Превыше соблазна - Мэри Маккол

В тусклом свете она не сразу разглядела кузину, но звуки рыданий, подсказали Мег направление, и она быстро прошла к массивному резному комоду, за которым скрючилась Элинор.

– Элла, ну, тише, тише, успокойся, – ласково проговорила Мег, присела и обняла худые плечи кузины. – Все будет хорошо.

Но Элинор продолжала стонать и дергаться, и тут Мег заметила, что в руках кузины нет обычной ее ноши. Ах вот оно что! Мег быстро огляделась в поисках свертка с тряпьем. Его нигде не было. Она теснее прижала кузину к себе – вдруг на этот раз обойдется, и Элла покорно вернется в свои покои. И в тысячный раз с тех пор, как появилась в этой Богом забытой обители, Мег прокляла источник всех бед – мерзавца, которого она никогда не видела, но о котором слышала множество раз.

Ей не нужно было видеть сэра Ричарда де Кантера, чтобы понять всю низость того, что он совершил. Он был таким же, как все мужчины, – поступал как хочется и не думал о последствиях.

Мег задрожала от гнева и замерла на месте, пытаясь справиться с возникшим в груди спазмом. Когда боль отступила, она упрекнула себя за малодушие. Вот ведь, собственные давние беды снова напомнили о себе и отвлекли ее от настоящего – всего, что происходило с Эллой здесь и сейчас. История Мег не имела ничего общего с Элинор и ее мужем, который оставил кузину почти пять лет назад.

Справившись усилием воли с нахлынувшими воспоминаниями, Мег вновь вернулась мыслями к Элинор, зашептала успокаивающие слова, погладила ее по голове, отвела с лица спутанные пряди волос. Глаза Элинор оставались пустыми и бессмысленными. Горе прочертило преждевременные морщины между изящными бровями женщины.

Мег стиснула зубы и заставила Элинор подняться. Надо позвать Хью. Пусть стережет кузину. Последний приступ едва не довел до беды. Она вырвалась из своих покоев, взобралась на зубчатую стену и едва не бросилась вниз.

Кто знает, не стал бы такой конец для нее благом – прекратил бы ее муки?

Мег мотнула головой, отгоняя грешные мысли. Нет-нет, кузина заслуживает лучшей доли и в этой жизни, и в будущей. И как бы ни тяжела была эта борьба, они обязаны предотвратить подобный исход.

– Элла, успокойся, дорогая. Тебе нечего бояться, – бормотала Мег, притягивая к себе хрупкую фигурку кузины.

Глядя на них, невозможно было представить, что Элинор двумя годами моложе Мег. Им обеим не было еще и тридцати, но худоба Элинор превращала ее почти в старуху.

Мег осторожно повела кузину к лестнице, на ходу поймав жалостливый взгляд Уиллы и взглядом же приказав ей найти потерявшуюся куклу и сразу принести наверх.

Через полчаса Мег удалось заставить Элинор выпить вина с валерианой, сменить перепачканную рубашку на чистое платье и усадить женщину в любимое кресло у огня. Наконец Элла заснула, но даже и в этом забытьи гримаса неутолимого горя искажала ее некогда прекрасные черты.

Вздохнув, Мег заперла за собой дверь и вернулась в зал, где нашла только что прибывшего Хью. Простой человек с добрым взглядом, кузнец по ремеслу, Хью был из тех немногих, кто остался жить в деревне, когда владелец Хоксли оставил эти места. Под его надзором с Эллой не случится ничего дурного.

Наконец-то можно вернуться к обычным делам, думала Мег, спускаясь по лестнице. Пора перевернуть сыры, перебрать яблоки. Скоро явится брат Томас и…

– Мег! Мег, скорее! О Господи! Пречистая Дева и Святой Иосиф! Сюда! – орал во всю глотку юный Джеймс, сын кожевенника, который, задыхаясь, влетел в заднюю дверь, уперся ладонями в колени и никак не мог договорить фразу до конца. – Я бежал изо всех сил. Хотел, чтобы у вас было время… – Он не мог отдышаться. – В Хоксли едет рыцарь. Только что проехал ворота в деревню… Огромный такой рыцарь. А на щите крест…

Но Джеймс не успел договорить. Раздался грохот, дубовые двери распахнулись, массивные створки стукнулись о каменную стену, и в ореоле солнечных лучей явилась огромная фигура воина. Правда, в руках он держал не обнаженный меч, а большой кожаный мешок. Сердце Мег взволнованно забилось, взгляд тотчас отметил подробности: кольчугу, латные рукавицы, накидку с капюшоном. Лицо незнакомца оставалось в тени, к тому же его отчасти прикрывали длинные темные волосы и трехдневная щетина.

Женщина собралась с духом, расправила плечи и выпрямилась, готовая дать отпор незваному гостю, но рыцарь вдруг заколебался, словно собираясь вернуться туда, откуда пришел, и лишь через мгновение решился переступить порог большого зала.

