Правда о Bravo Two Zero - Майк Эшер

Существовала еще одна вещь, которая обеспокоила меня в описании Филипса. Даже в случае, если написанное Райаном, было правдой, не в ¬традициях Полка публично осуждать павшего товарища, не имеющего возможности оправдаться. В конце концов, Винс не "отбывал время", как говорят в Полку — он принес высшую жертву Королеве и стране, оставив овдовевшую жену и двух дочерей без отца. В то время как и Райан и Макнаб сделали на своих книгах миллионы, Винс стал печально известен как "человек, разваливший Браво Два Ноль", а его тело лежит забытым на Полковом кладбище, даже без посмертной медали, чтобы искупить это.

Поиски сведений о Винсе привели меня к пустыням Ирака, где я смог пройти по следам группы Браво Два Ноль, став первым западным писателем, которому было позволено побывать в том районе со времен Войны в Заливе. Мало того, что мне довелось увидеть место, на котором происходили события, но я также смог взять интервью у, по крайней мере, десяти свидетелей. Многие из них были простыми бедуинами или крестьянами-феллахами, не имевшими корысти или иных причин говорить неправду. То, что я обнаружил, удивило меня. Мне предстала картина, совсем отличная от историй, рассказанных в книгах Макнаба и Райана — действительно, это отличалось по почти каждой из существенных деталей. Если то, что я узнал, было правдой, то Винс не скомпрометировал патруль, не был ответственен за разделение группы, и не вел себя трусливо, как это описывает Райан.

Более того, мое исследование показало, что вина за то, что пошло не так, как надо, не может быть возложена к дверям командования Полка — ответственность за большую часть злоключений Браво Два Ноль лежит непосредственно на увешанном наградами "герое" группы, самом "Энди Макнабе".

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В АПРЕЛЕ 2001, более чем через десять лет с тех пор, как Джефу Филипсу сказали, что его брат Винс умер в Ираке, я посетил его в его доме в Суиндоне. Джеф был тихим, скромным, коренастым человеком. В нем явно прослеживалось сходство с чертами старшего брата, изображение которого смотрело на меня со стены маленькой гостиной. Портрет подтвердил данное Макнабом описание Винса, как человека, который до последнего дюйма выглядел так, каким ожидает увидеть человека из САС обычный член общества: жесткие, вьющиеся волосы и бакенбарды, закрученные усы. Макнаб описывает его, как "крупного малого огромной силы", который "ходил повсюду — даже вверх по склону — так, будто под каждой рукой у него было по бочонку пива". Дом Джефа стал своего рода мемориалом Винсу. Наряду с портретом там были фотографии, внушительное количество книг и видео о Силах Специального Назначения, альбомов с газетными вырезками и памятных вещей, эмблемы САС, шемаг[2], и даже керамическая пластина с крылатым кинжалом[3]. Джеф показал мне принадлежавшие Винсу форменный берет САС и пояс, купленные товарищем Винса на традиционном "аукционе мертвеца", и подаренные ему.

Джеф, сам в прошлом взводный сержант пехоты, представил меня своему младшему брату Стиву и их матери Веронике, и по ходу разговора вскоре стало ясно, что Винс был героем семьи Филипсов: его служба в Полку была источником гордости. "Он был очень крепким", сказал Джеф. "Он часто бегал марафоны, и имел привычку совершать длительные переходы по Беконам. Он всегда был хорошо подготовлен, и постоянно предостерегал нас от походов в горы без надлежащего снаряжения. Именно поэтому было так трудно поверить, когда нам сообщили, что он умер от гипотермии. Ди (жена Винса) получила от командира 22 полка SAS официальное письмо, где говорилось, что он полагает, что Винс умер от гипотермии в ночь с 25 на 26 января 1991, и к тому же заключению пришло следствие. Но фактически мы все еще не знаем наверняка, что случилось с ним. Райан утверждал, что он просто ушел в сторону и заблудился, так что он так и не узнал, был он мертв или жив. На самом деле никто из семьи так и не увидел его даже на похоронах. Перед похоронами я отвез в Херефорд пару кроссовок Винса, чтобы положить их в гроб, потому что он очень любил свои марафоны, но военные не допустили меня до него. Они взяли кроссовки, но не позволили мне увидеть его тело. Ди предложили шанс увидеть его, но отказали в последний момент — мы не знаем почему. Мы понятия не имеем, что находится в гробу, и даже Винс ли там вообще. Быть может, иракцы захватили его живьем, использовали в качестве живого щита, и его разорвало в клочья — мы ничего этого не знаем".

