ВЧК-ОГПУ в борьбе с коррупцией в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.) - Алексей Епихин

Правовую основу исследования составили законы Российской Федерации, указы Президента Российской Федерации, нормативные правовые акты федеральных органов государственной власти, регламентирующие деятельность по борьбе с коррупцией на современном этапе. Одним из основных источников исследования являются документы центральных органов власти и управления, Всероссийских и Всесоюзных съездов Советов, сессий ВЦИК РСФСР и ЦИК СССР: собрания узаконений, декреты советской власти, нормативные правовые акты органов, участвовавших в борьбе с коррупцией в исследуемый период.

Эмпирическую основу исследовательской базы составили материалы Центрального архива ФСБ России, Государственного архива Российской Федерации, Российского Центра хранения и изучения документов новейшей истории, Архива Президента Российской Федерации, отражающие различные аспекты взаимодействия органов власти и управления по рассматриваемой теме.

Утрата иллюзий на скорое свершение мировой революции и помощь западного пролетариата побудило большевистских лидеров к поиску внутренних факторов стабилизации политико-экономической обстановки в стране, что в итоге привело к замене военно-коммунистической модели перехода к социализму НЭПовской. С провозглашением НЭП в марте 1921 г. на X съезде РКП(б) постепенно были сняты ограничения в частной торговле и промышленности.

Коренные преобразования в экономической политике, призванные стабилизировать и укрепить политическую основу советского строя, обусловили значительные изменения как в организации, так и в основных направлениях деятельности органов ВЧК — ОГПУ. Разрабатывается концепция о роли и месте органов безопасности в условиях мирного строительства, целью которой являлось создание экономически независимого, самостоятельного государства. Резко возрастает роль экономических подразделений органов безопасности. Их создание и широкое использование было вызвано трудностями хозяйственного строительства, своеобразие которого заключалось в развитии, с одной стороны, рыночных децентрализованных отношений, а с другой — сохранением и укреплением административных методов в руководстве экономикой страны.

Возможности рыночных механизмов с введением НЭПа дали толчок экономическому развитию страны, а режиму — способность выжить и укрепиться. Характерной особенностью рассматриваемого периода являлось то, что в условиях стихийных экономических кризисов значение экономического фактора на принятие решения резко повышалось, а в более спокойные отрезки времени восстанавливался приоритет политики. В целом можно указать на приоритет политических интересов над экономической целесообразностью.

Первоначально предполагалось организовать прямой товарообмен (промышленных изделий на продукты сельского хозяйства). Однако уже в конце весны 1921 г. произошли существенные изменения в методах хозяйствования, которые стали строиться с учетом товарно-денежных отношений. Дальнейшие события показали, что разрешение концессий и других форм «частной инициативы» в условиях первоначального накопления капитала «не ведет к наполнению страны льготными кредитами и дешевыми товарами».

Проведенный анализ показывает, что введение ряда законодательных актов, давших право гражданам на торговлю, коммерческое посредничество, получение в аренду государственной собственности и др., но не предусмотревших механизм действенного контроля за участниками товарно-денежных отношений, способствовало развитию коррупции в стране и привело к дезориентации органов, участвующих в борьбе с ней. Характерно, что не прошло и трех месяцев с начала НЭП, как в постановлении ВЦИК и СНК РСФСР отмечались «многократность» и «массовый характер» преступных деяний со стороны должностных лиц и служащих государственных предприятий и учреждений.

Обычно считается, что основным субъектом коррупции является должностное лицо. Однако к числу не менее значимых субъектов коррупции относятся физические и юридические лица, способствующие коррупции в форме соучастия. Их деятельность (двух или более лиц) носит организованный и конспиративный характер, с распределением но ролям на исполнителей, организаторов, подстрекателей и пособников.

Своеобразие начального периода НЭП заключалось в том, что, несмотря на наличие в стране организованных преступных группировок, в роли корруптеров[1] выступали представители трех групп предпринимателей из числа бывших собственников национализированного имущества и НЭПманов. В наши же дни основным корруптером является организованная преступность и контролируемые ею легализованные или легальные структуры организованной преступности.