Мег напряглась. То, как выглядел этот путник, вдруг отозвалось в ее душе ей самой неясным ощущением. Он показался ей удивительно знакомым, хотя Мег его никогда не видела. Разумеется, не видела. Она бы запомнила. Разве такого забудешь? Его завораживающий взгляд почему-то заставлял думать о зеленых лесах, об утренних туманах, о медовом духе полей…

Щеки женщины вспыхнули от волнения. Что за глупости! Уж она-то знает, чем приходится расплачиваться за романтические бредни!

Незнакомец был уже в центре зала и теперь в упор рассматривал Мег, у которой вдруг перехватило дыхание. Наконец он заговорил:

– Мне кажется, именно вы здесь являетесь властью, леди, и мне надлежит обращаться к вам. Итак, именем Господа нашего, отвечайте: кто вы такая и что вы сделали с моей женой?

Наступила мертвая тишина, потом слуги отчаянно зашептались. Ричарда не удивила такая реакция. Он видел, что, пусть с запозданием, но его начинают узнавать, ибо на лице стоящей перед ним женщины отразилось сомнение, затем неприязнь. Она знала его – или по крайней мере знала о нем. И знала не лучшее.

– Вы сэр Ричард де Кантер? – ледяным тоном проговорила она.

– О да! Таково имя, под которым я был известен, но, кроме того, меня называют рыцарем-храмовником Соломона, но для вас важно другое – я лорд и владелец Хоксли-Мэнор.

Ричард видел, как она поджала губы, и с раздражением отметил, что любуется их яркостью и формой. Он с трудом отвел взгляд.

– Я удовлетворил ваше любопытство, а теперь отвечайте: как ваше имя и где моя жена?

– Вы имеете в виду Элинор? Леди, которую вы не видели и о которой не заботились больше пяти лет?

Эта женщина ошибалась, но яд ее слов все равно проник в кровь. Он промолчал и лишь окинул ее холодным взглядом. Теперь Мег смотрела на него не только с гневом, но и настороженно. Так-то лучше. Казалось, незнакомка вдруг осознала, как велика власть хозяина здешних мест… Она взглянула на висящий у него на боку меч, облизнула свои полные губы и наконец произнесла:

– Я Маргарет Ньюком, младшая дочь графа Уэлтона, дальняя родственница Элинор. Здесь я служу ее компаньонкой. Сейчас она наверху, отдыхает.

Ричард с трудом скрыл недоверие, когда она объявила о своем происхождении. Кузина она или нет, но, Господь Всемогущий, что делает эта дочь графа в его скромном поместье? Судя по ее внешности и манерам, ей следует заниматься собственным домом. Однако ответ на этот вопрос можно будет получить позже, когда он восстановит свои права. Ричард собрался с духом и задал следующий вопрос:

– Раз Элинор отдыхает среди дня, значит, она больна, леди Маргарет? – Он воспользовался титулом, которого она заслуживала по рождению, но, похоже, намеренно опустила, когда представлялась.

Женщина едва заметно вздрогнула и отвела глаза:

– Элинор больна… уже давно. Мне пришлось управлять хозяйством вместо нее.

Ричарду показалось, что ему на голову упал огромный булыжник. Этого он боялся больше всего. О Боже, ведь он так надеялся, так страстно молился, чтобы Господь забрал его жизнь, но вернул здоровье Элинор! В последние два года в письмах брата не было ужасных подробностей ее болезни. У Ричарда появилась надежда. Оказалось, напрасно. Слишком велик его грех, чтобы получить прощение.

Справившись с нахлынувшим на него отчаянием, Ричард лишь коротко кивнул Мег:

– Я повидаюсь с ней позже, когда она проснется. А сейчас мне хотелось бы смыть с себя дорожную пыль. Прикажите принести горячей воды во вторую парадную спальню. Я не хочу беспокоить жену.

– Это невозможно.

Ричард недоуменно посмотрел на женщину.

– Я не имею в виду ванну, – торопливо пояснила Мег. – Воду нельзя принести во вторую спальню, потому что там спит Элинор.

– А почему там, а не в своих покоях?

– В парадной спальне… В общем, ей трудно там оставаться, – запинаясь, отвечала Мег.

Ричард невольно задумался: что же ей известно об ужасной причине его отъезда и о болезни Элинор?

– Вторая спальня меньше, но она спит там намного лучше, – продолжала Мег. – Чтобы ей было удобнее, я перенесла туда все ее вещи.

Стиснув зубы, Ричард кивнул:

– Понимаю. Пусть воду принесут через полчаса в первую спальню. Я пока расположусь там, чтобы не беспокоить Элинор. И сообщите брату Томасу в приорат. Когда я покидал Англию, его назначили управлять имением. Полагаю, он и сейчас этим занимается, не так ли?