Дурацкая история - Николай Борисович Патрикеев

– Эх, Вася, Вася – прервал меня командир. Для спутников в степи нет углов закрытия. Просто после ввода координат аппаратура должна быть постоянно включена, а аккумуляторы у нас дохленькие. Не дай бог, локатор плюхнется на землю, а ГАПы не запустятся… Но ерунду несешь уверенно, молодец. Комиссии если что, так и отвечай. Пусть полную чушь, но бодро и молодцевато, там все равно одни замполиты.

Комиссию, прибывшую из Москвы накануне, начальник площадки в полном составе увез охотится на сайгаков. И Оленьку нашу прихватил – столы накрывать и вообще для красоты. Так что вряд ли кто-то из москвичей поутру стал бы задавать мне технические вопросы, но командиру виднее.

Ранним утром наша команда в полном составе, кроме Козлова, была на командном пункте. Козлов с группой разработчиков и оператором должен был встречать локатор в месте посадки. Его задача была – обеспечить съемку исторических кадров и никого не подпускать ближе трехсот метров к работающему РЛО.

Командир надеялся, что, убрав Козлова подальше от аппаратуры, сведет возможный ущерб от действий капитана к минимуму. Как оказалось, надеялся зря.

Включив технику, мы несколько раз провели контроль функционирования кабины Ф9. Девятка – это, собственно, и есть командный пункт системы С-300. Табло контроля за состоянием аппаратуры радовало глаз зеленым цветом: все исправно и готово к боевой работе.

Особое внимание уделялось аппаратуре боевого документирования. АБД – это хороший видеомагнитофон, который записывал информацию с индикаторов и переговоры по громкой связи. Потом специалисты будут много раз все пересматривать и делать выводы, как сработали техника и расчет. Что интересно, вся наша техника, от лампочки до микросхемы, была советского производства, но пленка для АБД использовалась японская, фирмы Фуджи.

– Семен Семеныч, а где еще две катушки с пленкой? Заныкал куда-то по своей скобарской жадности?

– Не ты ли, Арын Советович, загнал пленку местным туземцам за ведро кумыса?

– Я тебе покажу туземцев, и кумыса больше не получишь! – у Шиманбаева были родственники в Приозерске, и он на самом деле периодически привозил кумыс.

– Не, я без кумыса не могу, привык уже.

Блинков и Шиманбаев учились на одном курсе и были друзья не разлей вода, но стиль общения у них был такой.

Наконец руководитель полетов сообщил, что Ан-124 с нашим грузом взлетел и лег на курс. Звучало это так:

– Хищник Гусиному, птичка с коробочкой вылетела.

Наш командир взял микрофон:

– Хищник принял, ждем.

Хищник – наш позывной, Гусиный – позывной аэродрома. Общение идет по проводам, протянутым в степи. Предположить, что американский шпион подключился к проводу и слушает наши переговоры, довольно сложно. Еще сложнее представить, что наш незамысловатый шифр обманет ЦРУ. Но секретность есть секретность.

– Боевому расчету занять свои места! – скомандовал Климов. Надо сказать, что в девятке всего шесть рабочих мест – три за главным пультом, откуда и ведется боевая работа, и три в другом конце кабины, там сидят операторы ручного сопровождения. Командир и старлеи заняли места за главным пультом, мы с Димкой сели на места операторов. Индикаторы кругового обзора – здоровенные круглые экраны – были и на главном пульте, и у нас. На ИКО высвечивалась информация от локатора во время его работы – бегущий по кругу луч, различные засветки и отметки и, главное, воздушные цели. Цель – самолет или другой летательный аппарат – отображается как точка с двузначным номером.

ЭВМ определяет скорость, дальность, азимут и высоту цели, и командиру остается принять решение – проигнорировать ее или дать команду дивизиону на уничтожение. В первом приближении, в этом и заключается боевая работа командного пункта системы С-300. Кстати, вопреки распространенному мнению, силуэт самолета, его опознавательные знаки, а также зверскую рожу вражеского пилота на экране не видно, там только точка с номером.

В кабину ввалились члены комиссии, все пятеро. Места в девятке немного, так что народу набилось как селедки в бочке. По инструкции обе двери во время боевой работы должны быть закрыты, поэтому несмотря на работающий на полную мощность кондиционер сильный запах коньячного перегара только что не валил с ног. Но ничего не поделаешь, военнослужащий обязан стойко переносить тяготы и лишения военной службы.

– Хищник, коробку сбросили, зонтик раскрылся, все в норме.

– Принято.

Наш полковник запросил по рации:

– Четвертый, ответь Первому, прием.

– Четвертый слушаю – сквозь треск и шипение донесся голос Козлова.

– Четвертый, коробочку наблюдаешь?

– Никак нет, Первый, ни птички, ни коробки.

– Твою мать, Четвертый, ты куда заехал? Диктуй координаты!

Козлов продиктовал цифры с переносного приемника ГЛОНАСС. На удивление, все было правильно.

Полковник растерянно переглянулся с Блинковым и очень тихо произнес:

– Семен Семеныч, где же наше изделие?

Блинков не менее растерянно пожал плечами.

Руководитель комиссии нутром опытного царедворца почувствовал, что что-то пошло не так:

– Полковник Климов, доложите обстановку!

– Товарищ генерал-майор, контейнер сброшен, парашют раскрылся, ждем начала боевой работы.

– А почему же твой боец его не видит?

«Потому что мудак», явно хотел ответить Климов, но сказал совсем другое:

– Изделие экспериментальное, товарищ генерал-майор, разбираемся, доложу через десять минут.

– Хорошо, мы на улице ждем доклада.

Как только комиссия удалилась, со стороны Климова последовала попытка обвинить летчиков в неумении лететь в заданную точку и летать вообще. Препирательство с руководителем полетов шло в таких идиоматических выражениях, что гипотетический американский шпион, оседлавший наши каналы связи, в дальнейшем мог бы вести курс по русскому мату в своих академиях.

Наконец запросили у командира корабля координаты точки сброса. Выяснилось, что летчики летать умеют и сбросили контейнер в указанном месте, но вот место им указали совсем другое. Цифры, продиктованные пилотом и цифры, переданные вчера полковником Козлову из рук в руки, не имели ничего общего. Это был удар ниже пояса. Командир был в полном смятении. В его затуманенном мозгу ярким алмазом сверкнула мысль, что шпион перехватил Козлова в пути, предложил опохмелиться и подменил листок с координатами…

Как выяснилось чуть позже, листок никто не менял. Просто наборное поле, куда вводились цифры в двоичном коде, было устроено так, что положение тумблера вверх обозначало ноль, а положение вниз – единицу. В инструкции это было написано большими буквами на первой странице. Но кто их читает, эти инструкции… Козлов интуитивно считал, что единица – это тумблер вверх. В общем, ввел он все правильно, только вместо единиц были нули и наоборот. В результате РЛО отправили черт знает куда.

Судя по карте, локатор находился за границей полигона, от нас по прямой это было километров восемьдесят. Опять же судя по карте там начиналась