Еще хуже тайны случившегося с Винсом, сказал мне Джеф, была клевета, нагроможденная на его память, в особенности Райаном. "Мой отец умер от рака весьма недавно", сказал он, "и я считаю, что волнения о Винсе приблизили его смерть. Он так и не смог свыкнуться с тем, что сказал о нем Райан. Он приходил в ярость от этого, и все время писал письма, протестуя против того, в каком виде его изображали. После того, как появилась телевизионная версия "Единственного вышедшего", люди стали подходить к нему на работе и говорить: "Ваш сын был тем, из-за кого Браво Два Ноль оказалась в дерьме". Можете себе представить, какие чувства он испытывал — иметь сына, моего брата, поминаемого по всему миру неумехой и трусом. Это действительно ужасно травмировало папу, и когда он умер, доктор сказал нам: "Вот еще одна жертва Войны в Заливе".

Главное, в чем обвинял Винса Райан, это ответственность за раскрытие местонахождения патруля, когда он зашевелился и был замечен мальчиком, пасущим коз около их укрытия. Райан говорит, что Винс позже признал, что видел мальчика, и заключает, что в этом случае мальчик, должно быть, видел Винса. "Я не верю, что Винс был настолько нервным, как говорит Райан", сказал мне Джеф. "И я также не верю, что он скомпрометировал патруль. Он был слишком профессионален для этого".

Однако источником одного из худших ударов по памяти Винса была просочившаяся в газету Мейл он Сэнди информация из секретного доклада САС, в которой заключается, что с Винсом "было трудно работать" и ему "недоставало желания выжить". Утверждая, что "он не отдавался всей душой выполнению задачи", сообщение также обвиняло его во сне на посту и в том, что он "скомпрометировал операцию, вставая и перемещаясь, в то время как другие скрывались от пастуха". Было очевидно, что поливание грязью чести Винса было весьма болезненно и мучительно для семьи Филипсов, так что я сам захотел узнать, что же действительно случилось.

НЕСКОЛЬКИМИ МЕСЯЦАМИ РАНЕЕ, когда Ричард Белфилд из "Фалкрем ТВ" и Чарльз Фурне с "4-го Канала" предположили, что мне стоит отправиться со съемочной группой в Ирак, чтобы исследовать что же произошло на самом деле, я колебался. Для начала, в стране все еще продолжалась война; я не верил, что в условиях действующих санкций ООН и бомбардировок юга американскими и британскими самолетами, кто-то захочет уделить мне время. Во-вторых, я все еще испытывал чувство лояльности к Полку, и не хотел, чтобы меня считали вовлеченным в осуществление каких-либо разоблачений против SAS.

Незадолго до моей встречи с семьей Филипсов, однако, первая из моих оговорок была уничтожена: после почти девяти месяцев ожидания Багдад внезапно предоставил разрешение на съемки. Теперь же встреча с Джефом, Стивом и Вероникой дала мне понять, в чем заключается моя подлинная задача. Открывали мне дорогу и другие трещины, с недавнего времени ставшие появляться в историях о Браво Два Ноль.

В декабре предыдущего года, в Окленде, Новая Зеландия, Майк Кобурн подал в суд и выиграл процесс против британских Сил Специальных Операций за право издать третью книгу об операции, названную "Пятый Солдат" (Soldier Five). В своем исковом заявлении Кобурн сказал, что он хотел восстановить справедливость в отношении Винса Филипса. По его словам, он был несправедливо оклеветан Райаном в его "Единственном вышедшем", сделавшем его козлом отпущения за то, что все пошло не так. В другом месте Кобурн написал, что Райан "предал идеал САС, а именно: честность, прямоту и лояльность, и очернил имена тех, кто умер и более неспособен защитить себя". Под присягой, Кобурн и четвертый член группы, Мэл, известный в истории как "Стэн", заявили, что и Райан, и Макнаб исказили факты в своих книгах.

Во время того судебного дела бывший командующий британскими Силами Специальных Операций, который во время Войны в Заливе был командиром 22 полка SAS, осудил книгу Макнаба, как "неправдивую" и упомянул "сдачу" Райаном Винса как "отвратительную", несмотря на содержавшиеся в попавшем в печать докладе откровения. Тем не менее, наиболее изобличающее свидетельство, было получено от Питера Рэтклифа, бывшего во время Войны в Заливе полковым сержант-майором 22 полка SAS, получившим DCM за храбрость и лидерские качества, проявленные в ходе руководства группой SAS в тылу врага. В своей книге "Глаз Шторма" Рэтклиф написал, что все написанное Макнабом и Райаном о действиях Браво Два Ноль не соответствует изложенному на официальном разборе, проходившем в Великобритании после войны. Он уподобил обе книги "дешевой военной беллетристике" и заявил для протокола, что, по его мнению, и Райан, и Макнаб предали гордые традиции Полка. Он заявил, что, хотя эти авторы и скрылись под псевдонимами, члены 22 полка SAS знают, кто они такие и относятся к ним "с презрением или насмешкой, или с тем и другим".