Первую группу составляли богатейшие отечественные и иностранные собственники, эмигрировавшие за рубеж; вторую — российские собственники, не покинувшие страну и сумевшие в условиях неоднократных конфискаций сохранить значительный наличный капитал; третью — НЭПманы, которые, используя перераспределение собственности представителей первых двух групп, стремились нажить личные капиталы и не были сторонниками реставрации дореволюционного строя, возврата земель, фабрик, магазинов, жилых домов тем, кто владел ими до революции, и даже испытывали своеобразную благодарность советской власти, передавшей имущество им.

Вследствие стихийного накопления первоначального капитала с перекачкой огромных государственных средств в частный сектор, носившего в большинстве случаев криминальный характер, произошло слияние противозаконных устремлений НЭПманов и советских хозяйственников, не заинтересованных в формировании здорового общества. Практика выявления, предупреждения и пресечения фактов коррупции органами безопасности свидетельствует, что на подкуп должностных лиц государственных предприятий и учреждений субъекты коррупции систематически тратили от 2 % до 10 % своих доходов. Показательно, что в США еще со времен «сухого закона» с легкой руки известных гангстеров 20–30 гг. Чарли Лючиано и Аль Капоне рэкетиры завели порядок, согласно которому около трети всех преступных доходов должно идти на подкуп.

Субъектов коррупции не удовлетворяли те пределы деятельности, которые были установлены государством, и они постоянно шли на прямые преступления, совершая хищения, подкупы, стремились разложить отдельные звенья государственного аппарата. Нередкими были попытки обойти законы, изыскать дополнительные пути своего обогащения. Концентрация в руках правонарушителей огромного стартового капитала выразилась в разбазаривании национального достояния и в реальной угрозе экономической безопасности государства. По оценке советских экономистов 20-х гг., потери государства в «период разбазаривания» составили приблизительно 350 млн руб. золотом.

События начала 20-х годов убедительно свидетельствуют, что наряду с традиционными формами проявления взяточничества, такими, как дача и получение взятки, посредничество во взяточничестве и вымогательство взятки, возникло новое явление — так называемые «скрытые взятки», или «скрытое взяточничество», которые до введения НЭП практически не встречались в правоохранительной и судебной практике РСФСР или отмечались единичные случаи и, что самое главное, в соответствии с действующим в то время законодательством не являлись уголовно наказуемыми.

Кроме того, советские юристы, участвовавшие в судебных процессах 20-х гг. по хозяйственным и должностным делам, отмечали, что наряду с традиционными проявлениями коррупции и «скрытыми взятками», «представляющими… серьезную угрозу работе государственного аппарата, мы находим и факты прямого нападения на хозяйственную устойчивость Советской власти со стороны… бывших собственников и других чуждых социалистическому строительству людей», т. е. экономическую контрреволюцию.

Отмеченные юристами 20-х гг. проявления коррупции были отражены, в частности, в Положении об Экономическом управлении ГПУ от 30.01.1923 г. Отдельные задачи заключались в раскрытии организаций и в выявлении лиц, «противодействующих в контрреволюционных целях нормальной деятельности хозяйственных учреждений или предприятий», или использовании их в тех же целях (ст. ст. 63, 68 УК РСФСР), борьбе «со злоупотреблениями властью, превышением или бездействием власти… повлешим за собой заключение явно убыточных договоров и расточение государственного состояния» (ст. 110 УК РСФСР), борьбе со взяточничеством (ст. ст. 114 и 114-а УК РСФСР), борьбе «с заведомо злонамеренным неисполнением обязательств по договорам хозорганами и спекуляцией авансами» (ст. 130 УК РСФСР).

Исследование показало, что основной целью субъектов коррупции являлся рост собственного благосостояния за счет извлечения выгоды от противоправных и иных сделок, получения льгот и привилегий в личных или групповых интересах, возврата утраченной собственности и первоначального накопления капитала, что достигалось с помощью принятия наиболее выгодных для них политических и управленческих решений путем подкупа-продажности, внедрения своих представителей во властные структуры и продвижения их на более высокие посты, шантажа, угроз и пр.