Маршмеллоу: роман толстушки - Меган Уэйд

— На самом деле это не помогает мне успокоиться, — задыхаюсь я, боясь, что у меня сейчас пойдет крапивница, — может быть, нам стоит просто пойти домой. Отменим всё это.

— Ни в коем случае. Как твой лучший друг, я запрещаю тебе пропускать это мимо ушей.

— Но это же он, а тут я. Что, если ему будет противно прикасаться ко мне или что-то в этом роде? — я стараюсь не обращать внимания на стыд за жир, но в такие моменты, когда меня выводят из зоны комфорта, мне хочется бежать домой и плакаться маме на обидчиков. С тех пор как я завела аккаунт в социальных сетях, меня называли множеством ужасных слов.

— Не смей так говорить. Ты прекрасна внутри и снаружи. Сотни тысяч подписчиков говорят тебе об этом каждый день. Картер связался с тобой напрямую. Сам. Значит, он знает, кто ты, иначе никогда бы не стал беспокоить, — дверь лифта распахивается, и передо мной предстает коридор, заполненный людьми и оборудованием для камер. И Картер. Он стоит у стены, а какая-то женщина натирает лосьоном его обнаженную грудь.

Обнаженная.

Грудь.

Сглатываю.

Святые угодники, я смотрю прямо на Картера Рида!

В реальной жизни он выглядит ещё лучше. Темные волосы, зеленые глаза, золотистая кожа и такие мускулы, что между ними можно просунуть лист бумаги.

— О Боже, — задыхаюсь я, наконец-то поняв, что такое слабость в коленях.

Картер поднимает глаза от женщины с лосьоном, стоящей перед ним, и тут же фиксирует их на мне. Мой желудок переворачивается, сердце заколотилось.

Я влюбилась.

Он такой красивый.

Я хочу от него детей.

Я хочу его член.

— Марша Фостер, — на его полных губах появляется ухмылка, и он впивается в меня своими завораживающими зелеными глазами.

Я застыла на месте, откровенно глазея, не в силах ответить.

Джорджия наклоняется ко мне и шепчет на ухо:

— Скажи что-нибудь.

— А-а-а.

Двери лифта пищат и сердито двигаются туда-сюда, желая, чтобы я убрала свою задницу с дороги. Я с воплем прыгаю вперед, боясь, что они вот-вот закроются за мной. Я сталкиваюсь со сплошной стеной мускул.

— Признаюсь, я надеялся, что ты западешь на меня, как только увидишь, но я не ожидал, что это будет так буквально, — зеленые глаза Картера весело сверкают на меня, когда я сжимаю его огромные руки и разеваю рот, размышляя, что же, черт возьми, я должна сказать в ответ.

Что-нибудь умное.

Что-то смешное.

Что-нибудь!

Но ничего не выходит, я просто смотрю, сжимаю руки и притворяюсь золотой рыбкой.

Он решит, что я сошла с ума.

С легкой усмешкой он поправляет меня, и я снова стою на ногах, мои щеки пылают ярким красным пламенем, когда он поворачивается и уходит, а я остаюсь здесь с поднятыми руками, словно всё ещё держусь за него.

— Теперь ты можешь дышать, — шепчет Джорджия, подавляя хихиканье, когда я делаю большой глоток воздуха и отворачиваюсь, чувствуя себя безумной и неуравновешенной.

— Я не создана для общения с знаменитыми людьми, — задыхаюсь я.

Она хихикает:

— Ты и есть знаменитость.

— Инста-знаменитость, — поправляю я, — есть разница.

— А он знаменит по обложке книги. Тоже разница, как я вижу, вы двое с ума сходите друг от друга. Он не сводит с тебя глаз с тех пор, как открылись двери лифта, а скорость, с которой он пронесся по этому коридору, чтобы поймать тебя — это было просто эпическое дерьмо. Он хочет, чтобы у него была маленькая зефиринка.

— Не сходи с ума, — я отмахиваюсь от неё, делая ещё один глубокий вдох, — это просто бизнес, он просто вежлив. Такое случается постоянно, горячие парни никогда не захотят меня.

— О, я бы не стала так недооценивать себя, — говорит она, поворачивая шею, чтобы заглянуть мне через плечо, — он сейчас смотрит на твою задницу.

— Нет! — мои глаза расширились.

Она кривит рот и пожимает плечами:

— Посмотри сама, если не веришь мне.

Переведя взгляд через плечо, я замечаю, что он делает именно то, о чем сказала Джорджия. Он пялится на мою задницу, и вдобавок он ловит меня на том, что я ловлю его. И его это ни капельки не смущает, он ухмыляется, а потом подмигивает.

— Мне нужны новые трусики, эти испортились, — шепчу я Джорджии, которая хихикает, а затем поднимает подбородок, давая понять, что кто-то хочет привлечь моё внимание.

— Привет, — говорит невысокая брюнетка с розовыми губами и идеальными волнами, — вы, должно быть, Марша. Я — Тифф, стилист сегодняшней съемки, — она протягивает руку, и я беру её, чувствуя, что моя рука такая огромная по сравнению с её. Половина её руки исчезает.

— Приятно познакомиться.

Она улыбается:

— Взаимно, пройдемте за мной, я всё приготовила для вас в комнате. Мы заставляем мальчиков готовиться в коридоре, поэтому девочкам достаются самые причудливые штучки, — девушка подмигивает мне, что вызывает ответную улыбку, и я решаю, что она мне нравится.

Глава 4

Картер

— Готов обхаживать свою королеву? — Саффрон Спарк улыбается, подталкивая меня плечом.

— Они ведь могут отфотошопить жесткие детали, верно? — ухмыляюсь я.

Саффрон смеётся, она крошечная, едва ли выше пяти футов, что делает её похожей на смурфа рядом с моими шестью тремя. Она одета в обычные джинсы и бледно-розовую рубашку на пуговицах, которая достаточно открыта, чтобы показать белую майку, которую она носит под ней. Её светлые волосы завязаны в небрежный хвост на макушке, очки в темной оправе сидят на переносице, обрамляя добрые карие глаза. Ей далеко за сорок, но в ней есть то девичье качество, которое заставляет меня забыть, что она на целый переходный возраст старше меня.

Будучи автором романов, она любит всё, что связано с любовью. Тот факт, что я попросил её объединить меня с Маршей, заставил её понять, что между нами существует влечение — хотя кто-то мог бы назвать это одержимостью. Естественно, я выложил всё начистоту, и теперь Саффрон отчаянно хочет узнать, чем закончится эта «любовь с первого взгляда из Instagram».

— Приклей его к бедру, чтобы не спугнуть бедную девушку, она выглядела окаменевшей, выходя из лифта. Хотя то, как ты поймал её, когда она споткнулась, было просто восхитительно. Я обязательно напишу об этом в книге.

— Что-то мне подсказывает, что ты всё это впишешь в книгу.

— Ты меня понял. Я добавлю свои приукрашивания, но вы меня определенно вдохновили. Я болею за то, чтобы всё получилось.

Я улыбаюсь ей, глядя на дверь, через которую только что исчезла моя великолепная Маршмеллоу. Я думаю о том,