Для других - мелочь. Очень долго он был среди первых, а теперь собирался перебраться ко вторым.

Он уплатил свое за право это сделать, и теперь настало время воспользоваться благами, доступными другим. Условный срок долго не продлится, у него есть деньги, и он готов к началу новой жизни.

Он пересчитал деньги Мурона, не веря, что детектив его не обсчитал. Убедившись, что все верно, сунул пачку под диванную подушку, подогнул ноги под себя и устроился поудобнее, проглядывая раздел бизнеса в воскресном номере "Таймс". "Таймс" он каждую неделю штудировал от корки до корки. За два года это вошло в привычку.

Вот сейчас он немного почитает, а когда Мурон и Крисси освободят спальню, наденет рубашку и носки и пойдет перехватит гамбургер. Или ещё что-нибудь съедобное. Можно захватить с собой Крисси, если она голодна. Так и быть, окажет он ей такую любезность, а потом скажет, что больше никогда не желает её видеть. Отделаться от неё будет несложно.

Хотелось бы сказать то же самое про Фрэда Мурона...

1 июня

Было тепло и ветрено. К полудню улицы ещё не просохли от ночного ливня. Всю грязь смыло, а к тротуарам прилипла сухая трава. В Ист Вилидж люди сидели на улице, потягивали воздух носом и изумленно пялились по сторонам, как будто весенний дождь даже асфальт напоил сочным благоуханием жизни.

Патрисия Сент Албан шла вдоль по улице, аккуратно обходя черные лужи. Высокая и стройная молоденькая блондинка лет двадцати была в песочного цвета джинсах и малиновом вязаном джемпере. Прямые волосы падали на плечи и путались в тяжелой серебряной цепи, охватывавшей шейку. На ногах - замшевые туфли, а в руках - чуть помятая замшевая сумочка.

Девушек такого типа на улицах Нью-Йорка было в то время не счесть: широкий шаг, развевающиеся волосы, покачивающиеся груди, прямой взгляд, ни тени улыбки, вызывающе-независимая натура, гордая своей молодостью и наивно уверенная, что это видно всем.

Патрисия Сент Албан могла быть в точности такой, но не была. Она спешила, но шагала не широкими, а короткими, усталыми, нетерпеливыми шажками, и сумочку прижимала к груди, словно защищаясь, а не давала ей болтаться. И она хмурилась. Но все равно ей вслед оглядывались - она была красива.

Она свернула на Сикес-стрит, вошла в старое кирпичное здание, вскарабкалась по деревянным ступенькам в тусклом замусоренном колодце лестницы. В подвальном магазинчике жарили цыплят, и едкий, сальный дым клубами вырывался на улицу. Ветер подхватывал его и разносил вверх по лестнице. Густой запах горелых цыплят прочно забивал все остальные запахи мочи, гниения и грязи - такие обычные для этого здания.

Патрисия добралась до второго этажа, где дверь стояла настежь.

- Скотт наверху? - спросила она. Кто-то утвердительно буркнул, и она отправилась дальше.

Скотт оказался на третьем этаже в их комнатке. Он растянулся на их кровати - на их тюфяке, если уж точно - подложив под себя груду подушек, и читал. И курил. Курил простой табак, и вонь его стояла в воздухе. Окна были заперты, и в комнате стало нечем дышать. Скотт лежал нагишом, если не считать желто-белых вязаных плавок. На груди и животе блестели капельки пота. На горелке кипела вода - то ли для чая, то ли сделать раствор для укола. Он поднял глаза от книги, но не отложил её.

- Где ты была? - спросил он.

Патрисия пожала плечами, хмыкнула и попыталась открыть окно.

- Я могу вынести почти все, но только не такую вонь, пожаловалась она. - Ты и дальше собираешься коптить?

Он глубоко затянулся и затушил сигарету в полной окурков пепельнице. Она схватила её и выкинула окурки вместе с пеплом за окно.

- Где ты была? - повторил он.

- Дома, проверяла почту.

- Ладно. Пришел чек?

- Нет, - вздохнула она, присела на тюфяк и скинула туфли.

Скотт пожал плечами.

- Придет... Завтра придет. Твоя мама надежна, как банк. Но, Господи, лучше бы он пришел поскорее.

Девушка резко повернулась и сурово взглянула на него.

- Слушай, я собираюсь часть отложить. Нужно отдать Джейн мою часть платы за квартиру. И есть мне тоже нужно. И Джошу деньги тоже понадобятся. Когда в последний раз Джош от тебя деньги получал?

- Да ерунда все это, - отмахнулся Скотт. - Перебьются. Говорю же тебе, мы получим тысячу навара всего за одну ночь.

Патрисия улыбнулась и покачала головой:

- Торгуя таблетками?

Скотт рассмеялся.

- Не, кое-что получше. Смотри. Да говорю же тебе, не волнуйся за свои пять сотен. Верну я их тебе - через пару дней. А через неделю или дней через десять у меня будет на тысячу больше. Черт, это дельце куда лучше, чем торговля пилюлями.

- Когда-нибудь ты влипнешь в неприятности, - вздохнула она.

Он погладил её по плечу.

- Ну, не строй из себя буржуйку.

Через распахнутое окно в комнату ворвался ветер. Она уже проветрилась, поэтому Патрисия встала, закрыла створку и опустила жалюзи.

- Мне пришлось занять несколько таблеток дексамила у Брайана, сказала она.

В комнате сгущался полумрак. Скотт потянулся и дернул за шнурок старого торшера, стоящего рядом с тюфяком.

- Нет ни одной, - взохнул он. - Придется тебе отдать ему обитрол. И сколько?

- Только две.

- О черт, ну ладно...

Когда не было сквозняка, комната становилась теплой и уединенной, поэтому она скинула одежду и натянула одну из его маек. Потом свернулась рядом с ним и опустила голову на подушку. Забравшись рукой ему в плавки, она небрежно погладила гладкий крепкий зад.

- Со мной сегодня утром случилось такое странное, - протянула она.

- Неужели?

Патриция кивнула.